— Понятно. Андрей Павлович в курсе?
— Пока не разговаривал.
— Может, тогда пусть еще пятилетку порулит?
— Не получится, Пётр. Здоровья нет и не предвидится. Он и почетным не досидит до конца срока.
Бывший глава Белоруссии задумался. Вопрос его товарищем из ЦэКа поднимался далеко не праздный. Великая страна пусть и с трудом, но уже совершала исторический поворот. Бесчисленный сонм событий и решений не мог пройти бесследно. Его пытливые помощники, экономисты и компьютерщики каждую неделю доставляли Машерову все новые и новые отчеты. Графики, составленные по всем правилам вновь созданной науки, не врали. Изменения пошли, и чем дальше, тем сильней они себя проявляли. Такую махину уже было не остановить. Но и о руководстве страной, его ответственности перед историей забывать было нельзя.
— Тогда так поступим, Григорий. После новогодних я приеду в Москву и соберем…малый совет.
— С твоими партизанами?
— И еще кого-нибудь прихватим на него! Вопрос серьезный, затем его надо обязательно вынести на Политбюро. Там и порешать.
— Не слишком замахнулся?
— А чего тянуть? Я, вообще, думаю, что значение Политбюро в управлении страной надо поднимать. Ввести в него военных, самых важных министров из правительства.
— Навроде Совета Обороны?
— Хорошо сказал! У нас впереди, ох какие непростые, времена и обязательно встретим по пути вперед невероятно мощные вызовы. Как будем отвечать ни них? Свалим на одного человека? Так прошлые и будущие события показали неправильность подобных действий.
Бывший глава Ленинграда задумался и посмотрел в ясные глаза белорусского товарища, затем решительно заметил:
— Наливай еще по одной! Так и сделаем! И обязательно нам нужны свежие кадры. ЦэКа обновить минимум наполовину, комсомольские комитеты на местах разогнать к чертям. Провести реформу правительства и промышленности.
— Ну вот, — широкая улыбка снова поселилась на лице Машерова. — А говорил, что не сдюжишь? Глаза боятся — руки делают! Мы всегда тебя поддержим. Так и прорвемся. У нас нет выбора. Или создадим светлое будущее или человечество погибнет.
— Тогда договорились!
Два человека, важность которых история еще до конца не оценила, протянули друг другу руки. Жребий брошен, Рубикон перейден!
Глава 26 Суетный понедельник. Калейдоскоп. 21 декабря 1976 года. Военный аэродром «Бербера». Сомали.
— Лейтенант Понаморев, — ледяной тон майора не обещал ничего хорошего, — сколько раз я повторял, чтобы в самые жаркие часы солдат не обременяли тяжелыми работами.
Молодой офицер суетливо поправил куртку еще не обмятой новой камуфляжной формы. По его распаренному от жары лицу тек пот, а красные от недосыпа глаза с настороженностью уставились на командира. Все в батальоне знали, что Иевлев успел повоевать как в Ливане, так и здесь. Это вам не на учениях по выслуге медальки зарабатывать! Два полновесных ордена висели на парадном кителе майора.
— Так они это…
— Не мямли, лейтенант!
— Нарушители они, товарищ майор, вот и получили заслуженное наказание.
— Наказание говоришь? Ты выбил из строя двух своих солдат, недоучка хренов! У меня людей на посты не хватает, а еще дальнее патрулирование и прием самолетов. И вскоре сюда прибудет инженерный батальон. Ты оттуда предлагаешь людей брать? Нам кровь из носу надо достроить к жаркому периоду военный городок и жилье для инженеров и геологов. Чтобы принять второй мотопехотный батальон бригады и сделать жизнь здесь сносной. Ты это созидать будешь?
— Я думал…
— Индюк тоже думал и в суп попал. У тебя, Пономарев, были совершенно четкие инструкции. И ты должен был их исполнять! А не выдумывать черт-те что!
Стоявший неподалеку начштаба бригады капитан Грызлов с мрачным видом помалкивал. Он только на днях перенес акклиматизацию, потому отлично понимал, о чем говорит сейчас командир первого батальона. Лейтенант уже осознал всю пропасть собственного падения, понурый и красный он ожидал решения вопроса. Но Иевлев и не думал его щадить.
— Значит так, Пономарев. Берешь всех своих штрафников и бегом на аэродром. Там находишь капитана Магомедова и неделю пашешь на него.
— Ну товарищ майор!
— Что товарищ майор? Ты думаешь, я с тобой буду рассусоливать? Мы здесь на боевом положении, так что молись богу, что еще легко отделался. И смотри, если еще хоть один солдатик угодит в госпиталь, то улетишь в Союз с первым же рейсом.
Молодой лейтенант обреченно кивнул. Отправка домой означала в дальнейшем крупные неприятности. Сюда отбирали немногих и конкурс был жуткий. Подобная неудача ставила крест в карьере в рядах мобильной пехоты. Он вытянулся и обратился к старшему по званию:
— Разрешите выполнять?
— Идите.
— Есть!
Иевлев посмотрел вслед молодому офицеру, покачал головой и достал сигару. Грызлов с интересом уставился на него, но довольствовался простой сигаретой без фильтра.
— Может, и зря с ним так?
— Ну а как еще, Виктор Степанович? Присылают, понимаешь, желторотиков, а мне следует из них в скором времени сделать настоящих псов войны.
— Тогда, может, просить присылать кого поопытней.
— Нет, с теми еще сложней. Они уже пообтесались на службе, привыкли, но совершено к иным реалиям. Плюс большой риск получить на места блатников.
Грызлов поперхнулся. Сам он себя таковым никак не считал, также побывал в Ливане, но слухи вещь ползучая.
— Есть же комиссия.
— Комиссия? Да не все так просто. Виктор Степанович, вы ту брошюру по истории нашей войны в Афганистане не читали?
— Это от людей из будущего? Еще нет. Допуска не было.
— Вот на досуге гляньте, она у вас в штабе лежит. А потом я бы очень советовал донести тезисы из нее нашему молодняку.
Бывший начштаба десантно-штурмового полка уставился на командира батальона. Многое ему здесь, в этой чертовой пустыне было вновь:
— Ну а если коротко?
— Не готовы оказались наши вооружённые силы к подобной компании. Ни технически, ни морально. Ну разве что кроме спецподразделений. И что из этого вышло? Опять умылись кровью, как в сорок первом. Научились, вышли непобежденными. И что? Где оказались все эти наработки в скором будущем? Я имею в виду войны на Кавказе.
— Я слышал, что тогда многих опытных офицеров уволили. Ужас, как так можно было поступать с кадрами?
— То есть кое-что слышали?
— Лекцию нам читал один из их офицеров. Воронин вроде зовут.
— Полковник?
— Нет, уже генерал-майор. Я перед отправкой сюда курсы прошел в «Выстреле».
— Хорошее место. Меня год назад там крепко так погоняли. Воронин молоток. Настоящий русский офицер! Даже в том будущем такие оставались.
Грызлов докурил сигарету и бросил в специальное ведро.
— И все равно не понимаю. Хоть и говорят, что генералы всегда готовятся к прошлой войне, но у нас же и ракеты, и ядрён-батон, бронетехники сколько…
— Дело даже не в этом. Вы в курсе, что ведь многое еще в Отечественную в плане тактики разработали, что можно было смело использовать и сейчас, да и в том будущем мире. Куда все это пропало? Так что генералы на самом деле готовились к вымышленной ими самими в штабах войне.
— Интересная идея. Тогда, Михаил Петрович, нам к чему именно здесь готовиться? Ведь даже в Ливане тактика была иной.
— Вот для этого мы и пригласили ребят из Родезии.
Начштаба бригады покачал головой:
— Странно, что мы имеем дело с белыми колонизаторами. Разве им можно доверять?
— Отбросьте политику, Виктор Степанович. В чем-то колонизаторы оказались в итоге правы. Нельзя местных отпускать в свободное плавание, потонут. Ну, вы еще этого добра навидаетесь.
— Мы получается, им как старшие братья?
— Типа того. Поможем, обучим, но, если что и за нахлобучкой не заржавеет. Что же по тактике… Нам её и придумывать. Всем вместе. Вот с тем же Пономаревым. Им молодцам строить новую армию, готовую снести любого противника и в любом месте мира.
