– Мсье ждет вас наверху, – он жестом пригласил меня следовать за ним, привезшие меня громилы остались внизу. Наверху оказался просторный кабинет с видом на море.
– Рад видеть вас в добром здравии, мсье Бронн, – приветствовал меня хозяин кабинета, сидевший за гигантским ореховым столом, – вы меня помните? Естественно я помнил этого низенького, полного и лысого человека с грустным взглядом. Это Бернар Кальви. Семь лет назад он контролировал треть Марселя.
Каковы были его успехи за прошедшие годы я не знал, но, судя по газетам, хозяева остальных двух третей города один за другим умерли насильственной смертью…
– Да, мсье Бернар. Хотя мне и не довелось быть представленным вам лично.
– До недавнего времени вы не заслуживали привилегии быть мне представленным, но ваши последние выходки… хотите сигару?
– Нет, спасибо, я не курю.
– Как хотите.
– А что я такого сделал, чтобы заслужить аудиенцию у столь важного человека, как вы?
– Для начала вы перевернули вверх дном принадлежащее мне заведение, распугали клиентов, проломили стену… Вы хоть представляете, во сколько обойдется ремонт? Я отрицательно замотал головой. Похоже, Бернар и был тем самым «большим боссом Марселя», о котором говорил Франц. Да уж… попал я в переделку.
– Впрочем, это сущая мелочь по сравнению с тем, что вы сделали потом. Я нервно сглотнул.
– Вы даже не представляете, сколько сил мне пришлось положить, чтобы наладить нелегальную доставку различных древностей из Египта и их сбыт частным коллекционерам.
– Я вас не понимаю. Какое я имею отношение…
– Самое прямое. Зачем вам понадобился профессор Пикколо?
– Э-э-э… ммм… простите кто? Меньше всего я ожидал услышать имя почтенного герпетолога.
– Неужели вы его не знаете?
– Профессора?
– Именно.
– А какое он имеет отношение к вашим делам в Египте?
– Ни малейшего. Кроме того, что известный вам Жиль дю Понт пригласил его в экспедицию. Я удивленно смотрел на Бернара, ничего не понимая.
– Дело в том, мсье Бронн, что уважаемый дю Понт добился права на проведение раскопок в Верхнем Египте. И с помощью мсье Пикколо имеет вполне реальные шансы найти ряд очень многообещающих развалин.
– И что? Бернар посмотрел на меня как на слабоумного.
– То, что с этого момента все найденное там окажется в руках ученых, а не моих. И это меня весьма удручает.
– Понимаю…
– Мои итальянские партнеры, узнав о планах мсье дю Понта, приняли необходимые меры. И если бы не ваши непредсказуемые действия…
По моей спине пробежал холодок. Похоже, я попал в куда более серьезный переплет, чем даже мог предположить.
– … экспедиция была бы успешно сорвана, а развалины остались бы источником моих непосредственных доходов. Думаю, вы догадываетесь, что фактический ущерб, нанесенный вашей выходкой моему бизнесу, не идет ни в какое сравнение с расходами на заделку жалкой дыры в стене сортира? Я издал неопределенный звук.
– Что вы мяукаете? Вы поставили под угрозу налаженную мною торговую сеть. Вы это понимаете?
– Д-да… – в горле у меня пересохло.
– Узнав об этом, мсье ди Мартти, со свойственной ему сицилийской простотой и горячностью, предложил скормить вас рыбам. Я вздрогнул.
– Но я ему возразил. Я сказал: пусть тот, кто нам мешает, нам поможет. Вы понимаете, о чем я? Я отрицательно замотал головой.
– Я объясню. Вы располагаете информацией о ряде документов, которые очень интересуют дю Понта. И в силу этого можете в той или иной степени влиять на его решения.
– Что вы от меня хотите?
– Сделайте так, чтобы его экспедиция не состоялась.
– Это невозможно!
– А вы постарайтесь.
– Но как?
– Вы же неглупый человек, мсье Бронн. В свое время я даже жалел, что вы
предпочли карьеру ученого, карьере делового человека. Вы могли бы стать одним из моих помощников. Если бы не ваша нездоровая щепетильность…
– Я не люблю крови.
– Вы идеалист. Я надеялся, что со временем это пройдет, но увы… Вы оказались неисправимы. Однако мы отвлеклись. Итак, вы должны встретиться с дю Понтом и, ссылаясь на добытые вами в Каире документы, убедить его либо отказаться от экспедиции, либо направить его по ложному следу.
– Но почему я?
– Он вас знает, и уверен, что никакого отношения к нам с ди Мартти вы не имеете.
– Полагаю, мне не стоит уточнять, что будет, если я откажусь?
– Вы совершенно верно полагаете. Даже не спрашивайте об этом. Помните, рыбы всегда голодны…
Я глядел на скользившую внизу поверхность моря. Она была не настолько далеко, чтобы вызвать боязнь высоты, но воспоминания о времени, проведенном среди волн, навевала. Уверен, в следующий раз бросая в море, они снабдят меня грузом. Для надежности. Интересно, а если бы я поступил по-другому? В соответствии с «пожеланиями» Бернара? Я вспомнил наш разговор с дю Понтом в его кабинете в Марселе.
– У вас начинает входить в привычку сажать меня в тюрьму по ложным обвинениям…
– А что вы хотели? Я приезжаю в Турин и не застаю там ни профессора, ни его дочери. Квартира дочери перевернута вверх дном. Соседи припоминают, что девушка внезапно уехала с неким весьма похожим на вас типом. Моя племянница сообщает мне, что Ортенсия звонила ей и говорила что-то о похищении отца. Какие я должен сделать выводы?
– Самые разные… Или вы решили, что я столь экстравагантным способом решил помешать вам добраться до Стимфалополиса?
– Если честно, то да… Но раз уж вы заговорили о нем, то, полагаю, нам пора открыть карты.
– Не вижу препятствий к этому. Но сначала мне очень хотелось бы знать, почему Ортенсия обвинила в этом меня?
– Это была моя идея. Я был уверен, что вы сами похитили профессора, а потом разыграли спектакль перед его дочерью, чтобы и ее убрать из Турина.
– С такой фантазией вам бы детективы писать… Ортенсия то мне чем в Турине помещала?
– Вы не в курсе, что она была в той экспедиции вместе с отцом и тоже знает путь к руинам? Если честно, то я этого действительно не знал. Но не стал подавать виду.
– Ну хорошо. Но как вы убедили ее написать заявление?
– Элементарно. Подозрения, что вы не собираетесь искать профессора, а только тянете время у нее и так были.
– Ха. Она хоть представляет себе насколько трудно найти и выкрасть человека в Марселе? Или я Шерлок Холмс, способный распутать преступление и организовать эффектную концовку за полдюжины страниц? Я торопился изо всех сил…
– По уголовной части у вас больший опыт, чем у меня, мсье Бронн, – дю Понт ехидно усмехнулся, – вам должно быть виднее.
– Ладно, вернемся к делу. Вас интересует, что было в приобретенных мной в Каире документах?
– Очень. Но мне кажется, что просто так вы об этом мне не расскажете. Что вы хотите взамен?
– Участия в экспедиции…
– Это невозможно, – дю Понт отрицательно замотал головой, – ни при каких обстоятельствах.
– Полагаю, вам придется найти такие обстоятельства, при которых это станет возможным.
– Интересно, почему вы так в этом уверены? Я довольно кратко изложил ему суть нашей беседы с Бернаром Кальви.
– Таким образом, ваша экспедиция хоть и не положит конец налаженной ди Мартти и Кальви системе расхищения и сбыта древностей на черном рынке, но лишит их доступа к руинам Стимфалополя, которые они, насколько я понимаю, уже несколько лет как потихоньку разворовывают.
– Проклятье… – только и смог произнести дю Понт.
– И они поручили мне любыми доступными методами эту экспедицию сорвать, – закончил я.
– Но пока вы делаете ровно обратное…
– Вы думаете, я могу согласиться на то, что возможно величайшее археологическое сокровище в истории будет обращено в пыль и прах какими-то проходимцами?
– Но вы сильно рискуете.
– Не намного больше, чем врываясь во вражескую траншею на фронте. Там я успел немного привыкнуть. Однако в обмен на это, я рассчитываю, что вы позволите мне составить вам компанию. Он поднялся из кожаного кресла и несколько раз прошел по кабинету. Нервно пригладил рукой волосы.
– Хорошо. Я возьму вас с собой. Одного. И вы будете выполнять все мои
распоряжения. И не рассчитывайте на возможность получить хоть что-то из находок. Все они будут собственностью Франции. Я кивнул. В конце концов, лучше чтобы эти свитки оказались в подвалах парижских музеев и хранилищ, чем пошли на растопку костров у местных гробокопателей… Дю Понт выполнил обещание. И теперь я плыл в Александрию на борту яхты «Мальтийский сокол» и размышлял о том, сколько времени понадобится Кальви и ди Мартти чтобы выполнить свое обещание… Рыбы всегда голодны.
– Скучаете? – ко мне подошел профессор Пикколо.
