Перебрали некоторые «бумаги», светокопии и записи, о который я совсем или не полностью знал, совместно их обсудили и наметили меры противодействия пожеланиям А.Даллеса.
Едва присели к обеду — звонок. Звонил Вершинин Василий из США. Сказал, что сегодня выехать не мог, но завтра приедут втроем, встреча на прежнем месте в 12.00.
Прокопенко рассказал, что Джон Кеннеди спрашивал меня, интересовался, когда я буду в США, хотел встретиться и поговорить, о чем поговорить, — не сказал. Мы прогулялись по Монреалю, Стальнов напомнил, как я ездил по Монреалю без водителей, и как всю полицию мы тогда на уши поставили. Вспоминали и туфлю с оторванной подошвой и выступление Никиты Сергеевича. В общем, перетрясли все прошлое, и нам казалось, что все это пустяки по сравнению с тем, если б удалось вздернуть Бормана, а с ним вместе на одном суку Даллеса и еще кое-кого из его команды.
Зашли в ресторан, поужинали и пошли на покой. Наутро, как и условились, собрались к 12.00 и поехали на такси к назначенному месту. Репетиция и подготовка удалась. Ровно в 12.00 мы подъехали к резиденции премьер-министра Канады в Монреале, я только вышел из «такси», а уже Василий Вершинин и Роберт Кеннеди меня ждут у подъезда, я же в окне 2-го этажа увидел Джона Кеннеди.
Я подошел к ребятам, мы по-братски обнялись и пошли на второй этаж. Не успел подняться, как в дверях появился Джон Кеннеди, с ним мы тоже обнялись по-братски. Он взял меня под руку и мы пошли в кабинет, в котором был накрыт стол по-холостятски: бутылка Наполеона, салат из огурцов и помидоров, колбаска и крупно нарезан хлеб (все по-мужски).
Что я почувствовал и услышал, Кеннеди стал больше и чаще говорить по-русски и пожаловался на переводчика:
— Сам та-ля-баля по-рюськи, а мне малю тает.
Роберт Кеннеди открыл бутылку, налил рюмки до краев и тоже поговорил порюськи. Старший Кеннеди сказал:
— Са приестом!
Все стукнулись рюмками со звоном, как на рыбалке, дружно опрокинули и закусили. Роберт уже приступил к наполнению очередных рюмок, но я попросил не спешить и сказал:
— Вначале надо поговорить. Вопрос серьезный, и он касается всех нас.
Василий перевел сказанное мною, и все приняли серьезный вид.
Я передал запись совещания, проведенного Даллесом в Лондоне, и попросил его прочитать для братьев Кеннеди. Он прочитал все, в том числе решение этих совещавшихся и подписи под этим решением, Джон Кеннеди попросил этот лист и сам прочитал и повторил дважды — Джонсон, Джонсон? О свеня (свинья).
— Я извиняюсь, что приехал не в канун Нового года и испортил вам, господа, настроение, но в этом деле каждая минута дорога и даже секунда! Поэтому я как ваш истинный друг, господин президент, хочу кое-что посоветовать.
Джон Кеннеди встал со своего места и крепко обнял меня.
Я продол Да:
— Первое, что я советую, — профильтровать всю личную охрану и обслуживающий персонал президента: повара, уборщицы, курьеры, сопровождающие лица, медицинская служба. Второе — установить контроль за перемещением А. Даллеса, Л. Джонсона, Г. Трумэна, Д. Эйзенхауэра — куда бы они ни выезжали и ни выходили, привяжите к ним своих людей. Третье — отказаться от поездок на открытом автомобиле, особо пересмотреть водителей, обслуживающих президента и президентскую семью. Четвертое — требуется иметь двойников — именно двойников, а не одного двойника. Пятое — в какую бы страну вы ни ехали, с вами не должны быть люди, перечисленные в протоколе этого совещания. В каком бы вы городе ни находились, на улицах и площадях должны быть телекамеры, о которых должны знать только близкие люди из вашего окружения и особо верной охраны. Шестое — когда появляются здесь Меир, Шамир, Войтыло, Бегин, Вейцман, ни на одну минуту не оставляйте их без контроля, знайте, что это ваши злейшие враги, когда они улыбаются, из их глаз брызжет яд кобры! Я хочу сделать все, чтобы вы, господин президент, проработали не менее трех сроков президентом Соединенных Шта¬ тов Америки и прожили столько лет на этом свете, сколько позволит Господь Бог!
Господь Бог, но не эта шайка мракобесов, заседавшая в Лондоне.
Василий все переводил с толком и расстановкой. Когда закончил перевод, Кеннеди опять подошел ко мне, держа две рюмки, и что-то жарко проговорил. Василий перевел:
— Выпьем за вечную дружбу между нами и за то, чтобы враги наши погибли раньше нас! Мы звонко чокнулись рюмками и допили все до дна, затем неспешно закусывали и кое о чем переговаривались.
Потом Джон Кеннеди спросил:
— Вы, оказывается, ровесник нашему малышу (т. е. младшему брату)?
Я вроде бы этого не знал и сказал, что я с 1932 г. рождения. Кеннеди быстро что-то проговорил, Василий перевел, что точно ровесники, а какая разница?
Братья меня начали агитировать остаться на несколько дней и перелететь в США.
Но я поблагодарил и сказал:
— Надеюсь, мы встретимся в 1963 г., под Новый год в США, все согласились.
Налили еще по рюмке, и Кеннеди проговорил по-русски:
— На па-сящек.
Все подняли рюмки и выпили.
Братья Кеннеди поочередно обняли меня, расцеловали и пошли. Василий, обнимаясь, на ухо прошептал: «молодчина».
Я вышел вместе с ними, мое «такси» уже стояло, братья Кеннеди и Василий Вершинин сели в автомобиль и поехали в аэропорт, мы со Стапьновым повернули в другую сторону. Мы только подъехали к «своему дому», а нас уже поджидает Женя Сенельников. Поздоровались, зашли в комнату, он бегло мне все рассказал, а потом говорит: договорим в машине, иначе опоздаем на самолет. Оказывается, мне уже взяли билет и опять с пересадкой в Лондоне. Я посмотрел на билет и подумал: если все получится, то я явлюсь домой часа в 23.00 31 декабря 1962 г. Сенельников рассказывал мне дорогой, что произошло в Рио-де-Жанейро, в Бразилии. На постояльцев, видимо, давно зарились местные любители легкого заработка и это несмотря на то, что они видели столь внушительную охрану. Но на всякий яд находится противоядие, почти всю охрану пленили девицы легкого поведения и перепоили их до основания, некоторые из охранников, пьяные, открыли стрельбу. Видя это, Борман и Моль с двумя еще стоявшими на ногах охранниками бросились бежать к автомобилю, и мне ничего не оставалось делать, как стрелять по убегающим. Моль рухнул на асфальт, но Борман успел прыгнуть в машину и уехать со своим шофером и одним охранником. И, так как появилась полиция, я уже стрелять по Борману не мог, а постарался слинять подальше от этого ресторана.
Вот газета — здесь все можно прочитать. Смерть Моля списали на пьяную охрану Бормана, а это значит — на воспитанников Даллеса из ЦРУ.
Провожая меня в аэропорт, Сенельников сказал мне: «Я, пожалуй, встречу здесь наш Новый год с ребятами, а потом вернусь в Бразилию, покручусь кое-где, возможно этот боров, Борман, где-то объявится». Я напомнил ему, чтобы он был поосторожней.
Теперь ищейки ЦРУ и ФБР будут шнырять по всей Бразилии, посоветовал ему лучше побыть здесь в Канаде — вряд ли Борман в Бразилии задержится.
Так мы и расстались со Стальновым и Сенельниковым. Я летел над водами Атлантики и думал обо всем происходящем и, особенно о сотрудниках СВПК СССР, на¬ сколько же они бесстрашные, аккуратные, изобретательные ребята! Вот хоть Сенельников выследил, выбрал редкий походящий момент и, хотя дело было на грани срыва, он, рискуя провалом, почти на глазах бразильской полиции шлепнул Моля и ушел не только от погони, но и от подозрения.
В Лондоне пересадка проходила почему-то медленно почти целый час, а вернее 48 минут. Пересел я в свой ИЛ-18, и как-то на душе теплее стало. В Москве я останавливаться не стал, а переехал в аэропорт «Домодедово», перекомпостировал билет на рейс Москва — Алма-Ата с посадкой в Чимкенте. Прилетел я в Чимкент нежданно-негаданно 31.12.63 г. в 14.00. Из аэропорта не стал никому звонить, взял такси и через час 25 минут был дома.
Я просто не мог в себя прийти: практически 21 час 45 минут полет на самолете и почти 2 часа поездка на автомобиле. Когда я вошел в дом, на меня смотрели, как на полупьяного, и действительно меня качало из стороны в сторону, попробуй, докажи, особенно жене, что ты не пьяный. «Что с тобой?» — спросила она. Хотя я ей откровенно сказал, что я 21 час 45 минут пробыл в самолете и 2 часа в такси, спешил попасть домой, но, видать, опять не угодил.
Прошел в комнату и, едва прилег, как уснул мертвым сном. Правда, проснулся где-то часов в восемь вечера, еще лежа, подумал: молодцы ребята, что не связали себя семьями. И они никого не мучают, и их никто ни в чем не подозревает, и ни в чем не упрекает. Быстро все это отогнал от себя и предложил жене: «Поедем в этот праздничный день к маме, как раз успеем».
Но оказалось, что здесь уже все, и все готовы встречать меня, как гостя. А здесь уже жили моя младшая сестра с мужем и сестра жены с мужем, а потому и встретили мы прошедший Новый год вместе, как и положено с 31.12.1962 г. на 1.01.1963 г.
