видом, будто его трахнули в задницу. Документы уничтожать не стал. Пообещал, но сохранил до лучших времен. Сказал, что всё понял, и подал в отставку.
Рупперт замолчал, тоже налил минералки в свой стакан, отхлебнул и продолжил:
— Ненавижу наркодельцов. Даже не представлял, что дело организовано с таким размахом. Я молчал, потому что не представлял реальной полной картины. Теперь, вроде, всё становится на свои места. Не знаю, кто вы, ребята, на самом деле, и, честно говоря, меня это не особо волнует. Главное, чтобы информация оказалась правдивой. Проверю всё по своим каналам. Если сведения подтвердятся, обязательно доведу их до наших граждан. Каждый житель Америки узнает, кто ввозит наркотики в страну и травит ими людей. Молчать в этом случае — преступление против общества.
На этом и договорились. Майкл выпил с нами кофе, бросил папку в свой портфель, и вежливо распрощался.
— Что скажешь? — спросил капитан, после ухода бывшего полицейского.
— Он искренен. Я это чувствовал. Подвести и подставить не должен. Во всяком случае, специально. Наоборот, настроен сделать всё, что в его силах для борьбы с наркоторговцами, — успокоил я.
— Это тебе твой дар подсказал? — уточнил Сергей Иванович.
— И он тоже, — улыбнулся я.
Вторая встреча преподнесла сюрпризы. Альфред Маккой ожидал нас на площади Ратхаусмаркт, как и было условлено, под фонарем напротив здания ратуши. Крепкий плечистый мужик с квадратной чуть выпяченной вперед челюстью и щегольской щеточкой аккуратно подстриженных усов был похож на американского гангстера. Шляпа с широкими полями, длинное пальто с поднятым воротом вместе с мощной борцовской шеей только усиливала это впечатление. Прищуренные голубые глаза смотрели на нас холодно и настороженно. Руки Альфред держал в карманах. Только высокий лоб интеллектуала и роговые очки с выпуклыми толстыми стеклами немного смягчали бандитский образ, контрастирующий с должностью научного сотрудника Австралийского университета.
— Мистер Маккой, добрый день, — приветливо сказал капитан и протянул ладонь.
— Добрый, — ответил американец, немного помедлил, но всё же поздоровался с Сергеем Ивановичем и мной за руку.
— Меня зовут Джон, — представился капитан и кивнул на меня, — это Том. Мы договаривались с вами здесь встретиться и обсудить тему, которая вас заинтересовала. Предлагаю проехаться и поговорить в более спокойной обстановке.
— Где? — уточнил Маккой, снова засунув руки в карманы пальто.
— В одном доме, здесь недалеко.
— Вы предлагаете мне сесть в вашу машину и поехать с вами?
— Да.
— Нет, так не пойдет, — нахмурился Альфред. — Я не сажусь в машины с незнакомыми людьми. И тем более не еду с ними черт знает куда.
— Хорошо, — покладисто согласился капитан. — Что вы предлагаете?
— Документы у вас с собой?
— Да, в автомобиле.
— Тогда вместе выходим из площади. Я арендовал машину, она припаркована здесь, недалеко. Я буду ждать вас в ней. Подъезжаете, и мы вместе выезжаем из города. Я первый — вы за мной. Я присмотрел за городом одно укромное местечко. Остановимся там. Потом кто-то один из вас с документами пересаживается ко мне в автомобиль, остальные остаются на месте. Я смотрю бумаги. Если они заслуживают доверия, продолжаем разговор. Если нет, возвращаю вам документы и уезжаю. Возможен только такой вариант общения. Другого не будет. Отказываетесь, я разворачиваюсь, и ухожу.
— Договорились, — быстро ответил капитан. — Сделаем так, как вы сказали, мистер Маккой. Единственное условие: место действительно должно быть таким, чтобы не привлекать внимание посторонних.
— Об этом не беспокойтесь, — усмехнулся Альфред. — Я всё понимаю.
— Тогда идем к вашей машине.
Автомобиль Маккоя — зеленый «опель кадет», оказался припаркован недалеко от площади, на одной из прилегающих улочек. Альфред залез в машину, а мы пошли к мерседесу.
— Ну как тебе, историк? — спросил капитан.
— Вроде всё в порядке, нормальный человек. Ничего подозрительного я не заметил. Волнуется немного, нам не доверяет, насторожен, но это понятно. Я бы на его месте точно так же держался.
Через пять минут мы подъехали к машине, стали сзади и мигнули фарами. «Опель» Маккоя тронулся с места. Мы — за ним. Минут двадцать ехали молча, наблюдая за маячившим впереди «кадетом». Затем Гельмут, управлявший машиной, кинул очередной взгляд на зеркало и встревожено заявил:
— Кажется, Маккоя пасут. Черный «форд гранада».
Пристроился, когда выезжали из площади. Держался пару минут впереди, сейчас спрятался за потоком машин.
— Чёрт, — выругался капитан.
Он подхватил рацию, лежавшую между сидений, нажал на кнопку вызова:
— Балу вызывает Багиру. Как слышно?
— Багира на связи. Слышно хорошо, — раздался в динамике голос Аллы.
— Похоже, за нами хвост. «Чёрный форд». Проследите за ним, но ничего не предпринимайте. Без согласования разрешаю действовать только в чрезвычайной ситуации. В остальных случаях — по моей команде. Как приняли? Вопросы есть?
— Вопросов нет. Мы тоже заметили, но не были уверены. Пока наблюдали. Роджер [10].
Ещё через пару минут «чёрный форд» пропал из виду.
Запищала рация.
Сергей Иванович снова подхватил её:
— Балу на связи. Что там, Багира?
— «Форд» повернул на заправку. Возможно, это не хвост.
— Дай бог, — облегченно выдохнул капитан. — Принял. Догоняйте нас. Конец связи.
— По-английски общаетесь, чтобы сбить с толку, если начнут прослушивать? — улыбнулся я.
— Так точно, — весело ответил Сергей Иванович. Настроение у него явно улучшилось.
Тем временем зеленый «опель кадет» повернул на небольшую заснеженную дорожку, уходящую от основной оживленной трассы. Наша машина последовала за ним. В заднем стекле мелькнул ярко-красный силуэт новенькой «альфа-ромео», пролетевшей мимо.
«Красивая тачка», — оценил я.
Капитан опять схватился за рацию.
— Багира, как слышно? Прием.
Рация захрипела:
— Слышу вас хорошо, Балу.
— Похоже, мы почти приехали. Видите, небольшое кафе у перекрестка? Станьте на стоянке около него, чтобы не привлекать внимание и контролируйте ситуацию. Если что-то увидите, немедленно докладывайте.
— Хорошо, Роджер, — подтвердила рация голосом Аллы.
— А почему вы решили, что мы уже приехали? — поинтересовался я.
— Дорога, видишь, какая? — вместо Сергея Ивановича ответил Гельмут. — Далеко по ней не проехать. А если снега навалит, можно и не выехать. «Опель» —
