— Я буду тебя очень ждать, — сказала Ди и поцеловала меня.
— И я буду ждать скорой встречи с моей принцессой, — ответил я.
До гостиницы я доехал быстро. Журналистов у входа не было, так как был первый час ночи, но полицейский стоял, как положено. В холле меня встретил Неделин.
— Как прошла встреча с королевой? — спросил Семён Николаевич.
— Просто замечательно, — ответил я. — Королева в восторге от нашего концерта и пригласила нас выступить на двадцать пятой годовщине её коронации. Она напишет личное приглашение для нас троих и письмо Леониду Ильичу, чтобы нам обязательно разрешили выехать в Великобританию в конце мая.
— Ух ты, значит скоро опять в Лондон полетишь. Поздравляю.
— Спасибо. Я пошёл своих обрадую, если они ещё не спят.
Солнышко уже спала и я решил ей сообщить эту радостную новость завтра. Вот она обрадуется. Ей так понравилось в Лондоне, что кажется, что она отсюда и не хочет уезжать. Хотя кому она тогда будет купленные в Лондоне наряды показывать? Нет, в Москву она хочет, но ненадолго. Как раз ей хватит месяца, чтобы всем всё показать, поболтать и соскучиться по Лондону. Вот поэтому приглашение Её величества будет для неё очень кстати. А к школьным экзаменам мы с Солнышком к концу мая успеем подготовиться.
* * *
Глава 23
Интерлюдия: Андропов
В Москве наступила очень тёплая и солнечная погода, почти лето, около двадцати градусов тепла. У Андропова было отличное настроение. И погода, и события последних шести дней радовали его, чего уже давно не было в его жизни. Сегодня была среда, девятнадцатое апреля, а всё началось с четверга на прошлой неделе, когда он выступил с докладом на Политбюро о внутриполитической обстановке в стране. Основными пунктами его доклада были удачно проведённые его ведомством операции по задержанию грабителей Ереванского отделения Госбанка и возвращении в государственную казну одного миллиона трёхсот двадцати пяти тысяч рублей, а также об успешном раскрытии дела о вооруженном ограблении и убийстве инкассаторов в Куйбышеве. Надо было видеть лицо Брежнева, когда он, Андропов, при всех членах Политбюро сказал, что подготовка к операции и сами захваты преступников были проведены всего за один день, а Министерство внутренних дел во главе со Щёлоковым только с Ереванским ограблением возилось больше года.
Такая неспособность МВД оперативно раскрывать преступления, в отличие от Комитета государственной безопасности, была отмечена многими присутствующими на заседании. Фёдор Давыдович Кулаков даже поднял вопрос о смещении Щёлокова с занимаемой должности как несправившегося со своими обязанностями. Андрей Андреевич Громыко, в свете состоявшегося с ним перед заседанием Политбюро разговора и выполняя достигнутые между ними договоренности, поддержал предложение об отставке министра МВД, как и сам Андропов. Но Лёня вступился за своего старого друга и Политбюро решило дождаться результатов проверки деятельности МВД и создать для этого специальную комиссию, возглавить которую поручили Арвиду Яновичу Пельше.
Вопрос с вновь созданной комиссией Андропову получилось решить легко, так как с Пельше у него давно сложились хорошие деловые отношения. Материалов на сотрудников милиции по превышению ими своих должностных полномочий, по коррупции в их рядах и даже по участию отдельных милиционеров в преступных группировках, у КГБ было много. Пельше был обижен на Брежнева и Щелокова за дело со спецталонами, поэтому правильно и своевременно поданные дополнительные материалы сделали из Пельше не просто товарища по Политбюро, но и активного сторонника самого Андропова в вопросе борьбы со Щелоковым. Как говорит русская пословица: враг моего врага — мой друг. Необходимо в ближайшее время подготовить дополнительную расширенную докладную записку для Пельше по всем этим вопросам. И прежде всего активизировать возбуждение уголовных дел против нарушивших закон сотрудников милиции. Пельше будет работать по этому делу сверху, а сотрудники КГБ будут чистить эти «авгиевы конюшни» снизу.
И он уже начал, сразу после четверга, этим активно заниматься. Были созданы специальные группы из оперативников КГБ, которые выезжали на места и помогали местным сотрудникам задерживать и этапировать в Москву арестованных подозреваемых работников местных отделений и управлений МВД. Перед этим Андропов встретился с Арвидом Яновичем и показал справку о подготовленных материалах на более чем двенадцать тысяч сотрудников милиции. Пельше полностью поддержал его и в результате Андропов заручился абсолютной поддержкой руководителя Комитета партийного контроля в этом вопросе. И вот уже второй день в Москву нескончаемым потоком привозили подследственных по уголовным делам, с материалами которых сразу знакомили членов комиссии Пельше. Прокуратура была полностью на стороне Андропова и Пельше, так как сама была недовольна работой МВД и лично товарища Щёлокова, что облегчало работу сотрудников его аппарата. Министерство внутренних дел ничего сделать в сложившейся ситуации не могло, так как руководила этим процессом коммунистическая партия, а не КГБ.
Ещё он вспомнил, как перед самим этим заседанием Политбюро отозвал в сторону Громыко и передал ему для ознакомления протоколы допросов Шевченко. Буквально через несколько секунд после начала чтения, Громыко побелел, как мел и спросил:
— Что ты собираешься с этим делать? — спросил министр с затравленным видом.
— Тебе решать, Андрей Андреевич. Могу сейчас на Политбюро поставить вопрос о предательстве твоего высокопоставленного сотрудника, а могу убрать обратно в сейф.
— Лучше, если ты, Юрий Владимирович, уберёшь эти протоколы подальше в сейф. Я согласен в ближайшее время поддержать твою кандидатуру в секретари ЦК и всегда быть активным сторонником во всех твоих начинаниях. Я думаю, что в качестве друга, я тебе буду более полезен, чем в качестве врага.
— Хорошо, я понял твою мысль и не буду обнародовать эти документы. Мы позже вместе решим, что делать с самим Шевченко.
Да, тогда был его двойной триумф, а после заседания его попросил задержаться Брежнев. Оставшись в комнате одни, Лёня спросил:
— Как тебе удалось так быстро раскрыть эти два громких преступления?
— Мои аналитики просчитали вероятности и пришли к однозначным выводам по первому и второму делу. На основе их выводов мы собрали необходимую информацию. Были составлены точные характеристики преступников и вот результат быстрой и слаженной работы нескольких управлений моего ведомства.
— Слушай, Юрий Владимирович, а что лично по мне западные разведки готовят что-то, ты не в курсе? Я до сих пор хорошо помню июньскую историю прошлого года в Париже, когда во время посещения Вечного огня у Триумфальной арки меня должен был убить снайпер, засевший на одной из соседних улиц. Твои ребята тогда хорошо сработали с французами.
— Нам стало известно о нескольких вероятных провокациях в отношении вас и даже есть информация о готовящемся покушении, — быстро просчитав ситуацию, твёрдо ответил он, — но точные данные о месте и времени будут готовы к концу следующей недели.
— Вот тогда давай подъезжай ко мне в Завидово и всё расскажешь. Я знаю, что ты не охотник, стрелять по зверям не любишь, но мы просто посидим на природе, воздухом подышим.
— С удовольствием, Леонид Ильич, приму ваше предложение.
Это была его третий триумф. Все видели, что только его одного оставил для личной беседы Брежнев, а это был ясный знак для всех, что он теперь в милости у САМОГО. И самое главное, что вопрос о снятии Щелокова поднял первым не он. а Кулаков и ещё шесть членов Политбюро поддержали это предложение, в том числе и он.
Он тогда подумал о том, что Музыкант сможет оперативно помочь получить информацию по поводу Лёни. У Брежнева четвертого мая состоится поездка в ФРГ, там возможно всякое. Лёня будет встречаться со Шмидтом по поводу ракет СС-20 и газового вопроса. Даже если Музыкант не успеет предоставить данные к концу недели, то он сам что-нибудь придумает. Ведь не зря Лёня вспомнил о попытке покушения на себя в Париже, значит боится повторения подобного и поэтому вспомнил его прошлогодние заслуги в этом деле. А тут он ещё показал, как и в Союзе можно успешно бороться с преступностью, вот и надеется на его, Андропова, возможности.
