На вопросы: «Где эти самолеты? В каком они состоянии? Какое вооружение имеется в наличии?» – командир мне тогда не ответил, пообещав все показать в свое время. Своими сомнениями я поделился с заместителем командира отряда Акимовым. На что получил ответ: «Вы в отряде человек новый. Всего не знаете. Так вот, если командир что-то задумал, то так и будет. Работайте над планом. Если что потребуется, мы вам поможем». Сомнения мои остались при мне, тем не менее приказ есть приказ, и я приступил к разработке плана.
Собравшись с Серегиным и остальными летчиками, вооружившись трофейной польской картой, мы засели за разработку плана. Исходя из условий, что дал мне командир. Вскоре черновой план был нами подготовлен.
Заинтересовавшись фигурой нашего командира, я стал осторожно расспрашивать о нем бойцов отряда. Что меня поразило, так это полная уверенность всех, с к мне пришлось беседовать, в успехе задуманного командиром, чего бы это ни касалось. Все готовы были идти за ним до конца. Его приказания и распоряжения не обсуждались. Если были какие, вопросы, их без промедления решали. По вечерам на совещании за кружкой чая, у остова его палатки, решались любые вопросы повседневной жизни. Седов не уклонялся от острых вопросов, советовался с бойцами, как лучше сделать и воплотить в жизнь задуманное. Частыми гостями у него были егеря и снайперы отряда.
Впервые в реальность задуманного я поверил при проведении разведки аэродрома Куплин в районе Пружан. Все, что нам требовалось для удара, там было. Надо было только прийти и захватить. А сделать это было трудно. Обеспечение безопасности на аэродроме было очень высоким. У охраны на вооружении были зенитные орудия и автоматы, танки, подготовленные огневые позиции. Кроме всего прочего, тут находилась охрана лагеря для военнопленных. Гарнизон врага насчитывал порядка четырехсот солдат и офицеров. В нескольких километрах от аэродрома располагались немецкие части численностью до пяти тысяч человек. Кого-то это могло остановить, но только не нас!
Для отвлечения сил противника батальоном в течение суток было проведено несколько операций. Среди них артиллерийский обстрел штаба 4-й полевой армии вермахта и нескольких железнодорожных станций, уничтожение железнодорожного и автомобильного мостов через реку Мухавец, разгром несколько немецких охранных подразделений, уничтожение шести эшелонов противника, освобождение военнопленных из дулага № 130. Завершающим аккордом всего этого стал захват аэродрома.
Наше авиационное отделение в перечисленных операциях участия не принимало. Командир строго-настрого приказал ограничить наше участие в активной фазе. Поэтому как проходила операция по захвату аэродрома, я рассказать не могу. Наша моторизованная колонна вошла на аэродром, когда все было закончено. О мастерстве и умении личного состава батальона может говорить только один факт – у батальона не было потерь, а гарнизон врага был уничтожен полностью! Нашими трофеями стали три десятка исправных самолетов.
Среди освобожденных на аэродроме пленных оказалось много знакомых мне по службе летчиков и штурманов, сбитых при выполнении боевых заданий над территорией, занятой врагом, и захваченных в плен. Тут были летчики с разным уровнем подготовки. И те, кто имел большой летный опыт (в том числе ночных полетов), и те, кто только окончил обучение в летных училищах. После проверки Особым отделом они были привлечены к подготовке авиаудара.
В нашем распоряжении было очень мало времени, чтобы изучить и подготовить к вылету трофейную технику. Тем более что часть наиболее подготовленных пилотов пришлось сразу же отправить на захваченных транспортных бортах за линию фронта. Слишком много раненых содержалось в отвратительных условиях в концлагере. Большинству из них требовалась срочная медицинская помощь. Требовалась она и семьям наших военнослужащих, оставшихся на оккупированной территории. Рискуя своей жизнью, группе разведчиков под самым носом у врага удалось собрать тридцать семей и доставить на аэродром более семидесяти человек, в том числе сорок детей. Вместе с ними в тыл были отправлены и трофеи. Если кто из вас смотрел художественный фильм «Фронт в тылу врага», тот должен помнить момент уничтожения радиоузла врага и захвата там шифровальной машины и шифров. Этот эпизод снят на реальных фактах операции нашего батальона. Именно их мы отправили тогда нашему командованию. Оставшиеся пилоты и штурманы под руководством немецких летчиков-антифашистов быстро освоили управление трофейными самолетами. Бомбардировщик «Юнкерс-88А» по конфигурации и моторике управления был в принципе тот же «СБ-2», на которых учились и летали многие из наших летчиков. Так что особых проблем они, кроме посадки на полевой аэродром, не вызывали. Много вопросов возникло при освоении бомбардировки в пикировании. Большинство его освоить так и не смогло. Так что бомбить малоразмерную цель – мост нам пришлось по старинке – с горизонтали. Те, кто освоил бомбометание с пикирования, сели за штурвалы штурмовиков «Ю-87». Остальные летчики были распределены по более тяжелым машинам. Бывшие наши пленные техники и мотористы научились у своих немецких товарищей обслуживать новые для себя машины. Многие из тех немецких специалистов, кто был тогда с нами и помогал в изучении техники, после Победы служили в авиации ГДР.
По аэродрому мы передвигались в немецкой военной форме. Погоны на ней были только у тех, кто был в отряде до захвата аэродрома. Остальные пилоты и техперсонал носили немецкую форму без погон.
Руководить операцией командир приказал мне.
Среди захваченных на аэродроме самолетов был «Дорнье-17» с исправным оборудованием для фоторазведки. На нем я совершил разведывательный полет к Варшавскому железнодорожному узлу. Полет прошел удачно, и уже через несколько часов на столе у командира лежали фотоснимки со свежими разведданными. Именно тогда и был окончательно сформирован план атаки. За его основу были взяты предложения, ранее подготовленные нашим отделением. Правда, их пришлось перерабатывать и уточнять. Так, для эвакуации экипажей сбитых самолетов в район атаки был выслан «Шторьх» и группа авианаводчиков из числа не задействованных в налете пилотов. Изменен состав истребительного прикрытия, перераспределены самолеты атакующих групп, изменена бомбовая нагрузка и состав бомб. Определены площадки для посадки и дозаправки горючим и боеприпасами возвращающихся самолетов. Да многое нашлось, что пришлось переделывать. Во всем этом активное участие принимал комбат. В проработке маршрута нам очень помогло наличие среди пленных пилотов и штурманов гражданской авиации.
