– Все же мне определенно жаль…
Подписав и отложив в сторонку последний лист, Александр подхватил тоненькую пачку и легонько постучал ей об столешницу, выравнивая.
– Что дружба двух очень достойных офицеров не выдержала столь незначительного испытания. Насколько я знаю, они в военном училище крепко приятельствовали? Да и после распределения по разным полкам не прекратили оного.
Приняв и разложив перед собой восемь листков веленевой бумаги, граф Татищев быстро пробежался глазами по ровным строчкам текста, затем замысловато расписался в положенных местах. Бережно сложил и убрал во внутренний карман мундира свой экземпляр дуэльного протокола, аккуратно сложил и отодвинул немного в сторонку второй, и лишь затем согласно кивнул. Вот что получается, когда одна дама дарит свою благосклонность сразу двум кавалерам! Одному призывный взгляд, мягкий жест и улыбку, другому нежные слова с отчетливыми медовыми нотками и все тот же призыв в томном взоре… И обоим сразу – обещание первого танца. Сейчас уже и неважно, как так получилось: забыла ли, или устроила все специально, главное, что ни один из бывших уже приятелей не пожелал отступить назад. В результате, всего за дюжину фраз и взаимных реплик доведя мелочное недоразумение до серьезнейшего дела. А дама?.. О, баронесса уже через десяток минут, как ни в чём не бывало, кружилась в вальсе совсем с другим кавалером. Вот уж действительно – о женщины, коварство ваше имя!..
– Все так, Александр Яковлевич, все так. И повод для дуэли, как по мне, крайне незначительный…
Вот только остальные офицеры-«преображенцы» ни за что не поймут молоденького подпоручика, если он хоть в чем-то уступит какому-то там офицеру-«измайловцу». Пускай даже он трижды друг и приятель – в конце концов, не родственник же? Впрочем, понятливый хозяин тут подхватил и продолжил, повисшую было в воздухе, фразу:
– А раз так, давайте поищем пути для примирения.
Гвардеец изобразил на лице сожаление:
– Я, конечно же, приложу к тому все усилия – как и полагается любому секунданту. Но… Собственно, у меня главным образом надежда только на время: дуэль состоится через месяц, а за такой срок подпоручик вполне может остыть и одуматься. А что у вас?
– Боюсь, все то же самое. Но, как мне кажется, есть один очень интересный вариант… Еще кофе?
– Не откажусь, князь.
В этот раз, из-за того что красивая молчунья подошла совсем близко, штабс-капитан ощутил тонкий аромат дорогих французских духов. Очень дорогих!.. Пользуясь тем, что хозяин ненадолго отлучился, граф позволил своему взгляду пройтись по нежной молочно-белой (как у аристократок!) коже, хорошей прическе и волнующему изгибу полных малиновых губ. Н-да, таких вот изгибов было в достатке и в других, ничуть не менее соблазнительных местах…
– Николай Иванович?..
– Да-да, прощу прощения.
На столе перед князем посверкивала лакированными стенками и резной крышкой большая шкатулка из вишни, а сам он был все так же благожелателен, тактично проигнорировав «задумчивость» своего гостя. Тихонечко клацнул замочек, и на свет появился револьвер, удивительно похожий на штатное оружие любого офицера Русской императорской армии. А следом за ним – несуразно толстый патрон, пуля которого вдобавок была окрашена в отчаянно-оранжевый цвет. Калибр, определенно, внушал!.. Присмотревшись, граф влет почти сразу определил и еще одно отличие этого револьвера от творения североамериканских оружейников Смита и Вессона – ствол был чуточку длиннее.
– Данный образчик оружейной мысли разработан специально для дружеских поединков на короткоствольном оружии. Ну, знаете, немного пощекотать нервы, себя показать, на других посмотреть… Пуля из особым образом обработанного воска вполне безопасна – и вместе с тем, ее попадания весьма чувствительны.
Александр слегка понизил голос, добавляя в разговор нотку доверительности:
– Если не сказать больше. Мой первый опыт с ними закончился тем, что я четыре дня хромал и довольно скверно себя чувствовал. А следы с тела сходили еще добрых полторы недели. Предложите подпоручику обсудить его разногласия с моим доверителем не на дуэльных пистолетах, а с таким вот револьвером в руках. Разговор выйдет весьма болезненный, очень наглядный, и весьма доходчивый – и притом, они оба гарантированно останутся в живых.
– Ну не знаю, князь… Как-то это все сомнительно. И потом, что скажут в обществе?!..
Вместо ответа вновь клацнул замочек шкатулки, выпуская на свет вороненую сталь:
– О, ваш знаменитый Рокот!..
Отщелкнув магазин, хозяин протянул его своему гостю. Патронов тот, как не старался, так и не увидел – глухой прямоугольник с выступом-штырьком непонятного назначения на торце, и узкая прорезь с одной стороны, сквозь которую едва виднелась тонкая пружинка.
– Пулями тут служат маленькие бронзовые шарики, калибром в пять миллиметров. А вместо пороха – сжатый воздух. Но пусть вас не вводит в сомнения мнимая слабость этого оружия. С двух саженей оно свободно пробивает ладонь… Или висок. С четырех-пяти сильно калечит пальцы и лицо, вдобавок опасно для горла, так как довольно глубоко проникает в тело. Ну а глаза стоит беречь даже на расстоянии двадцати саженей.
Граф слушал очень внимательно.
– «Дружеский» поединок на таких пистолетах легко может сделать одного из участников… Или даже обоих, калеками на всю оставшуюся жизнь. А особо меткое попадание вполне может закончиться смертью. С другой стороны, это все же не дуэль. И более того, победа в официальном поединке во многом зависит от случая – тот же Пушкин был куда как умелым бретером, но победа досталась никому не известному Дантесу. Мое же предложение позволяет выяснить, притом не доводя дело до непоправимых последствий – чья удача и воинское мастерство выше, и кто носит свой мундир заслуженно, а кто… Кхм, а кому стоит несколько поумерить свои амбиции.
Намек на извечное соперничество между старейшими (да и не только) полками гвардии упал на благодатную почву – очень уж характерно заблестели глаза у штабс-капитана «преображенцев».
– Опять же, если это будет не дуэль, а обычное состязание, то на ней смогут присутствовать заинтересованные лица… Конечно, от участников потребуется определенное мужество, решительность и стойкость – в виду малоприятных последствий для собственного здоровья. Но, я думаю, гвардия этими качествами обладает в полной мере, не правда ли?
Татищев поискал в прозвучавших словах двусмысленный намек (не нашел), затем наскоро прикинул возможную реакцию сослуживцев и подпоручика Немечикова. Хм!.. Предложение князя выглядело вполне приемлемым. Конечно, дуэль должна состояться в любом случае, но ведь и провести ее можно по-разному, не доводя дело до крови?.. И общество останется вполне довольно, ибо все приличия будут соблюдены. К тому же – разве спасение верного сына Отечества (а дуэль дело такое, сильно чреватое чьей-то безвременной кончиной) не является вполне достойным, и уж точно хорошим делом? А риск… Риск дело благородное.
