― У тебя же отобрали оружие,― прохрипел толстяк.
― Я отдал им другой револьвер,― ласково ответил Юкио,― Неисправный. Успел заменить, пока нас вели. Пожалуйста, не наказывайте ваших ребят. Я просто их обманул.
― Нет, ну каких всё-таки психов готовит наша современная система образования…― хозяин рынка закашлялся, потом продышался и крикнул в сторону тонкой стены:― Выдайте им, что просят! Четыре бутылки, чтобы не говорили, что нам соевого соуса жалко.
― Это вам подарок. За находчивость.
Спустя пять минут Кимитакэ и Юкио уже шагали в сторону станции. А всё тот же голос со столба продолжал вещать им вслед:
На материю нельзя положиться.
Сильный дух и бодрость в конечном счете решают все.
Вопрос о численности населения важен. Важен также и продовольственный вопрос. Конечно важен вопрос и о международном положении. Однако нам не нужно слишком беспокоиться по поводу этих вопросов. Японский народ должен стоять выше всех и смотреть дальше всех. Когда он осознает свою миссию и свои цели, все эти вопросы разрешатся сами собой…
18. Слишком много умами
Следующим днём было воскресенье ― так что ребята могли продолжать их маленькую операцию.
Юкио ещё вечером отдал три бутылочки маме ― и в который раз её этим очаровал. А вот четвёртую спрятал в портфель.
Они снова ехали к гончару. По дороге Кимитакэ гадал, в чём же план его приятеля ― но так ни о чём и не догадался и весь остаток пути просто смотрел в окно, подмечая интересные вывески.
Юкио ворвался в лавочку гончара, словно тайфун.
― Вы спасены!― сообщил он.
― Кем?― осведомился гончар.
― Нами! Мы сделаем так, чтобы вашего сына не призвали на войну.
― Не думаю, что у вас это получится,― был ответ,― Он уже поехал по красному письму. Пораньше вышел, чтобы не опоздать.
― Ой,― только и смог сказать Юкио,― А где у вас тут призывной пункт?
― В Токородзаве.
― А зачем там?
― Там, мой отчий дом. Там и зарегистрированы. А этот дом мы только арендуем.
― Скажите, как зовут вашего сына. Остальное мы берём на себя.
― Зачем вам это, ребята?
― Мы будущие юристы и военные,― не моргнув глазом ответил Юкио,― Мы должны учиться находить справедливость ― а после её защищать.
― Что-то не похож ты не на юриста, ни на военного,― заметил гончар, щурясь на его лоснящиеся, длинные волосы.
― Это просто молодость,― заулыбался школьник,― Мы следуем всевозможной дикой моде, пока это допустимо.
Незадачливого сына звали Сакураи. А Токородзава был ещё одной окраиной, чьё название Кимитакэ слышал, но сам ни разу там не бывал.
Впервые в жизни он был недоволен транспортной системой имперской столицы. Трамвайные линии расходились от императорского дворца во все стороны, но дуг между ними (вроде той, по которой Кимитакэ ездил в школу) было мало. Чтобы попасть от гончарной лавки в эту непонятную Токородзаву, нужно было сначала очень долго ехать в одну сторону
А значит, у них есть время, прежде чем Сакурая признают годным.
Но Токородзава оказалась такой дырой, что даже трамвай был бессилен. После конечной нужно было ещё долго топать мимо одноэтажных домов с высокими оградами, пока городская застройка не превратилась в настоящую деревню с топкими переулками и гусями.
Наконец, они перебрались через хлипкий мостик и оказались среди рисовых полей ― казалось кто-то разложил по земле гигантские квадратные зеркала. Ехидного вида дедок указал им направление к призывному пункту.
― Сам туда трёх внуков отправил,― гордо сообщил он и добавил:― Глаза б мои на этих олухов не смотрели!
Рядом протекал канала с небольшим шлюзом, от которого, похоже, и питались все эти безбрежные рисовые поля. На его берегу, в казённого вида домике каналуправления и разместили призывной пункт. Временную вывеску налепили поверх прежней. Её иероглифы были выписаны довольно неплохо, на уровне старательного ученика провинциальной школы ― но вывеску прилепили чуть криво и теперь казалось, что значки страдают морской болезнью.
Внутри был обшитый сверкающим лакированным деревом коридор с десятком дверей, тесный, словно они угодили в подводную лодку. В коридорчике было не протолкнуться от местных призывников в потной чёрной школьной форме. Все ребята были уже достаточно взрослыми, у каждого через плечо была повязана праздничной ленте с военно-патриотическими иероглифами "Ветер ― Лес ― Огонь ― Гора" ― так что казалось, что все они тут по случаю школьного выпускного. Духота стояла страшное и то и дело кто-нибудь из школьников вытирал краем своей ленты взмокший лоб.
А ещё теснее становилось от того, что в очереди не стихали тревожные разговоры.
― Терапевт… Это что за врач такой?― спрашивал кто-то.
― Это как прапорщик, только у врачей,― объяснял ему кто-то другой,― Выше рядового санитара, но ещё не офицер.
― Который тут Сакураи Кёси?― рявкнул Юкио.
― Я Сакураи,― в глубине коридора махнул рукой
