кусочек сахара в рот и продолжил рассказ.
– Значит, Алеша, идем мы по коридору…
– Эй! Ты что-то пропустил, – перебил рассказчика подросток, – вы ж вроде собирались идти в мираж.
– Мираж, – задумчиво протянул дед, отхлебнув кипяток из кружки, – не мы, Алеша собирались, а капитан. Он мне как сказал, чтоб я полизал в это марево, я на попятную пошел. А он маузер достал из кобуры, на меня направил и приказывает, мол, двигай в мираж. Делать не чего – я полез. Взобрался на каменную крышку колодца, зажмурился и шагнул в небытие. Глаза открываю, фонарем свечу, а я в том же большом зале. Только все с каким-то фиолетовым оттенком мне кажется. Глядь, мел на полу. Я с колодца слез, его поднял, в карман сунул и вокруг по залу стал ходить. А капитана-то не видать. Сколько я его прождал час или два? Может больше. Уже подумал, что убег служивый, как появляется он на колодце. Я к нему и ругаться, мол, бросить меня хотел, штабс-капитан. А он мне.
– Ты головой ударился, Ваня? Я за тобой след в след пошел.
А потом секунду подумав, спросил.
– Сколько меня не было, Иван?
– Дак, часов с два, может и больше. Я тут уже ходы некоторые обследовать недалече успел и мелом метки расставил. Фонарь, правда, светит плохо, все какое-то фиолетовое.
– Часа два, говоришь, – задумался Прохор Арсеньевич, – метки, говоришь, поставил. Это ты хорошо придумал Иван, только зря.
– Как зря? – вопрошаю я, – наши то куда-то делись, а выходить как.
Он посмотрел на меня и говорит.
– А ты еще ни чего не понял, Ваня? Мы в чужом мире. Это не то подземелье, по которому мы с тобой к колодцу пришли. Мы с тобой через врата прошли и в мире ином оказались. Скулуб твой от сюда пришел. И сюда убежал из подвала Федорова. Это тебе понятно? – я кивнул. – А фонарь, чтоб лучше светил, рычажок на нем переключи.
Я клацнул, и из моего фонаря тоже свет белый ударил. И все вокруг преобразилось.
– Как далеко ты ходил по коридорам? – вдруг спросил капитан.
– Шагов по двести, вон туда, – указал я рукой на тоннель, – туда, и в тот вон прошел.
– И что там?
– В первом, ни чего. Тянется коридор без конца. Второй ни чем от первого не отличается, а в третьем лестница винтовая вверх. Шагов через тридцать. Широкая такая. Я чуток поднялся, да решил вернуться, сверху холодом потянуло, да вас дождаться желал.
– Идем к лестнице, живо! – скомандовал военный, – Оружие приготовь к бою. Мы же на чужой территории. И смотри, Иван по сторонам в оба.
Поднимаясь по ступенькам вверх становилось холоднее. Затем и вовсе, в воздухе повеяло морозом. На стенах появился иней, Затем морозные узоры. Меня стало потрушивать от холода, я-то в одной гимнастерке. А капитан держался. Видно, закаленный был.
Вскоре ступени закончились и вышли мы в каком-то зале. Темно. Мы фонари потушили, чтоб глаза к темноте привыкали. Разглядели мы очертания помещения. Похоже на храм или церкву. Решили исследовать, да нашли еще лестницу. Та уже внутри здания была и вела наверх. Поднялись, и оказались у большого, панорамного окна. Только в витражах все было. Ничегошеньки не разглядеть сквозь него. А сходни выше ведут. Мы по ним ещё пролета четыре прошли. Помещения сужались по мере нашего подъема. Ещё один витраж минули и вот пред нами окно, а в нём ни стекол, ни витражей – ветер гуляет. Я уж к тому времени совсем продрог. Наверное, синюшный был совсем. Потому, что глянув в окно и на меня затем посмотрев с выражением ужаса на лице, штабс-капитан еще больше испужался. А глянул он на меня, чтоб подозвать. Рукой поманил. Я к окошку подошел и обомлел. Вид, открывшийся с высоты (а мы высоченько забрались), впечатлил. Аж, мурашки по телу побежали. Перед нами раскинулся Старобельск. Но только немного он отличался. Центральная его часть – точь-в-точь наш город. И монастырь, и базарная площадь, и мост через замерзшую реку, все на своих местах. А дальние, его края уже формировали улицы мне не знакомые. Да и в центре, дома сильно отличались – выше они, вроде бы, на пару этажей были. По улицам стояли огромные чаны, и огонь в них горел. Все окрашивалось фиолетовым оттенком, даже пламя огней. Народу, ни какого, на улицах не было. Только луна, постоянно заслоняемая тучами, одиноко плыла по небу и освещала город. Ледяной порыв ветра, заставил нас вернуться в реальность, Капитан шепнул, что пора возвращаться к колодцу. Что искать скулуба здесь мы не будем сейчас.
Меня уговаривать долго не нужно было. Я с радостью готов был покинуть морозный город. Спускаясь по ступеням, до меня дошло, что мы находились внутри строения аналогичного Покровскому собору.
– Это, что за собор такой? – спросил мальчонка у деда. – Я у нас такого не знаю.
– Его уже нет, Алеша. Разрушили. Но давай все по порядку. Про собор-то я смекнул, и капитану уже в подземном коридоре стал рассказывать о том. Да так мы заболтались, что не заметили как на нас из того колодезного зала, направлялась пятеро незнакомцев крепкого телосложения. У всех глаза горели огнем. Мы попали там, Алеша, в переделку.
Капитан человек военный, реакция хорошая. Он маузер выхватил и стал стрелять. Двое сразу упали на пол, сраженные пулями. Один скулуб ринулся вперед, нападая. Другой, какие-то искры стал выбрасывать из ладоней, пытаясь по нам попасть, а третий обратно в зал кинулся убегать. Первый сбил капитана на полном ходу. Я выхватил наган и стал палить в того, что огнем бросался и, видимо, ранил его. Искры тот перестал метать. Хотя одна мне в ногу попала, на всю жизнь ожог остался. Так вот раненый, тоже в зал стал отступать. Я за ним. Сзади слышу потасовка. Глянул на секунду – по полу катаются в схватке капитан и скулуб, в свете, валяющегося фонаря, мелькают. Да только зря я оглянулся. Ледяной подранок на меня налетел. Я наган при падении выронил. Скулуб, проклятый, давай меня лупить кулачищами своими. А я одной рукой прикрываюсь, а другой по полу шарю, надеясь, пистолет найти. Нащупал железо, ухватил, а то фонарь оказался. Я возьми да белый свет включил и в рожу бандюге его направил. Он как завопил, как зарычал. Руками лицо прикрыл, а кожа на тыльной стороне ладони его от света белого плавится. Спрыгнул он с меня и прочь побежал, да ослепший о стену башкой ударился и на пол завалился. Катается по полу, ревет, хрипит да орет не своим голосом. Я луч в сторону капитана направил и как раз вовремя. Скулуб на
