свои успехи меня раздражает. Я же просила тебя так не делать.
Я хотел вздохнуть, но ситуация не позволяла проявлять слабость, так что я просто несколько секунд не отвечал.
— Хорошо, постараюсь так больше не делать.
Так мы и ходили примерно час по заднему двору поместья от одной группы аристократов до другой, в поисках тех, с кем ещё не успели пообщаться.
И всё это время сюда прибывали новые лица, с которыми мы тоже, естественно, должны были побеседовать. На мой вопрос: «зачем нам беседовать вообще с каждым?» Ответ был примерно таким: во-первых, потому что Мияко член дома Мори, который и организовывает этот приём; во-вторых, в принципе будет считаться ненормальным приходить на такой вечер и почти не с кем, кроме своих друзей, не общаться; ну и в-третьих, это мой первый выход в свет, а значит — меня должно запомнить как можно большее количество лиц. Желательно, чтобы они не просто запомнили, а ещё сложили обо мне хорошее впечатление.
Это, кстати, было не слишком трудно.
Как правило, почти все, к кому мы уже подходили, знали обо мне. И всё, конечно же, благодаря результату первого особого экзамена, на котором я хорошо выделился, показав часть своих способностей. И это уже не могло просто так забыться.
Так что большинство тех, к кому мы подходили, либо подтекстом нахваливали меня, заранее составляя о себе хорошее мнение, либо просто оценивающе осматривали меня, периодически пытаясь проверить мою грамотность в тех или иных вопросах. К примеру, один глава среднего по силе рода резко, но довольно тактично перешёл с японского языка на итальянский.
Стоит отметить, что итальянский был выбран не просто так.
В этом мире между Японией и Италией очень хорошие взаимоотношения. Настолько, что некоторые рода даже очень хорошо между собой торгуют, как, например, и род «Мацуда», с главой которого я и общался.
Мияко, кстати, не составило проблем говорить на итальянском, пускай её акцент и сильно страдал, не говоря уже о сложных словах, которые она попросту не знала. Как я понял, она знает этот язык на том самом необходимом уровне, дабы иметь возможность вот так поддерживать, при необходимости, разговоры.
Что же до меня, то… как только этот мужчина перешёл на итальянский я не сразу понял, к чему он это сделал, потому что он был первым, кто решил меня проверить таким образом. Ввиду же того, что я замялся, Мияко наверняка подумала, что я не знаю этот язык, поэтому тактично попыталась перевести разговор на себя, в очередной раз поражая меня своей хорошей стороной.
Но глава рода Мацуда был настойчив и не собирался оставлять меня в покое, поэтому снова плавно перешёл от разговора Мияко ко мне, не оставляя мне и шанса побыть в стороне.
У меня просто не осталось выбора и мне пришлось ответить ему. На итальянском.
И пускай я специально не использовал сложные слова и словосочетания мужчина был поражён настолько, что даже его брови приподнялись. А это, для места, где все носят маски спокойствия, дружелюбия и невозмутимости, очень показательный результат.
И кроме мужчины был ещё один поражённый этим. Мияко.
Стоило нам отойти от этого мужчины, как она начала закидывать меня вопросами по типу того: почему я вообще знаю итальянский на таком уровне?
Я же отвечал на эти вопросы тем, что просто когда-то давно интересовался этим языком и сам его немного изучал.
Она не верила. Это было видно. Но докапываться до истины в таком месте и в такое время она не стала, чему я был несказанно рад. Но при этом и огорчён. Ведь стоило ей несколько минут назад показать свою хорошую сторону, как она снова взялась за старое.
Она слишком темпераментная. Будь она немного спокойнее мне было бы с ней в разы проще.
По пришествию этого часа, как я и сказал ранее, наконец-то начали прибывать новые лица. В основном, до этого прибывали только чистые союзники дома Мори, теперь же — это были члены тех родов, с кем дом Мори поддерживает нейтральные отношения. За редким исключением были и те, с кем у них натянутые или вовсе очень холодные отношения.
Но, естественно, тут не было тех, кто являлся полноценным врагом дома Мори. Было бы странно приглашать таковых на такой приём. Да и на деле врагов у дома Мори почти нет, что, как по мне, совершенно не удивительно.
Дом Мори, по местным меркам, — это мастодонты, если говорить о силе, ресурсах, уважении и древности дома. То есть, о самых главных характеристиках для родов и домов.
И да, древность рода и дома тоже имеет важное значение. Настолько важное, что даже если сравнить достаточно бедный род, но которому две тысячи лет, и ныне богатый род, которому всего двести-триста лет, то слово бедного рода будет в разы иметь большее значение.
Как по мне — несусветная глупость, если бы я не узнал от Мори один интересный момент.
Родовая сила.
Это почти тоже самое, что и EMF. Наверное, это потому что оно и связано вместе с ним. Если вкратце, то родовая сила — это сила передающаяся по наследству, и чем больше она передаётся — тем сильнее становиться. То есть процесс полностью аналогичен EMF-у.
Отличается же родовая сила от EMF-а тремя показателями: во-первых, она разово требует в разы больше сил, чем EMF, так и после, в процессе использования, требует в разы больше сил; во-вторых, родовая сила требует другую энергию — если в случае использования EMF-а перегревается мозг, то тут, как мне рассказала Мияко, будет гореть всё тело; в-третьих, как правило, родовая сила в разы сильнее обычного EMF-а. За исключением только гении EMF-а из совсем молодых родов, где родовая сила ещё толком не развилась. Только в таком случае EMF будет сильнее родовой силы.
Если подвести итог, то слово более старшего рода цениться дороже, чем сила молодого рода, потому что их общая сила больше, и в том же серьёзном сражении с другой страной от них будет больший толк. А именно на этом и строятся отношения между Японской Империи и родами, который получают власть, статус и богатства в замен на то, что они в случае чего и будут сражаться в первых рядах.
— Кадзумицу пришёл, хочешь с ним поговорить? — тихо спросила Мияко, пока мы закончили очередной разговор.
— Его род находиться в нейтралитете с вашим?
— Да, а что?
—
