И я его понимал. Если наследник погибнет, опять в стране начнётся разброд, начнутся интриги, ведь Диамун не женат, у него нет детей а обстановка и без того достаточно тяжелая.
Претендентов на трон много, тот же дир Героссо хвастался своей родословной.
Да и Иджин упомянул, что его семья имеет не менее славные корни, чем у семейства нынешнего правителя Скардара.
Это сколько у них там таких, если на случайно встреченном мною «Морском Воителе» целых два представителя семейств, что теоретически могут претендовать на престол?
А вот и дир Пьетроссо, с неразлучным Бридиром за левым плечом. Совсем ка мы с Прошкой.
Было бы славно к себе бы его переманить, но это бесполезно, ничем не уговоришь, когда родина в опасности, я даже начинать этот разговор не буду.
«Морской Воитель» проходил мимо сражения, и люди на погибающих кораблях вероятно уже отчаялись в том, что им придет помощь, когда на мостик поднялся Диамун.
Наследник скардарского престола был в блестящей кирасе, шлеме с роскошным плюмажем и с обнаженной шпагой в руке. И ещё его заметно пошатывало.
Едва оказавшись на мостике, он сходу напустился на дир Героссо.
— Там, — Диамун взмахнул шпагой, указывая направление, отчего пару офицеров метнулись в сторону, чтобы не попасть по разящий удар — гибнут наши братья.
Мы не имеем права пройти мимо, и не помочь им.
Золотые слова, вот только зачем так шпагой махать.
— Эй, ты! — На это раз его обращение было адресовано матросу, стоявшему за штурвалом.
— Курс… — Диамун замолчал, видимо соображая, каким должен быть курс, — прямо на корабли.
Он снова энергично взмахнул шпагой, удачно схватившись за нактоуз, чтобы не упасть.
— Ваше сиятельство, — начал было дир Героссо, пытаясь образумить воинственного наследника трона Скардара, — у меня есть приказ, согласно которому…
Но не тут то было. Диамун прервал его, заявив, что если дир Героссо немедленно не отдаст команды, то он снимет его с командования кораблём, а по приходу в Скардар представит перед судом за трусость, проявленную в бою.
Дир Героссо побледнел как мел. Затем срывающимся от гнева голосом продублировал приказ Диамуна рулевому и руки его при этом заметно дрожали. Такие люди не боятся судов и трибуналов, но когда их в лицо обвиняют в трусости…
А наследник продолжал бушевать, упрекая собравшихся на мостике в трусости и грозя всеми мысленными карами. Затем приказал немедленно открыть огонь, хотя дистанция до противника была не просто велика, она была огромна.
Я думал, что он закончит свою переполненную патетикой речь заявлением о том, что лично возглавит абордаж вражеских кораблей, но ошибся. Вместо этого Диамун затребовал вина.
В тот момент он не вызывал во мне ничего, кроме чувства презрения. И ещё я был рад за Мелиню, рад, что тому хватило выдержки удержать себя в руках.
«Морской Воитель» шел курсом на берег, где в его тени продолжалось сражение. Местное светило должно было вот-вот показаться из-за верхушек гор и получалось так, что светить оно будет прямо нам в глаза. Потом, потом мы подойдем ближе, светило поднимется выше, корабль начнет совершать какие-нибудь эволюции и это обстоятельство не станет таким критичным.
Диамуну принесли вина, и он осушил кубок, довольно немалый в размерах. Что двигало им, пьяная бравада, действительное желание помочь погибающим кораблям Скардара, что-то ещё? Наверное, это не столь важно, потому что ситуация для обоих скардарских кораблей сложилась воистину гибельная.
Тримура, та, что осталась без мачты, снова получила сильный крен, но теперь уже при помощи пушечного залпа атакующего его вражеского корабля. В таком состоянии даже ответного огня с неё не произвести, слишком уж жерла орудий задраны в небо. А враг разворачивался, чтобы нанести следующий удар, который, весьма вероятно, станет последним.
Другая тримура, атакованная сразу двумя кораблями, еще огрызалась выстрелами корабельных орудий, но ситуация сложилась для неё не намного лучше.
Ветер, вот что самое важное для парусника, всё зависит именно от него. И возможность совершить нужный маневр, и ход, и многие другие немаловажные вещи.
Именно с ветром у неё и были проблемы. Не знаю, как случилось так, что она его потеряла, но то, что это произошло, было понятно даже мне.
Паруса тримуры на мачтах безвольно полоскались в тщетной попытке набрать ветер полной грудью, а на вантах и реях можно было разглядеть многочисленные фигурки матросов, пытающихся что-то изменить.
У двух атакующих его кораблей противника положение было значительно лучше. Не пройдет много времени, и оба они подойдут на дистанцию пушечного залпа в упор.
Мы не успеваем, и вполне возможно, что «Морскому Воителю» вскоре в одиночку придется вести бой сразу с тремя вражескими кораблями.
А там уж как повезет. Быть может «Воитель» просто пройдет мимо, разряжая орудия во врага, а затем, воспользовавшись своим преимуществом в скорости, покинет место сражения. И в данной ситуации это было бы самым разумным решением. Нет, самым разумным было бы просто пройти мимо, тем более для этого имеется очень веская причина.
Вот она, причина, сидит себе в кресле с кубком в руке, окруженная несколькими людьми из своей свиты и о чём-то разглагольствует. И чего это он так расхрабрился? Насколько я понял из разговоров о нём, никогда раньше Диамун особым героизмом не отличался.
Ну и прошли бы мы мимо, спасая надежду Скардара на скорое восстановление былого могущества. Зачем мне всё это надо, путь и симпатии мои полностью на их стороне.
У меня полно своих дел, моей любимой рожать скоро. Кто же мог знать, что всё так обернётся. Видимо, тот магнит, на который указывала Яна, что находится внутри меня и который притягивает все проблемы и неприятности, стал ещё сильнее.
Мне уже тысячу раз пришлось пожалеть о том, что отправился в Монтерно. Хотя где гарантия того, что останься я в Империи, всё было бы по-другому?
Я взглянул на дир Героссо, всё ещё стоявшего с бледным лицом и прикушенной нижней губой. Он рассматривал сквозь трубу развернувшееся перед нами сражение, и даже приказы отдавал, продолжая держать её прижатой к лицу.
Вот и последний приказ Мелиню отдал именно таким образом, и касался он орудий «Воителя».
Он приказал зарядить пушки правого борта книппелями, в отличие от противоположного борта, где жерла орудий приняли картечь. К этому моменту орудия к бою были почти готовы, в их стволы были забиты картузы с порохом, и оставалось лишь выбрать тип снарядов.
