Гера Греев - Истинно арийский попаданец

Сутя по всему, учения сталкиваются с серьезными проблемами, связанными с высоким физическим износом переделанных машин и их специфическими особенностями.

Создаст ли трудности для наших будущих планов принятие на вооружение большевиками этих машин? — Гитлер куртуазно оперся на монументальный стол орехового дерева.

Я не думаю, что эти машины будут приняты на вооружение. Особенности подвески; передняя ведущая звездочка и не рассчитанная на большую поперечную нагрузку заднее, натяжное колесо; задний центр тяжести и коробка автомобильного типа делают тягач, выполненный на базе Т26, практически бесполезным на пересеченной местности.

Лучше выглядит СОТ. Его 75мм пушка с большим углом возвышения в условиях ограниченного пограничного конфликта способна достаточно эффективно работать по окопавшейся пехоте, низкоскоростным и небронированным целям. К сожалению, к этой пушке имеется шрапнельный снаряд.

Осколочно фугасное действие основного снаряда слабое. Бронебойный снаряд имеется, но представляет опасность только для легкобронированной техники и танкеток.

Машина полностью беззащитна от действия авиации. Настораживающим фактом является массовое оснащение этих машин радиостанциями. Радиостанции немецкие — телефункен — устаревшего образца и вряд ли имеются у русских в достаточном количестве.

Надежность машины низкая. Практически большая часть машин в состоянии непрерывного ремонта.

Предназначенные для них окопы с артеллирийским погребом не пригодны для других целей и для нас интереса не представляют.

Мой дорогой друг Гитлер повернулся к доктору Плюмеру — приложите все усилия, что бы ваш большевик добился принятия на вооружение и массовое производства этих машин. Пусть озаботится запретом на использование шрапнельных снарядов — скажем в связи с сильным износом стволов при их практическом применении.

А, в отношении вас господа — я не хочу больше слышать, что немецкие фирмы поставляют большевикам стратегические материалы и оборудование.

Предупредите Телефункен о недопустимости поставок русским запасных частей к радиостанциям.

Идя по коридору, Гейдрих обернулся к Канарису. Что вы думаете по поводу возникшей ситуации и этому симбионту?

Если верны слова нашего дражайшего доктора о то, что маг может захватить из времени и пространства только родственную душу, я опасаюсь возможного развития событий и выхода ситуации из под контроля…

«… Мюллер с грустью посмотрел на лежащие на столе бумаги.

Последнее время, из за навалившихся дел, он испытывал определенный дискомфорт.

Прошелся по кабинету.

Это конец, подумал он.

Сунул руку в карман.

Почесал.

Очень хотелось пойти в публичный дом или, на крайний случай, домой.

Тяжело вздохнул и сел за стол, открыл папку…» —

Ну и шуточки у этих русских, хозяин кабинета повертел в руках листок отчета. Жалко, что это практически невозможно перевести на немецкий, с сохранением подтекста — очень своеобразный язык — какой бы был подарок старине Генриху.

В экспромте доктора на тему — «… нас там знают и ценят…», в комплексе с его характерными позами и размахиванием руками, это выглядело комично. Не знающий русский язык, да и вообще ничего кроме уличного «шваба», доктор оккультных наук все высказывания своего симбионта понял по непосредственному смысловому значению.

Ну, доктор это вполне понятное явление, а вот с симбионтом возникает много вопросов.

Профессия — адвокат. Но, лексикон портового забулдыги и полное неумение сдерживать свои эмоции.

Возраст — 28–30. Но, поведение избалованного 10 летнего ребенка.

Адвокат!? Хвастливый словесный понос!? Мания величия — или комплекс неполноценности!?

Как то все это очень сложно складывается в единую картину.

Хотя: русская глубинка; медвежий уголок, даже для этой варварской страны; вполне возможно — неблагополучная семья!?

… родственная душа доктора Плюмера… Ну, Ну!!

Как ни неприятно, но придется обратиться к Канарису, возможно его ведомство сможет внедрить человека в непосредственное окружение этого русского генерала.

Родственную душу доктора Плюмера без плотного контроля даже в туалет одного пускать нельзя, с умным видом все вокруг в дерме измажет.

Глухой рокот моторов раскатился по мокрому редколесью и БТ_7 танкового батальона, сминая осинник и с разгону перемахивая через старые трелевки, вырвались на оперативный простор и, набирая скорость, стали развертываться в атакующую лавину, летя на вероятного противника.

«… Красиво идут засранцы…» — командир «два» сместил поле стереотрубы в сторону хилого клочковатого леска на пути стальной лавины.

Лесок, как лесок — если не знать, что в нем на пути стальной лавины окапались три взвода СОТов и пятнадцать гранатометчиков с номерками.

«… умники, мать вашу, личного состава роты управления и поддержки почти столько же, сколько бронебойщиков…».

Лесок был тих и неподвижен. Только изредка, в гарнитуре комплекса радиоперехвата, раздавались условные фразы и группы цифр с автожиров разведчиков-корректировщиков и команды перераспределения целей со штабной машины. СОТы молчали.

1200 м… 1100 м… 900 м — луговина и лесок позади танков расцвели кустами минометных разрывов, отсекающих условную пехоту.

Второй щелкнул тумблером — волна, на которой работали рации наступающего батальона, взорвалась выкриками, командами и матами…

800 м — батальон начал перестраиваться, пытаясь ударными взводами нащупать вероятного противника.

600 м — короткая команда по рации и часть минометов перенесла огонь, отсекая и ослепляя наступающие танки белым, клочковатым экраном сгоревшего фосфора.

Минометы замолчали, уходя на запасные позиции.

400 м — танки вырвались из полосы ослепления прямо на фланговый огонь 57мм полуавтоматических пушек. Две на правом и одна на левом фланге. Беглый огонь — 20–25 выстрелов в минуту.

400 метров — для болванки, летящей со скоростью 950 м/сек — практически в упор.

Крики боли, команды, маты, загоревшиеся и потерявшие управление машины.

Командир «два» скрипнул зубами, вцепившись в стереотрубу — многих из тех, кто горел сейчас в танках, он знал лично.

Танкисты быстро сумели справиться с беспорядком первых минут огневого контакта — кто то заменил подбитого командира батальона и машины рванулись на обнаружившие себя три противотанковых орудия. Только вперед — у цели слишком низкий, сливающийся с рельефом, силуэт, да и на остановку для прицеливания нет времени — орудия стреляют практически в упор. Только вперед — налететь и смять. Растоптать гусеницами и расстрелять боевое охранение из курсовых пулеметов.

«… Куда претесь уроды, отойдите и перегруппируйтесь…» — второй бессильно сжал кулаки, по условиям «игры» он не имел права вмешиваться — «… да уж, только вперед — броня крепка и танки наши быстры…»

200 м — пушки, установленные на каких то, незнакомых, самоходных платформах, пытаются сменить позиции. Врете, не уйдете. Налететь и смять.

Неожиданно из кустов, овражцев, болотного редколесья с расстояния 100–150 метров в борт атакующим машинам ударило боевое охранение.

Солдатики в гимнастерках, со смешной трубой на плече против стального бронированного зверя!? Привстал на колено в полуокопе, выстрел, небольшое продолговатое облако толи пыли, толи пара за плечом — плохо видно в триплекс. Выстрелят и исчезают, как будто и не было.

Только вперед, выйти из под удара боевого охранения и настичь уползающие орудия.

Настичь. Взрывы. Танки, идущие на острие атаки, с разорванными гусеницами закрутились на месте, превращая атакующие клинья в неуправляемое скопище машин, пытающихся в разные стороны выскочить с минного поля, на которое они вылетели, идя прямо по следу уходящего противника.

Дать команду «отбой»! Мед роту на поле… всю — голос сорвался. Второй бешено посмотрел на своих заместителей и представителей посредников. Навоевались — как пацанов сделали. Наступательная доктрина, мать вашу. Порвали как тузик грелку — … только вперед, броня крепка и танки наши быстры…

Берия мрачно смотрел на докладчика, постукивая карандашом по столу. Большие потери?

У наступавших до трети личного состава, товарищ генеральный комиссар, у группы гибкой обороны в основном раненные и контуженные.

Какое настроение у участников?

Люди знали на что шли и для чего это нужно. Они сами, добровольно вызвались кровью искупить свои грехи перед народом — поэтому, по факту «игр», негативных высказываний практически нет. Но, общее настроение подавленное — все участники бывшие командиры, большая часть уже имела боевой опыт и они отлично понимают, о чем говорят такие потери у подразделения, действовавшего в рамках существующих уставов и военной доктрины.