– Никому не стрелять! – громыхнул Сен-Жермен. – Старшина арбалетчиков, взмахни над головой оружием, подай им знак. Пусть без опаски забирают убитых и раненых.
Через некоторое время из укрытия ползком вылезли несколько человек. Прикрываясь щитами, они стали с помощью крюков оттягивать ближайшие к ним тела. Поняв, что их никто не собирается убивать, мусульмане успокоились и засновали между камней, быстро очищая площадку. Сарацины оценили благородство противника. Старый эмир выехал из укрытия, поклонился в сторону сверкающих на солнце шлемов, выражая благодарность, и сделал молитвенный жест, словно умывался воздухом.
– Кого-то мне этот аксакал напоминает, – буркнул Недобитый Скальд. – Слушай, сир де Барн, не иначе как это Салех аль-Гази!
– Старый змей, – кивнул тевтонец. – Этот в набегах на христианские поселения зубы стер и нас живыми не пропустит. С другой стороны, тоже неплохо. Вновь назначенный граф Яффы за его голову уже и награду объявил – триста сарацинских безантов.
– Не порадовал ты меня, приятель, – ухмыльнулся Робер, но ухмылка его на сей раз вышла довольно кислой. – Стало быть, как говорил мой покойный дядюшка Гуго, граф де Ретель, не прорыв нам светит, а от мертвого осла уши. Если вы не против, мессир, – обернулся он к приору, – мы с Жаком отправимся к наблюдателям, что поставлены с тыла. Чует мое сердце – еще до заката и с той стороны тоже гости пожалуют. Составишь нам компанию, Скальд?
– Чуть попозже, если ты не возражаешь, – напуская на себя загадочный вид, ответил гигант. – Тут у меня одна мысль появилась, хочу с мессиром ее обсудить…
Спускаясь к ручью, чтобы утолить жажду, Жак с Робером столкнулись с мастером Григом. Киликиец, вооружившись тяжелым охотничьим ножом, старательно резал приклад своего арбалета.
– Что, решил приклад укоротить? – ехидно поинтересовался Робер.
– Нет, сир рыцарь, – мастер Григ так увлекся своим делом, что не заметил в словах арденнца подвоха, – отмечаю свои успехи. – Он гордо продемонстрировал приклад из вишневого дерева, на котором белело три свежих зарубки.
– Смотри, уважаемый мэтр, к концу дня на прикладе лака не останется, – ухмыльнулся рыцарь, – надеюсь, что хоть одна из зарубок означает сарацина, а не его коня…
Мастер Григ, поняв, наконец, что над ним откровенно подтрунивают, возмущенно вскинулся, чтобы достойно ответить шутнику, но приятели предпочли оставить поле боя и исчезли между скал.
Низко склонившись над небольшим углублением, Жак наполнял свою флягу, в то время как Робер хмуро сотрясал своей походной посудой, сделанной из небольшой тыквы, пытаясь извлечь из нее последние капли вина.
– Эх, зря я так с нашим вольным каменщиком, – вздохнул достославный арденнец, так и не добившись успеха в извлечении из сосуда вина, и обреченно поглядывал на воду. – Если мне не изменяет нюх, у него, похоже, в обозе остался еще бочонок этой шотландской дряни. Пить ее – испытание, сравнимое разве что с Божьим судом, когда подозреваемому вливают в глотку кипящее масло, зато действие от одного глотка посильнее, чем от целого кувшина бургундского…
Не вслушиваясь в жалобы приятеля, Жак поднял глаза вверх.
– Погляди, Робер, небо затягивают грозовые тучи, и парит так, что не продохнуть. Чует мое сердце, ближе к вечеру начнется сильная гроза, – произнес он, оглядывая небо внимательным взглядом земледельца. – Скоро, похоже, воды будет здесь столько, что и фляга не понадобится – подставляй рот да пей…
Забрав убитых и раненых, сарацины, то ли ожидая подкрепления, то ли готовя очередную каверзу, сидели за своими скалами тихо как мыши.
– Неплохо было бы взглянуть, что они там затевают, – произнес Сен-Жермен, спустившись с Недобитым Скальдом в скальную нишу, где рыцари и монголы готовили к бою коней.
– Наши союзники уже предприняли определенные шаги, – обрадованно доложил Робер. – Чормаган сказал, что он отправил наверх Атлана.
– А что, у этого Атлана крылья как у ангела, и он умеет летать? – искренне изумился Недобитый Скальд.
– Нет, – покачал головой арденнец. – Летать он точно не умеет. Но Чормаган сказал, он может двигаться по отвесным стенам.
Робер показал рукой куда-то наверх, и взгляды присутствующих обратились к отвесной стене ущелья. Там, почти на самом верху, распластавшись по стене и перебирая руками, словно паук, спускался вниз монгольский нукер. Вскоре монгол спустился на землю и теперь стоял перед предводителями отряда, обтирая ладони, каждая размером с добрую лопату, об не стиранные от роду шаровары.
– Что они делают? – спросил приор.
– Готовят большие щиты, – перевел Робер. – Оббивают войлоком, обтягивают шкурами убитых коней.
– Хорошо придумали, – мрачно кивнул приор. – Под такими щитами они в пешем строю продвинутся вплотную и навяжут нам ближний бой, в котором не помогут ни кони, ни копья, ни арбалеты. А так как их больше раз в пять…
– Менять караулы! – прерывая приора, разнесся крик рыцаря, отвечавшего за сторожевые посты.
Жак, Робер и мастер Григ, отправленные приором в тыловой дозор, отыскали в скалах удобное укрытие и, поставив в наблюдатели глазастого Рембо, готовились к походному обеду. Арденнский рыцарь уговорил незлобивого и отходчивого киликийца откупорить последний бочонок огненного припаса, который тот, как зеницу ока, берег на черный день. Убедить вольного каменщика в том, что именно такой день для них и настал, оказалось до смешного легко. Не успели они приложиться к извлеченным из походных вьюков по такому случаю кубков, как меж камней появился Недобитый Скальд.
– Празднуете? Ну-ну! – буркнул гентец.
С этими словам он бесцеремонно схватил с аккуратно расстеленной салфетки наполненный до краев кубок и, видимо решив, что там находится вино или пиво, сделал несколько добрых глотков. Жак, ожидая, что шотландский напиток обожжет достославному рыцарю глотку и кишки, зажмурился, даже не пытаясь себе представить, что после этого произойдет. Однако гигант лишь удовлетворенно крякнул и, несколько подозрительно поглядев на друзей, поставил опустошенный бокал на место.
– Слушайте, братья, – заявил он, завершив свой мародерский акт, – с любезного соизволения мессира, я забираю у вас до рассвета слуг и оруженосцев. Есть для них работа.
– Рембо не отдам! – категорично заявил Робер и, хмуро глянув на пустой бокал, кивнул мастеру Григу. Тот ответил не менее хмурым кивком, тяжко вздохнул и наполнил его из дорожной фляги.
– Вот Рембо-то мне в первую очередь и нужен, – безапелляционно ответил гентский рыцарь. – Он будет всю ночь напролет на своей бандуре бренчать и развлекать мою бригаду.
