— Ну, пусть будет Маргарита и… — Балалайка задумалась. — Ну-ка, быстро — любую букву латинского алфавита!
— Джей.
— На «джей» отлично подходит Йоган. Ну, значит, Йоган!
— Хм… вообще-то мои уже имя ему подобрали. — Ченг сделал вид, что смутился. — Суеверные они у меня…
— Китайское. Или корейское. — Уверенно предположила Балалайка. — Немец с китайским именем — это будет весело. Пластику ему будешь делать?
— А смысл? Пара лет и его будет не узнать — загорит, подрастет, возмужает… Со своей что делать будешь? Пластику?
— Еще чего не хватало! На первое время подобью девочку на смену имиджа. Прическу укоротим, волосы покрасим… макияж ей подберу — девочки в этом возрасте любят с тушью и помадой возиться. А потом — как ты и говорил — через пару лет никто и не узнает.
Ченг неопределенно хмыкнул. Балалайка вспомнила:
— Кстати, пришлю тебе нормативы на рационы для детей и подростков в тропической и экваториальной зоне.
— Это еще зачем?
— Да потому, что вы, по своему обыкновению, будете его своей дурацкой кухней пичкать! Ты, например, знаешь, что мои люди каждый день выпивают по бокалу красного вина, чтобы восполнить нехватку микроэлементов, теряемых с потом в этом гадком климате? Ну, так вот детишкам посольств, чтоб ты знал, каждый вечер в обязательном порядке прописана рюмка «Кагора»… это вино такое.
— Ну, чисто мамаша-наседка! — Ченг фыркнул. — По-моему, нечего над будущим мужиком трястись, женщина! Он не девочка! Не-е-е, Балалайка, мы с тобой точно размякли. Смотри, сожрут нас…
— Твои проблемы. — Хмыкнула Балалайка. — Мои взаимоотношения с подчиненными диктуются уставом и нормальным человеческим уважением, а не правилами «закрытых мужских коллективов»…
Но Ченг был не согласен. Он смотрел на пустое дно своей кружки и пытался определить, почему принимает такое участие в судьбе этих беловолосых близнецов. У босса не должно быть привязанностей — это плохо влияет на ведение дел.
— А вот я что-то размяк… Со стороны посмотреть — так родных детишек обсуждаем! Встряхнуться бы нам надо… Вот например… Какого хрена ты лезешь в дело с «Эйл Натикус»? Хочешь перехватить выкуп?
— Что-то ты слишком заботишься об этой ржавой лоханке, которая все равно шла пустой… — Внешне лениво отозвалась Балалайка, но в голосе появилась угроза. — Может, моим людям стоит заглянуть в некоторые «пустые» контейнеры… особенно те, у которых отправитель «Индия Каллакус Инк.»?
После этих слов Ченг побагровел. Охрана обоих, почуяв повышение температуры разговора, встрепенулась. Завязалась очень жаркая дискуссия. Пустой бокал улетел куда-то в стену, на стол было извлечено оружие, и метрдотель, решивший заменить официанта и обслужить важных гостей сам, побледнел и непритворно схватился за сердце. Ченг тушил бычки прямо в скатерть, а старый ожог на лице Балалайки налился красным.
Через сорок минут…
— Балалайка…
— А?
— А у тебя в закромах родины этот «Кагор» найдется? Бутылочек десять… Не за «спасибо», разумеется!
— «Спасибо» тут, действительно, не поможет… Могу дать бесплатно — только пообещаешь, что он не будет чавкать за столом!
— Эй-эй! Ты совсем…! Мое слово стоит куда дороже, чем каких-то десять бутылок вина! Давай — ящик!
— Вино в коробках развозят, неуч! Это двенадцать бутылок.
— Что ты мне рассказываешь, женщина! А то я не видел этих коробок — там двадцать четыре бутылки!
— Хрюсло у тебя хряснет от двадцати четырех бутылок! — Отмахнулась Балалайка. — Ничем, кроме оружия и проституток не торговал, что ли? Ящики с твоим вонючим пивом — на двадцать четыре бутылки, да. А ящики для хорошего вина — двенадцать бутылок! И не больше!
— Эй-эй! Ты мне не заливай! Я могу наши китайские ГОСТы поднять! То, что у вас их перестали соблюдать — это целиком ваши проблемы! Я же помню — двенадцать, двадцать и тридцать бутылок!
— Ну, вот и используй вино, сделанное по вашим бракодельным китайским ГОСТам! А «Кагор», чтоб ты знал, только в стране балалаек и медведей делают!
— Вот же ж! — Ченг зашел с другой стороны. — Совсем ты дешево ценишь хорошие манеры мальчика! Ну и будет чавкать за столом как правильный китайский мужик!
* * *
Маленькая Йонг, узнав, что ей доверили готовить «старшего братика» к вступлению в семью Чоу, взялась за дело с огромным энтузиазмом. Правда, как всякая умная девочка, она не только вспоминала, как обучали ее, но и слушала советы старших. Ну, старшие ей и насоветовали…
Например. Берется конденсаторная подрывная машинка, крутится рукоятка динамо, экзаменуемый берет в каждую руку по оголенному проводу, экзаменатор задает вопрос. Если ответ правильный — задается следующий вопрос. Если ответ неправильный — нажимается кнопка и экзаменуемый подпрыгивает, получая неслабый разряд тока…
Процесс можно сделать более увлекательным с помощью секундомера и лимита времени на ответ.
Материал усваивается ударными темпами, мозг, стимулируемый таким насилием, поддерживает концентрацию часами, а не пресловутые двадцать минут. Память, когда пальцы зажимают оголенный провод, становится кристально чистой и работает со скоростью мощного компьютера… А волевое усилие, заставляющее не выпустить провода из рук (и ведь никто не заставляет!), когда ожидаешь решение о правильности своего ответа, сравнимо с волевыми усилиями скалолаза, ползущего на вершину Эвереста.
Не понимаю, как люди раньше без КПМ-3 умудрялись языки учить!
Через три дня умельцам семьи Чоу пришлось приварить к концам оголенных проводов короткие металлические трубки, чтобы их было удобно брать всей ладонью — от частых разрядов на подушечках указательного и большого пальца вскочили волдыри-водянки.
Через неделю я уверенно и бегло говорил на мандарин. Тысяча слов активного словарного запаса!
Через три — медленно читал почти без словаря.
Через два месяца смог медленно-медленно писать, делая конспекты на китайском… с этим было тяжелее всего: моторику пальцев не наработаешь даже электрошоком — только многократное повторение одних и тех же движений.
Спал я по три-четыре часа в сутки. Наверно. Кормили очень скудно. Не от жадности или пренебрежения со стороны членов семьи Чоу, а для того, чтобы переваривание излишне тяжелой пищи не мешало умственной работе — почти все блюда были приторно сладкими, а порции — малюсенькими.
Поили какими-то отварами, по консистенции напоминающими сироп. И по вкусу, такое впечатление, почти наполовину состоящие из меда. После некоторых микстур меня ощутимо «вштыривало».
