– А вы, прошу прощения, кто будете? – спросил он у меня.
Практически все время я лежал на кровати в единственной большой комнате дядькиного дома. Тут спал и сам хозяин – его место было в углу, около окна. В остальных двух комнатах он хранил какие-то вещи. В одной из них стояла кровать, на которой иногда задремывали девчонки. Их визиты были почти ежедневными. С собой они приносили различные травы, и Хрисанф тщательно их разбирал, попутно рассказывая об их свойствах.
– А? – гость снова обратился ко мне.
– Сродственник я дяде Хрисанфу. Спину вот зашиб на лесоповале. Он и согласился меня обиходить…
Видок у меня был самый затрапезный. Щетина уже оформилась в некое подобие бородки, а одежда с чужого плеча и вовсе преобразила мою внешность до неузнаваемости.
– Это где же это вас так? Что-то при мне таких случаев не было…
– А где это, простите, при вас?
– В лесотресте.
– А-а-а… так это мы для себя лес валили… избу поправить надо было.
– У-у-у… не повезло вам. А кем при Советах работали, извините за любопытство?
Как-то мне резануло слух это слово… «При Советах»… Сам-то, поди, не ломом махал – вон, руки какие чистые да ухоженные…
– Слесарь я. Машины чинил.
– Так что ж вы тут бездельничаете? Вон, у немцев работы полно! Машин-то у них, чай не как у прежней власти – в разы поболее!
– Из меня сейчас работник…
– Ну, дядька-то Хрисанф вас на ноги поставит, не сомневайтесь! А немцы-то как раз и объявление вывесили третьего дня, там список специальностей, которые им требуются. Автослесари так чуть не на первом месте стоят!
– А вы?
– Что я?
– Вашей специальности там нет? Ноне не воскресный день, что ж вы-то не на службе?
– Что ж мне, снова бухгалтером идти? Как при Советах?
– А чем работа плоха? Чай не с ломом да не в кочегарке…
– Для интеллигентного человека сейчас большие возможности открываются! Немцы, они грамотных людей уважают! Я уже был на приеме в управе, обещали устроить меня, соответственно способностям!
– И вы к немцам работать пойдете?
– А к кому ж еще? Эти надолго пришли. Будьте уверены, они тут порядок наведут!
– Да уж… эти точно наведут…
– Напрасно вы иронизируете! Умные люди давно уже поняли, где их место.
– И где?
– С немцами! Где ж еще?
– Так они напали на нас…
– На вас лично?
– Нет. На страну они нашу напали.
– Да бросьте вы! Что хорошего сделала вам эта страна? Палочки трудодней в бригадирской тетрадке? Демонстрацию на Первое мая? А… – он раздраженно махнул рукой.
– Ну, вас-то старая власть не обидела? Вы же на хорошем месте работали?
– Служил! Вы разницу понимаете?
– Не очень…
– Служить можно и из-под палки. И по принуждению тоже. А вот работать… Для этого талант нужен! Мое ли это было дело – считать баланс?
– Хм… Кем же вы хотите работать?
– Я умею руководить! Это вы можете понять?
– Могу. Это, вроде, как наш инженер?
– Инженер… – интерес Немкова ко мне поубавился. – Это мелочи… Вот увидите, я добьюсь многого!
Стукнула дверь, это пришел дядька Хрисанф. Откровенничать при нем гость не стал, взял склянку с мазью, поблагодарил и попрощался.
– Трепло! – коротко резюмировал свое впечатление дядька.
– Чего так?
– Пустозвон – и все дела! Постоянно около немцев крутится. Все ждет, что его бургомистром назначат. Будто у них своих холуев не хватает…
– Что так сразу-то – в бургомистры?
– Гонору у него до хрена. И язык подвешен хорошо. В иное время такие речуганы задвигал…
– А не заложит он меня фрицам?
– Чего?
– Ну, я в смысле – немцам он про меня не расскажет?
– Сиди уж… Я давеча в полицию ходил, тут у нас двое обалдуев теперь полицаями заделались, так и сказал им, что сродственник у меня лежит, спину зашиб. Самогонки им принес, ажно две бутылки! Тьфу! Добро на г…но переводить!
Выпить дядька любил…
– И что они на это сказали?
– Да по хрену им все! Что мы с тобой, что немцы – было б чего пожрать да выпить! Один из них за такие привычки уже лет пять отсидел, только перед войной и вышел… Тьфу, прости Господи!
Прошло еще два дня, дядька продолжал свои истязания. Ноги понемногу стали отходить, покалывания в них усилились.
– Добро! – сказал Хрисанф после очередной бани. – Еще чуток – и вставать начнешь! Только не переусердствуй сначала-то, а то жилы сорвешь.
А на следующий день к нам заявились немцы.
Не лично к дядьке во двор, а в деревню.
Сколько их приехало, я не видел. Но во двор к нам их вошло трое. Один сразу же занял позицию у ворот, дабы никто не смылся из проверяемого помещения, а двое вошли в дом. Сопровождал их старый знакомый – Немков.
Предупредительно забегая вперед, он раскрыл перед солдатами двери и отступил в сторону, пропуская их перед собой.
Вошедшие немцы были парнями крепкими, и от них так и перло дурной удалью.
– О, Гельмут, смотри! – ткнул пальцем в сторону дядьки Хрисанфа первый солдат. – Это настоящий деревенский колдун!
– Вилли, ты как всегда преувеличиваешь! Колдунов не бывает!
– Это у вас, в городах. А у нас, в Шварцвальде, и поныне можно встретить таких же, как этот дед.
– И что в нем такого необычного? Старик, каких тут много.
– Местный полицай, – при этих словах Вилли указал на Немкова, – говорит, что тот лечит даже трудных больных.
– И пусть себе лечит, нам же с ними хлопот меньше. Пусть ходят к своему знахарю, а не таскают свои болячки в город. Давай лучше дом осмотрим. Время к обеду, а мы все еще ковыряемся в этой Богом забытой деревушке.
Немцы прошлись по комнатам, открывая дверцы шкафов и сундуки и вытряхивая на пол их содержимое. Ничего интересного не нашли и вернулись в комнату. Гельмут сел на лавку, а коренастый Вилли взгромоздился на стол, предварительно сбросив на пол все, что на нем стояло.
– Документы! – рявкнул он.
Немков закивал головой и повернулся к Хрисанфу.
– Хрисанф Петрович, им ваши документы требуются.
– А ты теперича у них заместо подпевалы ходишь?
– Какие обидные ваши слова, Хрисанф Петрович! А если бы тут, вместо меня, какой чужой человек был? Откуда он знает про вас? И не скажет господам солдатам, кто человек порядочный, а кто так… Обо всех вас думаю, а вы туда же…
– Держи ужо… – дядька протянул ему какую-то бумагу с печатью. – Других документов у меня нет, извиняй…
– А у него? – ткнул рукой Немков в мою сторону.
– Щас, вот он так в лес, да за дровами, с документами и поперся! Дома они у него, в Нефедьево это, аккурат верст семьдесят, ежели напрямки лесом идти.
