Наверняка, у руководства подполковника есть ещё какие-то идеи, кроме биржевых махинаций. Не просто так они молчали чуть ли не полтора месяца, прежде чем мне помочь. Чую, что биографию Лёши Мещерского изучили под микроскопом. И только идиот не заметит, что два с половиной года назад я стал абсолютно другим человеком. Удивительно, что меня до сих пор не посадили в уютный подвальчик и не выкачивают информацию. Может, золотой зиндан ждёт одного излишне возомнившего о себе товарища по возвращении.
— Я подумаю, — отвечаю подполковнику, разворачиваюсь и медленно бреду в сторону отеля.
Откидываюсь на удобное кресло самолёта и закрываю глаза. За иллюминатором взревели моторы «Ту-114» и лайнер начал набирать высоту. Сумасшедший вояж наконец-то подошёл к концу, и хочется просто расслабиться. Так ведь нет, мысли постоянно возвращаются в Париж, где за последние три дня произошла масса событий.
* * *
Третий день пребывания был посвящён съёмкам, которые мы обсудили и подготовили ещё два месяца назад. Я решил не мудрить и использовать достаточно простую задумку [9] под названием «More Than OK». Только мы снимали ролик про «Dom Pеrignon», насколько этому бренду вообще нужна реклама. Естественно, обстановку американской забегаловки сменил интерьер роскошного ресторана, куда зашла красивая дама. Только у нас всё не так агрессивно и эпатажно, как у «Pepsi», но суть осталась прежней. Всё бы ничего, но вы забыли, кто является главным лицом «LV». Изначально в ролике должны были сниматься Клаудия Кардинале и Жан-Пьер Лео, а в качестве официанта какой-то модный ныне манекенщик. Но, как всегда, вмешался случай, или это был чей-то умысел.
Несложно догадаться, что главной героиней ролика стала Анита, сменившая Клаудию. Шведка всё такая же красивая, элегантная и немного печальная. Как здесь нормально работать? Я ещё не переварил информацию, которой меня загрузил подполковник. Да и Анри сразу насел, мол, подавай им развёрнутый маркетинговый план. Но здесь его ждало разочарование. Не стал хамить и ставить ультиматумов, но связал скорость написания будущей стратегии развития со строительством завода в Москве.
Кстати, простые сумки на колёсиках, Виттоны уже умудрились запустить в коллаборации с «Le Coq Sportif». В этом плане можно только позавидовать капиталистам. Они тратят очень мало времени между принятием решения и запуском в производство. Понятно, что у производителей спортивной экипировки были свои мощности, которые сейчас спешно расширяются. Только я сомневаюсь, что какое-то советское предприятие сможет оперативно запустить массовое производство любого товара. Потому я и хочу тянуть в СССР иностранцев, чтобы они принесли не только технологии, но и новую культуру производства. Ведь у нас нет никаких проблем с небольшими или выставочными партиями. Так почему не пойти дальше? Слишком много «НО». И сейчас речь вообще не о сумках, а моих чувствах.
Полдня мы усиленно делали вид, что ничего не происходит. Даже большая часть съёмочной группы осталась в неведении. Да и сама работа была достаточно простая. Анита исполняла больше роль красивого приложения, а вещал Лео. С первого дубля у француза не получилось, но всё было неплохо. Так как нужно снять два варианта — на французском и английском, то процесс немного затянулся. После обеда мы продолжили, но это уже были отельные штришки. Когда актёры выучили роль, готовы декорации, и съёмочная группа знает свой манёвр, то работа спорится. Окончательное озвучивание, и финальный монтаж проведут уже без меня. Там действительно осталось совсем немного. Плюс, я нахожусь в отвратительном эмоциональном состоянии.
Ближе к вечеру, когда народ начал разбредаться, а рабочие уже демонтировали декорации, я зашёл в местную комнату отдыха и откупорил бутылку вина. Скоро начну бухать, с такой-то жизнью. Уж слишком много событий за столь короткий срок. Делаю добрый глоток, закрываю глаза и разваливаюсь в кресле. То, что за моей спиной открылась дверь, я понял из-за появившегося шума проводимых работ и знакомого аромата духов.
Две ладошки легли на мои плечи, а знакомый запах стал просто одуряющим. Открываю глаза и вижу в зеркале нежный взгляд.
— Ты так и будешь делать вид, что ничего не происходит? Твоя холодность и чёрствость просто переходит все границы, — холёная ладошка начала гладить мои торчащие вихры.
Приятно, чёрт возьми! Но Лёша Мещерский не ищет лёгких путей. Да и не должен настоящий пролетарий давать слабину перед всякими буржуинками.
— По-твоему, я должен был прервать съёмки, схватить тебя в охапку и заняться сексом прямо в этой комнатушке?
— А хоть бы и так! — задорно улыбнулась Анита, — Это лучше, чем лицемерно изображать, что мы незнакомы или у нас строго рабочие отношения.
Вот чего ей от меня надо? Неужели актриса думает, что мне легко далось расставание? Просто у нас нет совместного будущего. Встречаться два — три раза в год, чтобы быстро перепихнуться — не самая удачная затея. А если мне запретят выезд за рубеж? Анита заслуживает большего, и уж точно не такого баламута, как товарищ Мещерский, которого всё равно потянет налево. Да и у меня другой путь, теперь уж точно. Не стоит ей влезать в подобные игры. Во-первых, Анита может пострадать. Во-вторых, какой-нибудь умник может захотеть надавить на меня через неё. Сейчас же мы расстались, шведка вышла замуж, и просто нет смысла менять сложившееся положение вещей.
Рука перешла с моих волос на лицо и далее на грудь. Её подбородок коснулся моей головы, а я понимаю, что ещё немного — и не удержусь. Отстраняю руки актрисы, сажаю её на соседний стул и наливаю себе ещё вина.
— Выпьешь? — салютую Аните бокалом.
— Нет, — усмехнулась она и провела рукой по животу, — Мне уже нельзя.
Делать вид, что я ничего не понял? Это просто глупо. Кидаться в объятия — ещё хуже. Поэтому я просто промолчал.
— Я долго размышляла, Алекс, — произнесла Анита через некоторое время, — А ведь ты одинок. И дело не в том, что у тебя нет друзей или женщин. Ты будто в какой-то скорлупе и очень напряжён, но скрываешь это за активной деятельностью и разными эпатажными штучками. Раньше мне казалось, что одиночество — мой удел, и я впадала в меланхолию, переходящую в депрессию. Но, глядя на тебя, все мои переживания — просто мелочь. И ещё ты идёшь к какой-то одной понятной тебе цели. Это точно не кинематограф — он просто инструмент. Наверное, такая жизнь просто ужасна и мне иногда становится тебя жалко. Нести тяжкий груз, скрывать чувства ото всех и даже отталкивать людей, которые тебя действительно любят. Только ты не хочешь замечать, что причиняешь боль,
