Из кучи тряпья в дальнем углу выкопался Эрик, тут же поддернул молнию на комбинезоне:
— Разошелся с утра пораньше, прямая кишка… И вообще с добрым утром.
— И тебя туда же.
Ильмира чуть улыбнулась недоуменно:
— Это что у вас значит?
— Ритуальные фразы, — пояснил Эрик, — а что мне дадут к чаю?
Я одними губами растолковал, охапку чего ему дадут, он сморщился:
— Фи, какой ты грубый.
— Все Чародеи — грубияны. Запомните, юноша, и расскажите другим.
— Ладно, ладно, не развращай меня. Я всегда был ребенком воспитанным. Вы не против, если я перед завтраком прогуляюсь?
— Разрешаем. Вали, отливай.
— Какие еще распоряжения?
— Две чашки черного кофе и утреннюю газету. Кофе без сахара.
— Расходы по доставке за счет компании?
— А сдачу оставь себе.
Эрик хмыкнул, выкатился. Ильмира обернулась ко мне:
— Это о чем вы говорили?
— Да так, вспоминали боевую молодость.
— Странные вы люди, Пришлые, — задумчиво протянула она. Вот чертовщина, куда ни повернись — больная тема… Я махнул рукой:
— А, какой я, к дьяволу, Пришлый? Законченный лотофаг.
— И кто такой лотофаг? — брови ее поползли вверх.
— В прошлый раз мы с тобой говорили, что мне предстоит в этом мире освоиться. Вот и освоился…
Она поняла с полуслова:
— Не забывай, предложение остаться здесь до сих пор в силе… Но ты его все равно не примешь. И свой выбор ты сделал. Об этом мы тоже тогда говорили.
— Верно, — вздохнул я. — Все правда от первого до последнего слова. Но если мне повезет выжить после похода, я вернусь. Не навсегда, но…
Она пожала плечами:
— Зачем? Опять за помощью, или нас спасать придешь?
Так. Началось. Опять мне дают понять, что я просто производитель. Но в данный момент лучше с амбициями не соваться. тем более, кому до них какое дело?..
Я мягко, словно обращаясь к ребенку, произнес:
— Ну зачем ты так… Мне все равно возвращаться больше некуда и не к кому.
Ее усмешка стала горькой, даже злой. Для меня такое выглядит дико. Как-то даже и не вяжется с ней… Она произнесла тихо, с долей ехидства:
— Никого? А ведьма? Я имею в виду Гельду.
Первым моим побуждением было встать и хлопнуть дверью, но я вовремя вспомнил, что дверь вынесена к чертям собачьим. Нет, если семейная жизнь из подобных ударов ниже пояса состоит, то ну его в болото!
Я закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти, потом произнес нарочито спокойно, хоть голос и дрожал слегка:
— Слушай… Тебе я всегда больше, чем другим, прощал, но это уже… Про меня говори что хочешь, но мертвых не трогай.
Ильмира не изменила позы, она сидела все так же прямо, и голос ее звучал уж во всяком случае не напряженней моего:
— Я могла б не говорить тебе, Мик… Но я хочу, чтоб ты знал: Гельда, возможно, жива.
Я откинулся к стене так резко, что приложился затылком, но даже не почувствовал этого. Да, сегодня мне кучу интересных вещей узнать предстоит…
— Что ты этим хочешь сказать? — я даже слегка заикаться начал. Она равнодушно пожала плечами:
— Только то, что сказала.
А в башке у меня тем временем произошел полнейший сумбур. Неужто фокус с лешаками ее рук дело? Нет, зачем бы, и вообще, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
— П-погоди… А что с ней вообще? Куда ее занесло?
Ильмира опять только плечами пожала, после долгой паузы выговорила тихо:
— Ты, конечно, отправишься ее искать… Как видишь, возвращаться тебе незачем.
О Великий и Могучий, мало мне боевых и колдовских проблем и сшибок, так еще и бытовые начинаются! Вроде, сверхколдунья, видит на три метра под землей, хоть и не глазами, прочее в том же роде — и здрасьте, с новым годом, оказывается в одной из вершин классического треугольника. Да и мне грех жаловаться — не жизнь, а сплошная изящная литература: в одной куче и детектив, и боевик, и мистика, и демонология с оккультизмом, а на закуску — пожалуйста, мелордрама. Ну и ладно, мелодрама так мелодрама…
— Ведьма — сама почти ребенок, я за нее ответственность несу. К тому же, в эту историю она частично из-за меня влетела… И если я ее найду — не совсем понял, как это на нас с тобой отразится может? И, в конце концов, твой ребенок — он еще и мой, верно?
— Да, Мик, все это так. Но я не хочу с кем-то делить мужчину.
Сказано, что называется, в лучших традициях… А меня такие разборки пугают сильней, чем любая опасность…
— Ну, чтоб не обидно было, заведи любовника, — я поспешно отогнал возникшую перед глазами картинку рогатого стада. Конечно, шуточка на редкость неудачная, и не появись в этот момент Эрик — не знаю, как бы я выкручивался.
Позавтракали практически в похоронном молчании, я вытряхивал все из головы и сосредотачивался, а остальные мне не мешали. Не успели мы за стол сесть, как появился Этелред — бесшумно, словно гигантский нетопырь. Есть он, как обычно, не стал, только из кружки потягивал да буравил меня недобрым взглядом, так что я даже начал опасаться чего-нибудь вроде пургена в пиве. Не любит он меня, ох, как не любит… Да, собственно, и не за что.
Как только мы разобрались с завтраком, в дверях тут же возникли мутанты из породы рысаков — приземистые, длиннорукие, широкоплечие, с плоскими физиономиями и маленькими непроницаемыми глазками. Я мысленно испустил такой облегченный вздох, что не будь он мысленным, всю долину б снесло. Ильмира повернулась ко мне:
— Пора, Мик.
— Понял… Эрик, курить осталось?
— Держи, вымогатель.
Я закурил, блаженно сощурился:
— Ну, дай бог, не последняя… Где там наши верные кони?
Верных коней оказалось шестеро, седьмой — Перл, который, естественно, тут же принялся бубнить, что им никого чужих не надо, им своих хватает — пока Ильмира не пресекла его разглагольствования. Заросший темно-гнедой шерстью здоровяк в каком-то подозрительном пончо подставил мне ладони, я взгромоздился на его широкую спину:
— Ну, значится, так: работаем на расстоянии. В само Ущелье не полезем.
— Почему? — Ильмира нахмурилась.
— Я, знаешь, двадцать пять без малого лет на свете прожил, как-то привык, помирать неохота.
— Ладно, Мик, тебе виднее. Какое расстояние?
— На месте определимся. Поехали потихоньку?
Ильмира кивнула, отдала какой-то мысленный приказ, которого я не уловил, и наш отряд резво взял старт.
Перл занял место впереди и бежал вроде как даже лениво, но быстро, низко пригнувшись к дороге. Интересно, что ж он там такое вынюхивает? Ладно, это не мои проблемы, мне никаких чужих проблем не надо, мне своих хватает, причем выше головы…
