Отряд норвежских партизан, действующий в провинции Финмаркен (Северная Норвегия), устроил недавно завал на дороге. Когда немецкая автоколонна сделала вынужденную остановку, норвежские патриоты открыли огонь из пулеметов и уничтожили 27 оккупантов.
Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.
Подводная лодка «Воронеж».
Разведка на войне — это великая вещь! Особенно для тех, кто умеет ею распорядиться.
Читал в нашей истории про выход «Шарнхорста» в декабре сорок третьего. Когда он еще на якоре был, британцы уже радиограмму немецкую прочли: «катеру такому-то доставить командира на совещание в штаб». Было ли у нас там такое, не знаю. Зато сейчас и здесь — есть. Зозуля не только организовал полноценную службу радиоразведки, пеленгацию, перехват и расшифровку фрицевских депеш, он еще и целый отдел штаба создал, занимающийся обработкой информации, ее анализом, объяснением, прогнозом. С учетом наших компьютеров и особенности северного театра, где проводных линий мало и основная связь осуществляется через эфир, результат получился убойный, естественно, для немцев.
У фрицев вообще сейчас было ну очень весело. Поскольку реорганизация чего угодно во что-то иное всегда сравнима с пожаром и наводнением — а уж кригсмарине в ваффен-СС-марине? Вы считаете, у фрицев СС (это аналог нашей гвардии) самые надежные и боеспособные, лучше вооруженные и обученные? Щас! А что тогда элитные бойцы делали в охране концлагерей? И в чисто карательных командах?
Тут гораздо ближе аналогия, как ни кощунственно может показаться, с «особыми коммунистическими отрядами» самого начала нашей Гражданской. Те же, и взгляд свысока на армейцев, и много больший фанатизм, и размах задач — и на штурм шли в первых рядах, и конвойно-карательной работой не гнушались, «партийная армия». Но у нас их упразднили году в девятнадцатом, поскольку нормальной военной организации мешало. А у фрицев, выходит, так и осталось. Ну представьте, как если бы у нас, после того как большевики к власти пришли, они бы свою Красную Армию организовали, с новым порядком, чинами, мундирами и прочим — но и старая армия со всеми вековыми традициями, генералитетом и офицерами, знаменами и погонами никуда бы не делась; так бы и существовали две абсолютно разные вооруженные структуры, каждая со своими штабами, «вертикалью управления» и даже снабжением. Вот вам картина, что такое СС и вермахт. И когда Адольф сгоряча повелел реорганизовать кригсмарине в морское СС, это примерно то же, что у нас в восемнадцатом: старую армию распустить, новую создать. И это на фоне отношения «красных» к «белым» — простите, «черных» к «мышастым» как к потенциальным предателям, трусам и заговорщикам; железо никуда не денется, но вот людей трясти будут, мама не горюй!
Поскольку заменить в военное время весь личный состав невозможно по определению, то реально первое, что могли сделать фрицы, это назначить «комиссаров», совсем как в семнадцатом у нас. Вышло даже хуже, так как давать мандаты своим «матросам Железнякам» было слишком для прусского воинского духа, комсостав же весь был уже где-то занят; и набирали «дойче комиссаров» в основном из партийных функционеров среднего звена, с правом контроля и отмены приказа командира. Уже весело? Дальше, кого-то из их кадровых флотских уже загребло гестапо, усмотрев неблагонадежность. Еще веселее. Ну и главное, что просто стало бросаться в глаза, при всех фрицевских действиях на море, это боязнь принятия решений. Кто будет отвечать, случись что? Ну а бездействие, оно и есть без действа, за отсутствие и спроса нет.
А значит, мы, читая информацию об этом бардаке, могли чуток и обнаглеть. Пока у фрицев этот бедлам не завершится. Мы и обнаглели.
Нас сдернули с учений в Баренцевом море, где мы отрабатывали действия с эскадрой. Уже не три эсминца, а шесть: к «Гремящему», «Сокрушительному» и «Куйбышеву» добавились пришедшие по Севморпути с ТОФа. «Баку» вообще-то классом выше, числился лидером, но техника на месте не стоит, эсминцы военной постройки, как «Самнер» или «Югумо», по всем данным превосходили довоенные лидеры. Все отличие «Баку» от «Гремящего» — лишний пятый ствол главного калибра, так у «нарвиков» их столько же, и не стотридцатки, а шестидюймовые. Еще были «Разумный», однотипный с североморцами, и «Урицкий», один из последних «новиков» (при царе именовался «Забияка», успел войти в историю, стоя на Неве рядом с «Авророй» в ту самую ночь, хотя по Зимнему не стрелял). Шесть эсминцев, все боеспособные на СФ, кроме них еще оставались «Громкий» и «Грозный», стоящие на ремонте, «Карл Либкнехт», умудрившийся просачковать так аж до сорок пятого, и третий «тихоокеанец», «Разъяренный», на переходе погнувший винт. Шесть эсминцев и пять больших крейсерских подлодок — это были, по факту, главные силы Северного флота, собранные воедино. Мы отрабатывали две задачи: наведение эсминцев на вражескую лодку и совместные действия против конвоя, и если первая задача в общем доставила мало забот, то вот со второй пришлось повозиться. Слишком большая разница в скорости у эсминцев, даже у старых «новиков», и дизельных лодок под водой; и явно недостаточная была дальность наших средств связи. В то же время выгода согласованной атаки была огромной: эсминцы не давали врагу вести противолодочный поиск. Постепенно сложились две тактические схемы, реализуемые на технике этих времен. Или лодки атаковали первыми, и сразу после этого эсминцы, прежде державшиеся за горизонтом вне пределов видимости, спешили к месту боя, или же начинали эсминцы при развернутой завесе лодок на пути отхода противника, причем «Воронеж» играл роль как центра связи, управления и разведки, так и «быстроходного крыла» эскадры, способного быстро и скрытно выдвинуться в заданное место и нанести удар. Мы успели отработать почти все, когда получили приказ прибыть в Полярный, за подписью Головко.
Так «Воронеж» впервые в этом времени вошел в Главную базу Северного флота, встал на внешнем рейде пролива Перейма, в тайне и темноте, после заката, чтобы не привлекать лишних взглядов. На берегу нас уже встречали, сам комфлотом и, к моему приятному удивлению, наш Большаков. После рапорта и приветствий состоялось совещание импровизированного штаба в составе Головко, Зозули, меня, Большакова, Котельникова, командиров эсминцев и лодок.
Как я догадывался, причиной, что нас так спешно дернули, оказались прочтенные фрицевские депеши. Три транспорта, уже груженные никелем и застрявшие в Петсамо по приказу «в море не выходить», так ждали на военных заводах рейха, что немцы решили рискнуть и завтра днем вывести конвой. Для прикрытия в море развернута завеса из восьми U-ботов, авиация в готовности, сколько ее осталось, до Нарвика идти предполагается или в светлое время суток, или в зоне контроля береговых батарей. После побоища в Порсангере немцы сильно напуганы и готовятся к драке. Вот только мы этого удовольствия им не предоставим. Если только как резервный вариант.