Он еще мог бы два часа распространяться насчет нашей зарубы, но я прервал его:
— Ты заметил, где у него слабые стороны?
Худяков тут же запнулся, а затем быстро ответил:
— Да, я думаю, что все-таки слишком увлекается быстротой и поэтому чересчур торопится. Если бы он не двигался так быстро, а чередовал темп, то мог бы несколько раз достать тебя сильным апперкотом в голову. Но он предпочитает работать легко и безопасно.
Надо же, а этого я не заметил. Слишком уж быструю мы устроили схватку. Зато мне показалось, что он хорош в ближнем бою и плох в защите.
Когда я сказал это Худякову, он подумал и согласился со мной:
— Да, это действительно так. Он теряется, если его атаковать внезапно. Все, что от тебя требуется, это держать глухую оборону и выжидать удобного момента. А потом быстро врезать ему, да так, чтобы уже не очухался.
Да, пожалуй, так и следовало поступить. Перерыв закончился и рефери вызвал нас на следующий раунд. Я поднялся, а Худяков сказал вдогонку:
— Знаешь, его можно будет свалить даже одним ударом. Хорошим мощным ударом в рожу. Живот у него крепкий, а вот подбородок слабый. Бей туда, не разменивайся на серии.
Я кивнул и отправился на очередную схватку. Честно говоря, даже за время перерыва я не успел полностью выровнять дыхание. Зато Николич уже дышал спокойно и размеренно. Да, он и вправду вынослив, как табун скакунов.
— Box, gentlemen, — сказал рефери и отступил назад. — Come on.
Но нас не надо было подгонять. Николич снова подскочил ко мне и опять начал безудержную атаку. Теперь он чередовал «двоечки» с очень длинными комбинациями. Я перестал «крутить маятник» чересчур интенсивно и просто прикрывал голову и корпус руками и плечами. Но противостоять напору противника было очень трудно.
Он обрушил на меня очень разнообразные удары. Джеб и кросс, потом отскок. Быстрая оценка обстановки. Заметил, что я продолжаю держать оборону и новая атака. Только теперь уже джеб, потом снова кросс, потом апперкот и опять кросс вдогонку. По большей части на средней дистанции, но иногда противник подскакивал вплотную и атаковал на ближней. Особенно последние два удара комбинации.
Неизменным было одно. Первые джебы и кроссы всегда были чертовски быстрыми. Потом Николич едва заметно склонялся в сторону своей передней ноги и выкидывал апперкот левой. Молниеносный, короткий, самый сильный удар во всей комбинации. Затем, едва успев его провести, разворачивал заднее плечо и бил сильный кросс правой в голову. Его рука часто шла через мою левую руку.
Впрочем, мои уклоны и блоки помогали избежать сильного урона от этой комбинации. К тому времени, когда прошла первая минута раунда, я понял, что в этом и состоял стиль Николича. Он до автоматизма отработал вот эти простейшие комбинации и теперь постоянно отбивал их на мне.
Действительно, очень эффективная тактика. Не надо заморачиваться на тему того, как быть дальше. Просто старайся отбить заученные движения как можно быстрее, дожидаясь, когда какой-нибудь из ударов пройдет в цель. Гениально, аплодирую стоя.
Вот только я очень быстро раскусил эту его тактику. Надо же, он даже почти не менял последовательность ударов. Вскоре я уже догадался о том, какой удар последует вслед за очередным и успевал заранее к нему подготовиться.
В то же время я постоянно думал о том, что это ловушка. Противник специально приучает меня к заученной серии ударов, чтобы потом сломать привычный ритм и нанести новый удар. Во всяком случае, на его месте я поступил бы именно так.
Но время шло, а Николич продолжал бить одни и те же серии. Впрочем, даже этого мне хватало, чтобы с трудом держать оборону. Быстрые короткие кроссы то и дело проскальзывали через мою защиту и жалили в лицо. Я едва успевал убирать голову.
Когда подошла середина раунда, я впервые заметил, что противник начинает уставать. Он бил уже не с такой же бешеной интенсивностью, как в начале раунда. И уж тем более не с такой быстротой, как в первой нашей схватке.
Ритм боя изменился. Едва уловимо, но все же. Зрители тоже заметили это и завопили еще больше. Пожалуй, этот наш поединок был самым громким и крикливым за все дни чемпионата.
Но я не обращал внимания на зрителей. Пожалуй, теперь надо еще больше вымотать противника. Да, сейчас он чуть устал, но скоро восстановится. Все, что мне надо сделать, так это внушить ему надежду, что он может победить в самое ближайшее время. Чтобы он удвоил усилия и постарался потратить еще больше энергии.
Во время очередного бокового удара я чуть опустил плечо и позволил ему достать меня в скулу. Затем изобразил, будто потерялся после этого тычка и попятился назад. Николич набросился на меня еще быстрее, стремясь добить.
Хорошо, что я держал руки поднятыми. Противник осыпал мою голову быстрыми двойными ударами, чередуя джебы и кроссы. Я отступал назад, прикрывая голову. Не только Николич, но и зрители подумали, что мне сейчас будет крышка и ожидающе завопили, словно болельщики на футбольном матче, видящие, что капитан сборной принял мяч, ведет его к воротам противника и сейчас забьет гол.
Но-но, ребята, не надо так торопиться. Я продолжал делать вид, что сейчас упаду на настил, но все равно держался. Николич осыпал меня ударами и для этого придвинулся совсем близко, забыв об осторожности. Я приготовился пробить ему хорошую серию в голову, из трех сильных ударов, но не успел.
Звякнул гонг. Второй раунд тоже завершился. Я вернулся в свой угол, на ходу изображая человека, только что избежавшего смертельной опасности. Как будто я выскочил из пасти акулы.
— Ты чего это, пять свои шутки шутить вздумал? — строго спросил меня Худяков, когда я рухнул на стул.
Между прочим, на этот раз я уже не дышал так тяжело и часто, как после первого раунда, потому что не двигался так быстро, а просто держал глухую оборону. Это обошлось мне в несколько дополнительных очков, но что поделаешь, надеюсь, я наберу их в следующем раунде.
— А ты как думаешь, Игорь Николаевич? — спросил я, продолжая наблюдать за Николичем.
Противник тоже подустал и уже не выглядел таким бодрячком, как в начале боя. Неужели это тоже хитрость с его стороны? Нет, вроде бы он полностью полагается на свою подвижность и поэтому даже не думает о том, чтобы ввести меня в заблуждение. Хотя на всякий случай надо всегда учитывать эту возможность.
— Я думаю, что ты большой затейник, — ответил Худяков, протирая мое потное лицо полотенцем. — Но сегодня можно обойтись и без этих твоих штучек. Он и так уже запарился, скоро сдохнет от усталости. Тебе надо просто держать оборону и когда он выдохнется, подарить ему хороший апперкот. Все, как ты умеешь.
Я тяжело вздохнул и постарался выровнять дыхание.
— Посмотрим, если получится, почему бы и нет. Он такой быстрый, что может проскочить мимо моего капкана, а если и попадется в него, то тут же выскочит.
Худяков кивнул и снова сунул мне капу в рот.
— Вот-вот. Иногда слишком затейливые узоры портят всю красоту. Просто иди и выбей из него дух.
Конечно, я согласился только для того, чтобы тренер успокоился. Я же видел, как сильно устал Николич. Осталось устроить ему еще одну провокацию и тогда он должен свалиться в мою ловушку.
Рефери объявил о начале третьего раунда. Зрители подбадривали нас громкими криками. Я поглядел в глаза противника и мысленно сказал ему: «Сейчас ты упадешь под моими ударами!».
По взгляду Николича ничего нельзя было понять, но зато когда звякнул гонг, он снова напал на меня с неукротимой яростью. Ох и туго же мне пришлось!
Даже не пришлось изображать, будто я нахожусь на волоске от поражения. На этот раз противник бил джебами и апперкотами. Очень опасная комбинация. Он подошел на среднюю дистанцию, а иногда подходил и еще ближе. Я прятался за высоким блоком, а он пытался пробить мою защиту джебом. Затем целился между моими перчатками апперкотом с дальней правой руки, пробивал его, а напоследок добивал новым апперкотом, но теперь уже с передней руки. Вторым ударом он пытался сломать мою защиту, а добить меня старался третьим апперкотом.
