В одежде кельты большие щеголи, если этим словом можно обозначить склонность ко всему яркому, блестящему. К головным уборам относятся с презрением. Исключение делалось для шлема в бою, да и то не всегда. Почти у всех были красивые, густые, длинные волосы. В отличие от римлян, лысые среди кельтов встречались очень редко. Мужчины ходили с распущенными гривами или собранными на макушке или сзади в конский хвост. Многие мыли волосы в известковом растворе, иногда подкрашенном красной краской, и потом сооружали замысловатые, высокие прически цвета светлой ржавчины, которые в сухую погоду держались по несколько дней. Женщины заплетали волосы в косы: незамужние в одну-две, замужние в три и больше. Обязательным элементом одежды мужчины были штаны, кожаные или шерстяные, длиной до колена или ниже. Рубахи или, как называли римляне, туники имели рукава длиной до локтя или запястья, причем носили их и мужчины и женщины, но у последних были длиннее, иногда до ступней. В холодную погоду или во время торжественных мероприятий и мужчины, и женщины носили плащи с капюшоном, которые были самых разных цветов, но обязательно ярких и не менее двух, чаще в клетку, но и в полоску тоже встречаются не редко. Одежда украшалась бляшками, бусинками, бисером, вышивкой, вставками другого цвета, бахромой. Количество украшений не поддавалось подсчету: гребни и заколки для волос, шарики в первую очередь из золота и серебра на концах кос или отдельных локонов, диадемы, серьги, причем и у мужчин тоже, гривны, бусы и ожерелья, заколки для плащей, перстни и кольца, иногда по два на пальце, браслеты, как ручные, так и ножные, пряжки и пластинки на ремнях… Про украшение оружия, ножен, щитов, конской сбруи и вовсе молчу. Чем богаче был кельт, тем больше на нем висело блестящих побрякушек. Женщины в придачу злоупотребляли косметикой: румянились, выбеливали мукой лицо и шею и подводили сажей глаза так, что я иногда пугался, увидев такую маску. Римские модницы на фоне кельтских выглядели скромницами. При этом кельты, особенно знать, были очень чистоплотны, часто посещали бани, используя вместо мыла растительные масла. Бедняки ходили босиком, а те, кто жил лучше, носили кожаные сандалии или башмаки. Иногда верх башмаков делали из льняной ткани яркого цвета, а подошву из кожи.
Зато образ жизни у всех слоев общества был довольно простой, я бы даже сказал, спартанский. Мебели в домах было минимальное количество — топчаны и сундуки. Ни стульев, ни табуреток. Едят, сидя на полу. Может быть, поэтому пол всегда застелен соломой или тростником. Дома — одноэтажные постройки, возведенные из камня и дерева и с соломенными или камышовыми крышами, иногда круглые и разделенные на отсеки, выходящие открытой стороной к центру, в котором горел костер для приготовления пищи и обогрева помещения, причем дым выходил через дыру в крыше — были малы, даже у знати всего в три-четыре комнаты. Исключением были длинные воинские дома, в которых вожди пировали со своей дружиной, и большие храмы, которые называют неметонами и которые представляют собой две стены, сложенные по кругу, внешняя из крупных камней с низким и узким входом с востока, а внутренняя из маленьких с входом с запада. В общем, примитивненький лабиринт. Как мне сказали, с внутренней стороны во второй стене много ниш, в которых выставлены черепа и забальзамированные головы убитых врагов, принесенные в жертву богам. Особо ценных пленников умерщвляли прямо в храмах, расстреливая из луков или распиная на кельтских крестах, у которых перекрестье охватывало кольцо. Кельты верят в переселение души, а место ее, по их верованию — в голове. Если отрезать голову и увезти подальше от тела, то переселение не случится. Душа будет существовать в черепе и помогать тому, кому он принадлежит. Поэтому часто можно увидеть череп, прибитый к стене дома, или забальзамированную голову в нише в доме, или, у очень богатых, покрытую золотом и превращенную в чашу для питья вина. Изображение ее, по мнению кельтов, тоже помогает, и у многих воинов навершие спаты в виде человеческой головы. По слухам, в неметонах стоят истуканы, изготовленные из сердцевины дуба, которые являются воплощением богов, но я их не видел, поэтому ни подтвердить эту информацию, ни опровергнуть не могу, как и рассказать что-либо о друидских ритуалах, потому что представителей других племен не пускали в храмы, чтобы, наверное, не занесли порчу.
Кстати, то, что узнал здесь о друидах, сильно отличалось от того, что мне втюхивали в двадцать первом веке. На самом деле подавляющая их часть была обычными шарлатанами, изучившими обряды и мифологии и ничем не отличавшимися от тех же попов или мулл. Обладающие провидческим даром или другими экстрасенсорными способностями встречались редко, как и у любого другого народа, и их называли великими друидами. Славу этих исключений и перенесли потомки на всех служителей культа.
Год у кельтов начинается в ночь на первое ноября. Сейчас этот праздник называется Самайн. В это день открываются ворота в Иной Мир, и вся нечисть шляется среди людей. Символ этого праздника — голова с двумя лицами: одно смотрит в наш мир, а другое — в иной. Видимо, будущий Хеллоуин — это модификация Самайна с заменой головы на тыкву. У кельтов четыре времени года, которые не совпадают с нашими зимой, весной, летом и осенью. С ночи на первое ноября и начинается первое время года. В ночь на первое февраля — второе. Это праздник богини Бригиты, покровительницы пастухов. С этого дня начинают доить овец. Третий период — в ночь на первое мая, в праздник бога Белена, покровителя земледельцев. Везде зажигают по два костра и прогоняют между ними скот, чтобы отогнать злых духов. Четвертый период начинается в ночь на первое августа, но празднуется дольше предыдущих — пятнадцать дней до и пятнадцать после. Это праздник бога Луга, отвечающего за сохранность собранного урожая, сытую жизнь до следующего. Остальные боги, а их у кельтов множество, причем у каждого племени свой главный, выполняли какую-то одну функцию или были, так сказать, многостаночниками. Пожалуй, общим был только Сукелл (Добрый Воин) — бог войны, женатый на Нантосвелте (Деве Извилистого Потока), которая прилетала в мир людей в виде ворона — обязательного спутника всех войн и, пожалуй, главного выгодополучателя.
Вот такие они — нынешние кельты, которых я буду встречать в Уэльсе, Шотландии, Ирландии, Бретани, и не только в двенадцатом веке, но и в двадцать первом. Они сохранят свой язык и кое-какие обычая, традиции и национальные черты, в первую очередь любовь к блестящим предметам и склонность к позерству и хвастовству. Впрочем, и французы, которые будут гордо называть себя галлами, но в большинстве своем окажутся потомками германцев, возведут дешевые понты в национальную религию.
5
До Бибракты мы добирались двадцать семь дней, сделав трехдневные остановки в расположенной между рекой и болотом столице битуригов Аварикуме, будущем Бурже, и эдуйском городе Горгобине, который я не смог идентифицировать ни с каким городом будущего. Столица эдуев — это, скорее, большая крепость, а не город. Находилась она на плато высокого и труднодоступного холма с тремя вершинами, обдуваемого всеми ветрами, довольно сильными и холодными даже летом. Как догадываюсь, выбрали это место для крепости не только из-за того, что нелегко ее будет захватить, но и отсюда можно контролировать верховья рек Луары и Соны, которые сейчас называются Лигер и Арар, и Роны (Родана). Защищена Бибракта где рвом и валом с палисадом, где стеной из камня и дерева. Башни каменные, но низкие, почти вровень со стеной, только фронтальные у главных ворот выше метра на два. Внутри на площади около полутора квадратных километров размещалось много амбаров, сеновалов и складов, забитых до отказа, и больших домов-казарм, сейчас пустующих. Воины, собиравшиеся дать отпор гельветам, предпочитали жить в палатках и шалашах в долине у подножия холма, на берегу сильно обмелевшей речушки, где было теплее и безветреннее. На вершине в большом двухэтажном доме постоянно обитал только вождь эдуев Дивитиак и его параситы и слуги. Видимо, таким образом, оправдывая имя, мстил самому себе и им. Я так и не увидел его ни разу за все время пребывания в крепости и ее окрестностях.
