Я поклонился и вышел. Паркет коридора просто жёг мне пятки: так хотелось поскорее почувствовать оружие.
Кстати паркетом здесь были застланы все полы. Во всяком случае, там, где мне пришлось ходить. Понятно, что ламинат, линолеум или банальная крашеная ДВП в это время, по стоимости, оставили бы далеко за флагом самый что ни на есть роскошный паркет, но было очень непривычно. Первое время я прикидывал, сколько стоит покрыть натуральным деревом такую площадь в конце двадцатого века – волосы дыбом вставали.
Ленка в своё время настояла, чтобы у нас в свежекупленной квартире был именно натуральный паркет. Хотя люди значительно более крутые в финансовом плане, чем наша семья, вполне себе обходились хорошим ламинатом. У меня просто сердце кровью обливалось, когда мы вгрохивали в эти деревяшки чуть не половину наших отпускных, а потом пару месяцев на завтрак, обед и ужин, в основном было: "Овсянка, сэр!" Ну да ладно. Проехали.
У себя в комнате, разумеется, сразу вытащил шпагу из ножен. Клинок был прост, без всяких украшений. Ни резьбы, ни, тем более, эмали. Присутствовало клеймо в виде буквы "Р". Это мне ни о чём не говорило, кроме того, что он всё-таки изготовлен ФИРМОЙ, а не сельским кузнецом.
Гарда – простая чашка без наворотов, ручка тоже обычная. То есть – боевое оружие, а не парадно-выходной атрибут.
Естественно, тут же проверил, как лежит в руке и как чувствуется кончик. Потяжелее спортивной, что и следовало ожидать, но не принципиально. Пальчиками, конечно, не поуправляешь, но кистью – запросто. Клинок, опять же пожёстче, но так иного и не ожидалось. Кстати и не приучен я был охотиться за "клевками" в перчатку соперника, тренер, земля ему пухом, требовал отрабатывать в основном уколы действительные и надёжные. В чём и преуспел. Атака в темп, защита-ответ, оппозиция были моими основным "оружием" на дорожке, а хлещущие через гарду уколы – не по мне.
И ещё: приучил меня Сан Саныч к простой ручке, а не к анатомическому "пистолету". Причём всем разрешал, а мне – нет. Вот как будто знал… Мелочь, конечно, но в моей ситуации может стать весьма существенной.
Подвигался ещё немного со шпагой – вполне. Даже лучше той, что была на арене.
Только потом обратил внимание на костюмы. Один, как я понял, повседневный, а второй типа парадный. Оба тёмно-серые, но вот чувствовалось нечто более торжественное в одном из них, причём непонятно что. Примерил оба – вроде сидят хорошо и никакого дискомфорта. А ведь портной мерку снимал только один раз, когда шил тот, что сейчас на мне. Мастер, ничего не скажешь.
Кстати осень на пороге. Чего же мой будущий тесть насчёт плаща не озаботился? Придётся самому разориться из выделенной суммы. А там и зима…
Остаётся рассчитывать на какую-нибудь премию от Академии наук или ещё откуда-то. Не могут же власти российские не отметить материально "моё" открытие. Хотя бес его знает, как у них тут с этим сейчас…
Кстати! Надо ведь "отдариться". Может свой "Ориент" подполковнику презентовать? У меня же ещё "Сейко" имеются. Те, которые у трактирщика отобрал.
Пожалуй – самое оно. Теперь: что делать со всем моим имуществом из двадцатого века?
Я мрачно смотрел на своего верного "Ермака" и понимал, что почти ничего из его содержимого взять с собой в Питер не смогу. Спиннинги были отметены сразу – вообще дурдом получается: сидит "дворянин" на берегу Невы и рыбку удит стеклопластовыми удочками с безынерционными катушками. Рядом желательно плакат: "Я из ГРЯДУЩЕГО".
Подводно-охотничье хозяйство… Тоже ни разу не в кассу. Оставлю Лёшке, пусть пока поныряет. Дюраль ружья даже демонстрировать никому не стоит. Резину ласт и маски – тоже.
Флягу, котелок, вилку и остатки ложки, конечно, прихвачу – алюминий мне ещё очень пригодится.
Палатку, спальник и всё тому подобное опять же оставляю – на кой они мне? Джинсы, куртку, свитер, майки, носки… Прихватить, что ли? Да пригодятся.
Ну и осталась мелочь. На уровне "по карманам" рассовать.
— Тихон! — рявкнул я высунувшись за дверь.
— Слушаю, Вадим Фёдорович, — немедленно нарисовался мой ангел-хранитель.
— Пригласи ко мне молодого господина, если он сейчас не занят.
— Не извольте беспокоиться. Сей момент, — просто удивительно как быстро и в то же время неторопливо отправился этот мужик выполнять моё распоряжение: вроде идёт… да не идёт – следует вполне солидно и неспешно, но всё равно как-то молниеносно, что ли…
Ну и Алёшка прибыл соответственно. Минут через пять.
Блин! Сил нет никаких общаться с парнем, который тебя откровенно боготворит. Просто "пожирал глазами". Ну, чисто солдат перед генералом. Честно говоря – раздражает. Но "приказа" так не делать за всё время придумать не удалось.
— Добрый день, Алексей Сергеевич. Простите, что вас побеспокоил, но вы, наверное, уже знаете, что я скоро уеду.
Соков-младший молча кивнул.
— Хочу оставить вам своё снаряжение для подводной охоты. Мне оно в ближайшее время будет без надобности, а вы, я вижу, этим делом увлеклись.
— Премного благодарен, Вадим Фёдорович…
— Алексей, давайте просто по именам, ладно? Ведь мы уже почти родственники.
— Вообще-то да, — улыбнулся парень, — я попробую. Только я ведь тоже скоро уеду. Причём тоже в Петербург. В Дворянский полк. Уже пора. Отец именно об этом говорил со мной в тот вечер, когда вы с Настей пошли гулять, а меня с собой не взяли.
Так что у меня осталась парочка охот под водой, а потом я последую за вами.
— Понятно. А в какие войска собираетесь?
— Вероятно в пехоту. Пока ещё не решил. Да и решать не я буду. А вы куда посоветуете?
— Действительно решать не вам, но, если для вас что-то значит моё мнение, — или в артиллерию, или в пионеры. Если получится.
Алексей слегка прибалдел:
— В пионеры? Зачем?
Ну да. Мальчишка всё-таки. Хорошо, что ещё не гусаром себя представляет… Но тогда бы речь шла о Дворянском эскадроне.
— Понимаете, Алексей, артиллеристы и пионеры, как правило, самые образованные из офицеров. Хоть и не самые "блестящие" по внешнему облику. Сами посудите: насколько больше нужно знать, чтобы правильно наводить пушку или строить укрепление. Я желаю вам стать не "блестящим", а именно образованным. Понимаете?
— Не совсем понимаю. Но верю вам.
Вот мать-перемать! Верит он, видишь ли… Христа, понимаешь, нашёл!
— Не надо мне верить, надо понять. Офицер пехоты или кавалерии, несомненно, очень уважаемая должность. Но он только военный. А ведь России нужны не только те люди, которые её защищают, но и те, которые нечто созидают, верно?
— Не думал об этом, но, пожалуй, вы правы.
