- Можно, но позже.
Ответил я своим помошникам, и мы поехали обратно.
На завтра повторилось, всё то же самое, только при большем количестве зрителей. Я, не желая рисковать, не выпендривался, сделал круг и приземлился.
Была ожидаема пауза, потом меня чуть не затоптали. Я снова пристально оглядел конструкцию на предмет дефектов а, убедившись в их отсутствии, дал команду разобрать её.
Потом уже в большой обеденной комнате дома Бенардаки, я открыл наше маленькое собрание.
- Уважаемые господа. Вам был продемонстрирован управляемый полёт безмоторного аппарата тяжелее воздуха, в возможности которого вы теперь абсолютно убеждены. При наличии в скором времени других материалов и моторов к ним, мы сможем построить и другие более совершенные летательные машины. Считайте, что наша встреча открыта, а моё выступление закончено. Прошу ваши вопросы.
Вопросов не было. Я ждал. Наконец первым заговорил Кравченко.
- А как далеко на нём, на ней, на этой штуке улететь можно?
- Это зависит от умения, от конструкции, от силы ветра, от наличия восходящих потоков и ещё от многих факторов. (дальше, я чуть не вякнул, что мировой рекорд полёта на дельтаплане был установлен на дистанции порядка 700 км., но вовремя остановился).
Возможности дельтаплана я решил пока не уточнять и стал ждать ещё вопросы. Время шло, а его у меня дефицит. Тогда я начал обычное первое занятие в аэроклубе. Сашка дал каждому тетрадку, они были припасены заранее и мы начали, естественно с аэродинамики полёта.
Закончили мы занятия поздно вечером 14 августа. Это был несколько скомканный день, в связи с тем, что казаки таки уговорили меня дать им попробовать полетать. Доктор Арендт вправил лёгкий вывих Белому, но конструкция была поломана. Оно и к лучшему, что все так легко закончилось. "Каждому овощу, своё время", говаривала моя бабушка.
Можайскому, Арендту и Трофимову было предложено заняться постройкой планера на территории бывшей деревеньки лесопромышленников, со странным названием Линда. Там когда-то квартировало воинское подразделение, которое было теперь уже где-то в другом месте. От Нижнего Новгорода, туда можно было добраться за день по воде. В Волгу чуть выше Нижнего впадала речушка с таким же названием. Стараниями инженерного батальона, там были выстроены два просторных ангара, мастерская, кузница, построено и перестроено несколько десятков домов оставшихся от предыдущих хозяев. Глушь дикая, деревенская идиллия, но пока так надо. Обеспечивало это поселение полсотни казаков, да десяток мастеровых, которые поселены были в той же деревне вместе со своими семьями. Александру Фёдоровичу, было предложено вернуться на службу и возглавить строительство одного из первых планеров России. С Трофимовым было проще, все бумаги на него были уже готовы. Арендту, я сказал, что всё зависит только, от его положительного решения, которое тут же было дано. Так стартовал проект АЭРОПЛАН в моём исполнении.
Совсем забыл о Кравченко и Белом, им было сказано, что осваивать эту "штуку" желательно, но не обязательно. Для них припасены ещё несколько таких "штук", но они в Москве хранятся на специальном дровяном складе. Конструкцию же парашюта, которую мы изучали на третьем дне занятий освоить обязательно. Тренировочные комплекты для парашютных прыжков, получить там же, на том же самом складе. Отобрать наиболее успевающих в данном вопросе, что бы в будущем иметь кандидатов, для подготовки пилотов.
Уже под утро, мы все, на том же полустанке, сели в наш вагон и благополучно, ОФИЦИАЛЬНО прибыли в Нижний Новгород. Процедура встречи, речи, и.т.д. и.т.п. Но мне кажется, что Лиз официальная часть не утомляет. Надо будет, потом проверить.
Центром притяжения в нашей группе, безусловно, был Бутаков! Адмиральская форма, погоны, боевые заслуженные ордена, шикарные чуть седые бакенбарды, одно слово АДМИРАЛ! Думаю, что многие рабочие, на заводе его за царя и посчитали. Какого-то юнца без мундира, который во все щели заглядывал и всем интересовался никак за царя признать не возможно. Я, было, направился в сторону корпуса, где кабестаны строили, но Узатис с Афанасьевым сразу к причалу пригласили, к причалу, так к причалу. У заводского причала стоял маленький, тон на двести, беленький аккуратный пароходик уже под парами. Из двух кокетливых уплощённых труб по обоим бортам, вился дымок. Длинное название я прочитал только вблизи "Праправнучек". Тут только намёк на Петровский ботик дошёл до меня. Я от души поблагодарил создателей судна, и мы начали "ходовые испытания".
Григорий Иванович, вышел на мостик и стал рядом с Афанасьевым, который исполнял обязанности капитана, рулевого и лоцмана одновременно. Как только мы вышли на волжский фарватер, Василий Иванович, предложил всем крепче держаться и дал ПОЛНЫЙ. В машинном командовал Евневич, там проходили испытания ещё и усовершенствованные пароэжекторные машины и насосы, за которыми пока, надо было приглядывать.
"Праправнучек" резво начал набирать ход, нам действительно пришлось хвататься за поручни, что бы устоять на ногах. Когда Афанасьев дал САМЫЙ ПОЛНЫЙ, Бутаков, чуть не пустился в присядку, так ему понравилось. Узатис сказал, что на замерах судно легко давало более двадцати узлов, и ни каких вибраций и прочих "прелестей" паровых машин замечено не было. (Преимущества двигателя Вигриянова были на лицо) Жаль, что об этом я никому не мог сказать.
Испросив разрешения Афанасьева, мы с Бутаковым пошли осматривать судно.
- Вот здесь пушечку поставить можно трёхдюймовую, а там, на юте направляющие под Константиновские ракеты. Эх, лет бы десять назад такие пароходики были, не видать бы англичанам Севастополя.
Это было, пожалуй, высшей похвалой, со стороны боевого адмирала. Значит, пока мои дела идут в правильном направлении. (Но об этом я опять ничего никому не сказал).
Сбросив ход, судёнышко развернулось, и мы пошли обратно. Уже на заводе, разговаривая в кабинете Узатиса, было сказано, что таких паровых машин, завод сможет выпускать около трёхсот комплектов в год. На сегодня их сделано уже двадцать, шестнадцать уже прошли огневые испытания.
Я предложил шесть машин использовать для строительства пароходов, только по одной штуке на пароход ставить, 13-14 узлов для реки достаточно будет. Водоизмещение пароходов делать по более, что бы ближе к 350 тоннам выходило. Остальные готовые машины ждало длинное путешествие в Восточную Сибирь, почти к самым берегам Байкала, на Николаевский железоделательный завод, что под Иркутском.
Ещё я рекомендовал Алексею Ивановичу, не забывать о землечерпалке, которую завод выпустил ещё в 1858 году.
