За бесконечное множество жизней, прожитых в поисках Столпа, Козимо изучил до мельчайших подробностей действия своего дяди.
А в этой жизни он решил спрятаться возле двери подземелья, чтобы подкараулить Измаля.
– Я долгое время покровительствовал тебе, – пробормотал Измаль.
– Да. Космология, древние науки – ты хотел сделать из меня безобидного ученого. Теперь я понимаю, почему ты разгневался, когда я захотел научиться обращаться с оружием. Возможно, я был слишком похож на моего отца? Одно мне непонятно: ты продумал все, только забыл забрать с собой письма, которые я нашел на Таборе. Это стало твоей роковой ошибкой. Может, Хьюго де Пайен слишком близко подобрался к разгадке твоей тайны? Кража записей Хинкмара о сферах… Не поспешил ли ты? Нужно было немедленно бежать, не так ли? Что стало бы с Человеком без рук и лица, если бы тебя схватили? Он бы исчез, не оставив следов, позволивших выяснить, каково его истинное лицо. Стоило лишь отправить Альпа в Гильдию, чтобы исправить ошибку. Но я опередил его. Ты проиграл.
Измаль что-то пробормотал. Его губы сложились в зловещую ухмылку.
– Только в этой жизни…
Козимо вынул меч.
– Нет, во всех твоих жизнях.
И он ударом меча перерезал горло Измалю Ги.
По воле Козимо тело архитектора мгновенно исчезло.
Он был вычеркнут из времени.
Козимо вернулся на Запад.
Он путешествовал один.
Все дороги были открыты ему.
С этих пор он всегда знал, какой дорогой идти.
Он был побратимом Времени.
Он знал, что мудрость принадлежит лишь тем, кому удалось побывать во всех своих жизнях.
Эта истина научила Козимо наслаждаться всей полнотой жизни в этом мире, где Бога не было.
Он стал одним из тех Мудрецов, которые в каждой из инкарнаций могут рассказать незнакомцам несметное число басен и спрятать Истину, замаскировав ее под домового, говорящую птицу или восточную царевну.
Тот, кто заглянет в самую глубину его глаз, увидит мягкий искристый свет, свойственный избранным всех веков и миров.
Козимо больше не был человеком…
…он стал тем Человеком-Столпом, чье описание однажды нашел в «Галактической энциклопедии».
Столп.
Он решил вернуться на унылую планету Драгуан.
Там, на землях, купленных некогда Измалем, работы были в самом разгаре. Бальтеус и люди из его секты трудились уже не первый месяц. Они были единственными, кому удалось спастись после трагедии, постигшей Гильдию на Таборе. Чертежи церкви и тринадцати относящихся к ней приходов были на стадии завершения. Вот на этой стройке нового прихода Козимо и нашел Анкс, которая уже доставила Столп Соломона в его новое святилище. Вечные жрецы, облаченные в оранжевые одежды, последовали за ними.
Анкс послала за своей семьей в Иерусалим. Ролан также прибыл оттуда.
Первая община Драгуана была наконец в сборе.
Анкс и Козимо не виделись со дня открытия Аномалии.
Но им не нужны были ни взгляды, ни слова. Они уже знали, что их скоро снова ждут совместное путешествие, новые приключения.
Бальтеус завершил торжественную церемонию открытия святилища Столпа.
– Здесь он будет в безопасности, – заверил он.
– Да, но мы не знаем, надолго ли, – добавил Ролан.
Анкс и Козимо улыбнулись.
Они-то знали…
ИЛЛАРИОН:
Ведь слово Божие подтверждено чудесами, не так ли? Однако колдуны фараона совершали их, да и другие обманщики могут совершать их, люди впадают тут в заблуждение. Итак, что же такое чудо? Явление, которое нам кажется не свойственным природе. Но осознаем ли мы все ее могущество? И если обыденные вещи не изумляют нас, значит ли это, что мы их понимаем?
АНТОНИЙ:
Пустое! Надо верить Писанию.
ИЛЛАРИОН:
Святой Павел, Ориген и многие другие понимали его не буквально; однако если его пояснять с помощью аллегорий, оно становится достоянием немногих и очевидность истины исчезает. Что же делать?
АНТОНИЙ:
Положиться на Церковь.
ИЛЛАРИОН:
Итак, Писание бесполезно?
АНТОНИЙ:
Вовсе нет! Хотя в Ветхом Завете, признаю, есть… темные места… Но Новый сияет чистым светом.
ИЛЛАРИОН:
Однако ангел-благовестник, по Матфею, является Иосифу, а по Луке – Марии. Помазание Иисуса женщиной происходит, по первому евангелию, в начале его служения, а согласно трем остальным – за несколько дней до его смерти. Питье, предлагаемое ему на кресте, по Матфею, – уксус с желчью, по Марку – вино и мирра. Согласно Луке и Матфею, апостолы не должны иметь ни серебра, ни сумы, ни даже сандалий и посоха; у Марка, однако, Иисус запрещает им брать с собой что-либо, кроме сандалий и посоха. Я теряюсь!..
АНТОНИЙ:
Правда… правда…
ИЛЛАРИОН:
Когда до него дотронулась кровоточивая, Иисус обернулся и спросил: «Кто прикоснулся ко мне?» Итак, он не знал, кто прикоснулся к нему? Это противоречит всеведению Иисуса. Если гробница охранялась стражами, женам нечего было беспокоиться о помощнике, чтобы отвалить камень от нее. Итак, стражи отсутствовали или же святые жены не были там. В Эммаусе он вкушает пищу с учениками и дает им потрогать свои раны. Это – человеческое тело, нечто вещественное и, однако, проходящее сквозь стены. Возможно ли это?
АНТОНИЙ:
Много понадобилось бы времени, чтобы тебе ответить!
Туаз – старинная французская мера длины, равная 1,949 м (Примеч. пер.)
Греческий огонь (реже – адский огонь, византийский огонь или жидкий огонь, греч. Υγρό Πυρ) – горючая смесь, применявшаяся в военных целях во времена Средневековья.
Катехумен, оглашенный – человек, готовящийся принять таинство крещения.
Поскольку Карл де Рюи, Жан дю Гран-Селье и Бенуа Клер не могли быть тремя из первых рыцарей-тамплиеров, в историю вошли Розаль де Сент-Круа, Гондемар и Годфруа де Сент-Омера.
