Ну и кто меня за язык тянул? Идиот - он и в девятнадцатом веке идиот. Я сразу понял, что накачал себе на голову проблемы. И немалые.
Тут как бы следовало написать: "Ни один мускул на его лице не дрогнул, но в глазах сверкнула ненависть...". Не бывает так. Ненависть не может "сверкать в глазах", чувства передаёт всё-таки мимика лица, мгновенная, "долесекундная", но именно она.
Лицо Кнурова осталось невозмутимым, но ненавистью и злобой от него полыхнуло вполне однозначно...
- Тогда за вашу невесту! - поднял бокал уже вполне захмелевший Рыльский.
- Я бы не стал на твоём месте поздравлять господина Демидова с такой партией, Александр Игнатьевич, - этот самый "Аполлоныч" обращался к другу, а смотрел в глаза мне. Я и отреагировал соответственно:
- Простите, я не очень хорошо пока разбираюсь в правилах хорошего тона российского дворянства, но вы позволили себе высказаться в пренебрежительном тоне относительно девушки, которую я люблю. И которая согласилась стать моей женой. Потрудитесь либо объясниться, сударь, либо взять свои слова обратно.
Я понял, что проиграл. Я сделал именно то, чего от меня и добивались. Непонятно только зачем это было нужно данному лощеному дворянчику. Жить ему, что ли скучно?
Этот мерзавец, которому я уже был готов вколотить его мерзкие слова в глотку вместе с зубами, выразил на своём лице полное удовлетворение и начал вещать:
- Я, сударь, всегда отвечаю за свои слова, и всегда готов привести доказательства им. Но когда меня об этом просят вежливо. Вы стали не просить, а требовать. Требовать от меня ничего нельзя. Поэтому вы должны извиниться за ваш повышенный тон в обращении ко мне. Тогда, вероятно, останетесь живы. Так что?
- Я сформулировал свою просьбу предельно вежливо, так что вы или приведёте доказательства своих слов, либо...
- Милостивый государь, - этот дворянчик стал общаться со мной предельно официально. - Вы, как я понимаю, обвинили меня во лжи. Так что будьте любезны либо принести извинения, либо приготовьтесь к тому, что наши разногласия будут разрешены металлом.
Эка загнул. Уважаю! Но убью на хер. Всё именно к этому и идёт. Вот ведь отъехал на пятьдесят вёрст от усадьбы... Но отступать некуда.
- Немедленно принесу вам извинения, как только вы соизволите объяснить свои грязные намёки (гулять, так гулять - отступать всё равно некуда), по поводу моей невесты.
- Я? Грязные намёки? - мой визави был просто счастлив, услышав эти слова, он даже и не надеялся, наверное, поиметь такой повод. - Милостивый государь, вы отдаёте себе отчёт, что обвиняете меня во лжи?
- Именно так! Я обвиняю вас во лжи, или требую доказательств, - один хрен от дуэли уже не отвертеться, но пистолеты мне как-то не особо приятны в данной ситуации. Да и в любой другой тоже.
Теперь выиграл я. Официальный вызов прозвучал именно с его стороны:
- В таком случае соизвольте выбрать оружие. Понадеетесь на крылья случайности пули или выберете клинок?
- Не беспокойтесь. Выбираю шпагу, - на лице Кнурова немедленно нарисовалось совершенно нескрываемое удовлетворение.
- Рад вашему выбору. Мой секундант, - кивнул он на Рыльского.
- Завтра утром я представлю своего. А сейчас позвольте откланяться. Честь имею!
Да уж. Продуктивно провёл вечерок! Будет завтра генералу "С добрым утром!". И действительно:
Ещё до завтрака я поспешил ввести его превосходительство в курс сложившейся ситуации.
Сначала Бороздин впал в шоковое состояние:
- Вадим Фёдорович, вы с ума сошли! Я вам решительно запрещаю драться! На всех нас сейчас возложена важнейшая миссия, вы не имеете права!
- Уважаемый Михаил Михайлович, - я постарался быть как можно более убедительным, - отказаться уже совершенно невозможно. Затронута честь моей невесты, если я не заставлю мерзавца ответить за свои слова, то мне останется только застрелиться. Вы считаете иначе? К тому же миссия наша практически не пострадает: вы уже везёте и кухню, и пулю, а Филипп Степанович - материалы по нашим научным исследованиям. И в Военном Министерстве, и в Академии Наук со всем этим наверняка разберутся.
- Да как вас вообще угораздило ввязаться в ссору с этим Кнуровым? Вы совершенно не производите впечатления забияки...
- Простите, но я сам в полном недоумении. Этот человек совершенно недвусмысленно меня провоцировал. Я не понимаю почему...
- Я понимаю, - мрачно бросил молчавший до этого доктор.
Тааак! Опять сюрпризы! Мы дружно повернулись к Бородкину и вопросительно уставились на него.
- Понимаете, - эскулап смотрел на нас несколько виновато, - я не знаю этого господина, но год назад слышал от господина Сокова, что к Анастасии Сергеевне сватался некто Кнуров... Ему было отказано. Причём достаточно резко. я не помню причин, но Сергей Васильевич был очень возмущён, что этот человек посмел просить руки его дочери.
Теперь всё более-менее вставало на свои места. Понятно, что этот чмошник взбеленился при знакомстве со своим "счастливым соперником". Понты взыграли. Решил отомстить Насте и Сокову посредством меня. Но чего же так опрометчиво? Жизнь ведь на кон ставит...
- Всё понятно, - сумрачно промолвил генерал, - отступать вам конечно нельзя, Вадим Фёдорович. Я пойду к этому господину в качестве секунданта, поединок должен состояться, но будьте уверены, что при его неблагоприятном исходе, я дойду до государя и этот чёртов бретёр отправится в Сибирь. Вы фехтовать-то умеете?
- Довольно сносно, не беспокойтесь.
- Хорохоритесь? Хотите меня успокоить?
- Успокоить хочу, несомненно, - довольно весело (и без особой натуги весело), ответил я, - Вам будет спокойнее, если я скажу, что обыгрывал в поединках мэтра Жоффрэ, который обучает искусству владения шпагой сына Сергея Васильевича?
- Вы серьёзно?
Нет, блин! Я вот сейчас поприкалываться решил!
- Совершенно серьёзно. Не торопитесь меня хоронить, Михаил Михайлович.
Лицо генерала слегка просветлело.
- Хорошо, ждите моего возвращения, - Бороздин обозначил лёгкий кивок и вышел.
Перед дуэлью принято "приводить свои дела в порядок". А что мне было "приводить"? Наследством распорядиться? А каким?
Так и пульсировала в мозгах фраза из "Того самого Мюнхгаузена": "Я улетаю налегке..."
Правда не совсем - задурил девчонке голову и в кусты. В смысле - в небытиё... Мне-то там всё по барабану будет, а ей как с этими проблемами оставаться?
