— Поймать его! — крикнул Тарас и добавил вполголоса: — Я хочу с ним поговорить.
Но увидев, как бросились за беглецом морпехи, понял, что тот успеет уйти. Еще мгновение и он исчезнет за лачугами на краю гавани. Тарас вспомнил, как когда-то на Гимнопедиях метал копье на дальность, чтобы добиться благосклонности красавицы Елены, и решил повторить подвиг. Он выхватил копье у одного из «спецназовцев» и, прицелившись, метнул его в движущуюся мишень. Пущенное меткой рукой победителя Гимнопедий копье, пролетев полсотни метров, поразило цель, вонзившись в спину убегавшему греку. От удара тот раскинул руки, покачнулся и с разбегу угодил в расставленные сети. Да так и повис в них, уже мертвым.
— Отменный бросок, господин Гисандр, — похвалил его Бриант.
— Жаль допросить теперь некого, — усмехнулся в ответ Тарас, вновь переводя взгляд на городские стены.
Укрепления были старыми и полуразрушенными: видно, стояли здесь еще со времен Одиссея. Они не вызывали у Тараса никакой тревоги, — взять тот город приступом можно было довольно легко. И все же он решил подождать результатов бомбардировки. Прошло совсем немного времени, а городок уже полыхал как гигантский костер. Все небо над Кионией заволокло дымом, многие жители прыгали со стен вниз, чтобы не сгореть, но попадали под мечи морпехов, окруживших его со всех сторон.
Вскоре к нему привели двух пленных солдат, пытавшихся бежать из города. Они были обезоружены, избиты и окровавлены. Шлемы с них сняли, а ударом копий по ногам конвоиры заставили их встать на колени перед навархом.
— Кто вы и откуда? — спросил Тарас, оглядев доспехи гоплитов. — Вы ведь не местные. Почему тогда защищаете этот жалкий городишко?
— Мы из армии Ставроса, — ответил тот, что был помоложе. — Нас прислал сюда Гиперкид, чтобы защитить Кионию от возможного нападения новой армии Иксиона. Но твои изрыгающие огонь корабли победили нас.
— Ах вот как, — усмехнулся Тарас, — значит, я не ошибся. Вы не местные. А ваш Гиперкид молодец, предусмотрел, что я могу напасть на Кионию. Да только это ему не поможет.
Тарас прошелся вдоль пленников несколько раз в задумчивости. Затем остановился и спросил:
— Много солдат в крепости?
— Почти никого не осталось, — ответил молодой гоплит, а не проронивший ни слова «бывалый» смерил его презрительным взглядом, — только жители.
— Что происходит во Фриксе?
— Там есть гарнизон, но он тоже небольшой. Человек сто. Все остальные ушли с армией Гиперкида к перешейку и завтра на рассвете должны были напасть на солдат Иксиона.
— Молодец, — похвалил его за разговорчивость Тарас, — а в самом Ставросе сколько осталось солдат?
— Если ты скажешь еще хоть слово этому спартанцу, я сам перегрызу тебе глотку, — процедил сквозь зубы другой пленник, бросив полный ненависти взгляд на молодого солдата.
Тот осекся, но Тарас сделал знак, и охранник вонзил копье в спину «бывалому» гоплиту. Гоплит харкнул кровью, покачнулся и рухнул лицом на камни.
— Не бойся, — подбодрил Тарас молодого пленника, — он нам больше не помешает. Говори.
— А вы сохраните мне жизнь? — пробормотал молодой боец, глядя, как растекается лужа крови под мертвецом.
— Все зависит от того, что ты расскажешь мне, — спокойно разъяснил Тарас.
— Армия ушла из Ставроса, — затараторил пленник после секундного колебания, — стены у нас крепкие, но там остался лишь гарнизон в три сотни бойцов. Да еще жители города, что могут стать ополчением.
Тарас кивнул так, словно был доволен, и задал давно интересовавший его вопрос.
— Где ваши триеры? Гиперкид взял их в поход?
— Нет, — мотнул головой пленник, — они остались в городе. Стоят у причала.
— А команды?
— На них остались только гребцы. А пехотинцы — это и есть сейчас гарнизон. Гиперкид слышал про ваши триеры давно и захотел одним ударом разделаться с Иксионом на суше. Потому и забрал с собой почти всех бойцов даже из соседних земель, — проговорил молодой гоплит, посматривая исподлобья на сотни солдат, усеявших берег.
— Он ждал, что противник может попытаться обойти его, но рассчитывал нанести удар в тыл раньше.
— И просчитался, — закончил за него Тарас, делая знак охранникам, — ну что же, ты сказал все, что мне хотелось знать. Больше ты мне не нужен. Я бы отпустил тебя, но ты воевал против спартанцев, а мы своих врагов не прощаем.
Воин не успел поднять голову, как упал, пронзенный копьем. А Тарас, переступив через него, сделал несколько шагов в сторону городских ворот. Ему почудилось там какое-то шевеление. И действительно, вскоре предчувствия Тараса сбылись. Защитники объятого пламенем города открыли ворота и упали ниц перед победителями, моля их о пощаде.
— Солдат казнить, а жителей в плен, мне понадобятся еще гребцы и работники, — приказал Тарас бросившимся в город морпехам, — сам город сжечь дотла. Он мне тоже не нужен.
Когда экспедиционный корпус Гисандра, перетряхнув все, что еще не сгорело в Кионии, покидал ее, уже наступил вечер. Можно было переночевать в захваченной гавани, но Тараса беспокоила мысль о нескольких лодках с гоплитами, которым удалось добраться до берега. «Они наверняка видели, что здесь творится, и бросятся во Фрикс сообщить о случившемся или даже в Ставрос. Время работает против меня. Я рассчитывал на внезапность, но и так здесь задержался. Поэтому ждать долго не будем».
Он подозвал к себе одного из периеков по имени Иолай, командовавшего морпехами, и приказал взять на себя командование соединенным отрядом из четырех центурий.
— Ты немедленно отправишься во Фрикс и окружишь его, перерезав дорогу в глубь острова еще до восхода солнца, — сообщил Тарас, поглядывая на ночное небо, — возьмешь проводниками кого-нибудь из пленников, они должны знать дорогу. Тут не слишком далеко. Ты должен постараться захватить защитников Фрикса врасплох, Иолай, если удастся. А если нет, то на рассвете нападешь на город.
Периек молча кивал. Ему впервые давали столь ответственное задание.
— Можешь взять с собой одну из баллист, десяток каменных ядер и пару горшков. Этого должно хватить для того, чтобы ты смог ошеломить его гарнизон и жителей. А на рассвете я войду в гавань Фрикса с остальными кораблями и сотру его в порошок, если тебе не удастся это сделать раньше. Все, немедленно выступай.
Вскоре солдаты четырех «центурий», построившись на берегу, устремились в ночь, бряцая оружием. Глядя на эти передвижения, Тарас гордостью отметил, что действовали они вполне четко. Марш-броски не прошли даром. Наконечники копий и шлемы бойцов в отблесках пожарища мерцали каким-то зловещим светом, словно во тьму отправлялись посланцы Аида. Вслед за ними к берегу укатила повозка, найденная в городе, на которой лежала разобранная баллиста. Ее расчет трусил позади.
