В тот же момент имя Козимо Ги засветилось на всех контрольных экранах Гильдии.
Он удивился, никого не обнаружив на пропускном пункте. Ни души. Только охранник-андроид явился, чтобы забрать его пропульсер.
Козимо ждал.
«Вполне достаточно шести лет отсутствия, чтобы удостоиться такого холодного приема», – подумал он.
Пожав плечами, он стал подниматься в город.
Центр цитадели был похож на городок отдаленной эпохи. Аллеи и улочки с двухэтажными домами тянулись вверх. Все было построено из черного сланцевого камня, добывавшегося на Таборе, что придавало городу вызывающий тревогу вид. Собственно говоря, это был не город, а школа. В течение трех лет Гильдия обучала в этих стенах самых юных учеников. Все они носили широкие одеяния, при этом каждому уровню и специальности соответствовал определенный цвет одежды. Козимо прошел мимо окон классов рисования, истории, геологии, инженерного дела, химии материалов. Через стекла окон он видел знакомые многогранники, угольники, шнуры, сферы, компасы. Но, к его большому удивлению, повсюду царили покой и тишина.
Он поднялся на последний уровень цитадели и остановился напротив здания с остроконечной крышей, по размеру меньше, чем другие. С удивлением посмотрел на фасад: окна были заколочены изнутри. Дом его дяди был закрыт, отсутствовали малейшие признаки жизни. Перед входной дверью, как и у главных ворот, юноша прошел биометрическую проверку. Сразу же по ее завершении открылась пневматическая дверь.
Внутри дома было темно, теплочувствительные камеры отключены, свет не зажигался. Козимо поставил свои сумки, подошел к ближайшему окну и открыл ставни.
Все замерло, стояла полная тишина. Ни малейшего движения в поле зрения. На шкафах и ящиках комодов оказались восковые печати. Заинтригованный, Козимо поднялся на верхний этаж и снова оказался в темноте, но юноша хорошо ориентировался в доме. Он толкнул дверь и вошел в комнату. Здесь он тоже открыл окно. Дом находился над цитаделью, и из окон было видно далеко за пределами крепостной стены. Козимо облокотился на поручни, задумавшись и глядя в одну точку.
– Почему они попросили меня немедленно вернуться? Что происходит? Никто не торопится объяснить мне все это…
Он выпрямился и внезапно почувствовал слабость. Козимо действительно устал после долгих часов путешествия. Он направился к кровати. Не раздеваясь, лег и заснул сном праведника.
* * *
Проснувшись, он увидел, что комната приведена в свое обычное состояние. Окно снова было закрыто, биолюминесцентные лампы слабо мерцали, дорожные сумки были принесены снизу и поставлены у кровати. Юноша сел. На прикроватном столике была оставлена записка.
Власти Табора ждали его в Центре управления.
Козимо переоделся в светлую форму ученика и, выйдя из дома, спустился в подземный город. Именно там, в сотнях метров под землей, находились жизненно важные структуры Гильдии. На крыше каждого дома в городе имелась площадка, с которой можно было попасть в самое сердце горы. С помощью мощных устройств опускались собственно в город – автономное сокрытое пространство, где трудились тысячи людей. Когда Козимо спустился на самый нижний уровень, он услышал знакомое щелканье расчетных инструментов. Повсюду висели чертежи планет или космических кораблей. Он остановился перед кабинетом со стеклянными стенами.
Это было просторное помещение. В центре возвышался черный стол с восемью креслами вокруг. Вдоль прозрачных стен стояла низкая мебель.
Молодой человек услышал приближающиеся шаги.
– Добрый день, Козимо.
Голос был мягким, но слегка дрожал. Козимо обернулся и увидел таборита преклонного возраста, одетого в синий длинный плащ – в одежды синего цвета облачались преподаватели последнего цикла. Мужчина носил короткую бороду и был наголо обрит. Он улыбался. Его звали Рюиздаэль, он был преданным помощником Измаля Ги, Beликого Магистра Гильдии архитекторов – дяди Козимо.
– Путешествие прошло удачно? – спросил он, входя в кабинет.
– Спасибо, все хорошо. Но дорога, как и раньше, такая же трудная.
Старик уселся в кресло.
– Мы подумали, что тебе нужно хорошо отдохнуть, прежде чем мы поговорим с тобой, – сказал он. – Прошло много времени с тех пор, как ты уехал от нас.
– Шесть лет.
– Точно. Шесть лет. В моих воспоминаниях ты остался ребенком, а сейчас я вижу перед собой мужчину. Не сразу привыкнешь к такой перемене.
В его голосе звучали отеческие нотки. Рюиздаэль всегда хорошо относился к Козимо.
Еще три человека вошли в комнату, все трое были одеты в черные плащи членов Совета Табора. Они представились, их лица сохраняли холодное выражение инквизиторов. Это были Верховный Советник, высшее политическое должностное лицо планеты после Магистра архитекторов, и его двое заместителей. Пожилые, с костлявыми лицами, они казались очень серьезными – в отличие от непринужденно державшегося Козимо. Из-за этого тут же возникла некоторая напряженность. Юноша, глядя через стекла кабинета, ловил взгляды, обращенные в сторону собравшихся в этом помещении.
– Мое возвращение в Гильдию вызывает любопытство.
Рюиздаэль нажал на кнопку, и стекла затемнились.
– Действительно.
Все сели.
В комнату вошел андроид и поставил перед каждым участником совещания сосуд с водой и стакан, а перед Рюиздаэлем еще и шкатулку. Андроид вышел в тамбур и закрыл за собой дверь. В кабинете воцарилась абсолютная тишина, почти как на подводной лодке.
Члены совета не торопясь рассматривали юношу. Козимо был не по годам умен, о чем говорил широкий выпуклый лоб и ясный взгляд. Хотя черты его лица были еще юношескими, он казался человеком не робкого десятка. Ощущалось, что учеба, медитации и накопленный жизненный опыт позволяли Козимо чувствовать себя уверенно.
Рюиздаэль начал разговор.
– Такой интерес к твоему возвращению понятен. Через несколько дней мы будем выбирать нового Великого Магистра Гильдии архитекторов.
Юноша спокойно посмотрел на него.
– И поэтому вы заставили меня вернуться? Что же случилось? Измаль подал в отставку?
– Нет.
– Он болен?
– Козимо…
– Его свергли?
– Нет, он умер, Козимо.
Это сказал Верховный Советник.
– Убит, – добавил он.
Юноша побледнел. Последовало долгое молчание.
– Что произошло? Кто убийца?
– Дело в том… Ничего еще нельзя сказать определенно, – ответил Рюиздаэль.
Он нажал на другую кнопку. Свет постепенно погас, и в помещении стало совсем темно, а четыре стеклянные стены превратились в большие биолюминесцентные экраны. Высветился ряд цифровых кодов. Заинтригованный, Козимо без труда расшифровал их. Это было сообщение недельной давности. Затем все распалось на фрагменты.
– Это последнее сообщение, которое мы получили от твоего дяди, – сказал Рюиздаэль.
Качество проекции было таким, что создавался эффект присутствия при разворачивающихся на экране событиях. Наконец вокруг Козимо, Рюиздаэля и членов Совета появилось первое изображение.
Это был человек.
Несмотря на строгое одеяние, которое наводило на мысль, что на экране судья или епископ, Козимо узнал его: это был его дядя.
Измалю Ги уже исполнилось пятьдесят лет, у него были коротко подстриженные седеющие волосы, запавшие глаза. и впалые щеки. В руках он держал маленький экран, представляющий собой рельефную карту планеты, которую в момент записи он обследовал впервые.
– Не понимаю, – сказал Козимо. – Что это значит?
Но ему никто не ответил. Верховный Советник знаком показал ему внимательно смотреть на экран.
А там Измаль противостоял порывам ветра. Ритмично мерцающие огни очерчивали в небе форму летательного аппарата. Это был его корабль, оставшийся на орбите. Поверхность планеты была черная, стекловидная. Верхний теллуровый слой, отшлифованный в течение миллионов лет бушующими ветрами, был гладким, как отполированная поверхность стола. Измаль настороженно осматривался. Эта планета была необитаемой и зловещей. Ни одного растения, ни малейшего признака зарождающейся жизни, которая со временем могла бы развиться здесь. О лучшем архитектор не мог и мечтать. В этом мире еще все было возможно. Заменить эволюцию живой жизни было делом великих строителей, к которым принадлежал Измаль. Сотни строек возникли по его приказу. Миллионы людей жили сегодня в колониях, основанных благодаря искусству Измаля Ги.
Обычно архитектора сопровождали ученики и специалисты, но в тот день он был один.
– На планете, которую он здесь изучает, не должны были официально выполняться работы по какому-либо заказу, – пояснил Верховный Советник.
На самом деле эта голая планета была выбрана самим Измалем. Называлась она Драгуан.
Драгуан. Это название было известно племяннику архитектора. Он знал, что это небольшое небесное тело является частью дьявольски неблагополучной системы и находится вдали от других объектов. Особенностью этой планеты было то, что она никому не принадлежала, что было редкостью для систем, известных в ту эпоху. Никакое королевство, никакой сеньор, никакая научная группа не захотели заплатить за право владеть этой базой. На Драгуане не было ценных минералов, планета не представляла стратегического интереса и не могла использоваться для военных целей. Поэтому Измаль Ги смог купить ее у галактографов по скромной цене.
