Дом Насти ничем не отличался от остальных — трехэтажный, в потрескавшейся желтоватой штукатурке, с мощными решетками на всех окнах — тюрьма тюрьмой.
— Ну что, — спросил я. — Мне на чашку кофе напрашиваться или сама пригласишь?
— Не приглашу и не напрашивайся, — ответила Настя, хотя при этом подошла и обняла меня за пояс. — Просто и Ленка сейчас дома, и тебе завтра на службу, и вообще. А так я не против, правда, даже рада была бы, я уже полтора года одна. Какой полтора, два уже, ужас. Поцелуй?
Губы были теплыми, нежными, она даже задрожала, когда я ее обнял, и сразу вырвалась.
— Все, все, все, остальное потом, — сказала, поправляя волосы. — Не хочу так, как студенты. Ты… ну в общем понял, придумаем что-нибудь, как выспишься после смены — найди меня, хорошо? На аэродром приезжай.
Она теперь сама поцеловала меня, крепко, жарко, снова оттолкнула и быстро поднялась на крыльцо, постучав в дверь. Почти сразу ей открыли, вахтер подглядывал наверное. Настя исчезла в парадном, а я, вздохнув, завел мотоцикл. И решил, что она, пожалуй, права. Как-то не готов я встречаться с женщинами в общаге или коммуналке с соседями. Она что-то другое имела ввиду, но вот я — именно это.
"Харлей" рванул с места и понес меня в сторону Горсвета, я еще спокойно успевал поставить мотоцикл в гараж и успеть на «пепелац». Несколько раз я их чистого хулиганства прокатился по большим лужам, поднимая целые стены брызг, благо сам в плащ-палатке, и вскоре поймал себя на том, что у меня впервые с того момента, как я провалился сюда, такое прекрасное настроение. Хотелось выписывать восьмерки, гикать и никому не давать спать в округе. И вообще, кажется я влюбился.
* * *
— Федь, два вопроса, — сказал я, стоя перед зеркалом на дверце шкафа и вытирая мокрые волосы вафельным полотенцем.
— Валяй, — сказал Федька, натягивающий сапог на белоснежную портянку.
— Тех бабок, что взяли с генератора, мне хватит снять нормальную квартирку? И второй вопрос — когда сумеем скататься за машинами, на тот твой склад?
— Встречный вопрос: нормальная квартирка — это что? — поинтересовался он.
Нога заскочила в голенище и каблук со стуком ударил в пол.
— Что-то такое, где можно жить вдвоем с женщиной и как можно меньше пользоваться удобствами в коридоре.
— Ах вот оно что, — усмехнулся он. — Настя-летчица?
— В общем да, — кивнул я, не видя смысла скрывать.
— Кто к ней только не подкатывался, даже я, грешный, а тут на тебе, — засмеялся он. — Повезло, только сам понимаешь, барышня с характером, блуданешь — вешайся сам. Разбомбит с воздуха, ей сверху видно все, ты так и знай.
— И все же?
Полотенце повисло на спинке кровати, а я натянул майку, а на нее свитер. Надо будет сорочек прикупить, если трикотажа здесь нет. И еще один свитер, самая оптимальная одежда.
— Ну, есть несколько домов, где в наем сдают, но все с какими-то проблемами. То без кухонь, то санузлы общие, но в принципе можно.
— А дорого?
— Для тебя — нормально, а так половина зарплаты фонарщика, как из пушки, — сказал Федька, взявшись за ремень с кобурой. — Отобьем, без вопросов, если ты у меня напарником будешь. А за машинами хоть завтра, у меня уже самого аж зуб свистит, трясусь от идеи, что кто-то еще на тот склад дорогу протопчет.
— А что, никто не знает? — поразился я.
— В том-то и дело! — он аж руки воздел в патетическом жесте. — Мы с Серегой, напарником бывшим, упоминание о нем в документах в митинском райсовете нашли, ну и проверили.
— Что там есть?
— Там машин тридцать стоит немецких, в разном состоянии. Есть такие, что только на запчасти, некоторые на улице под брезентом, но брезент сгнил, а есть и те что в культурно, в боксах, на подпорках, со снятыми колесами.
— А резинки всякие, сальники? — спросил я о наиболее существенном.
— Ты знаешь — все в основном цело. Тут время странное, ты в курсе, непонятно как и что. Если где и течет, то не радикально, да и запчасти найти можно, или резинки заказать. В общем, некоторые машины, если колеса надеть, можно с толкача даже завести. «Блиц» мой завелся, разве что масло дважды доливал, пока до Углегорска доехал, и в ремонт все же вложился. Ну и на пневматику стартер переделал.
— Дорого?
— Ну… в штукарь уложишься, в полтора от силы. Можно сначала городу машину притащить, он сразу оценивает и платит, деньги делим, а потом за твоей, и тебе тогда на все хватит. Как?
— Если только в самые ближайшие дни.
— Фига тебе приперло, — засмеялся он. — А вообще я только за, задолбался занавески жевать, дела делать охота. Ну и денег хочется, веселой жизни. В Сальцево сгонять погудеть.
— Кстати, а как ты вообще здесь, а нет там? — задал я давно вертевшийся на языке вопрос.
— А у меня пока здесь левые доходы лучше идут, — честно сказал он. — В Сальцево надо перебираться тогда, когда уже не на дядю работать будешь. Вот там, кстати, при нормальных деньгах жить можно не в коммуналке, там и кирпичные заводик работает, серый силикатник гонит, и стекольный есть, и лесопилка.
— Строятся?
— А как же, там целый поселок коттеджный имеется уже, чин-чинарем, как в лучших домах, — Федька даже большой палец показал. — Заработаю сколько треба — да и перееду, сколько можно башку подставлять по подвалам? Всему есть мера.
— А просто переехать?
— Не сложно, — усмехнулся он. — Наша Администрация и рада была бы перекрыть путь, но не получается, нам без сальцевского базара никуда, да и торговля идет активная.
— Много переезжает?
— Да как сказать…не думаю. Без бабок везде судьба одна, многие оттуда сюда бегут тоже. А потом снова обратно. А оттуда опять же сюда, ищут лучшей доли.
— А в финале?
— В финале все больше спиваются такие, кто чего-то ищет, а что именно — не знает, — сказал Федька, одернув кобуру и натянув куртку. — Падают в канавы и замерзают, или их рвут ночные твари. Еще шпана малолетняя попадается, всякие проваливаются, пытается здесь за крутых себя ставить, но это заканчивается банальными побоями с выдворением. Или штрафным отрядом. Готов?
— Да, пошли, — кивнул я.
Опять было дождливо, опять эта мерзкая мелкая морось вперемешку с ветром. Хоть бы и вправду зима скорее. Накинули плащ-палатки, которые здесь народ пользовал вместо зонтиков, что и разумно, в общем-то, они куда эффективней. Капли застучали по жестким капюшонам, длинные плащи зашуршали в такт шагам.
— Тебе вчера занесения не нанесли за то, что казенный моц по своим делам гонял? — поинтересовался Федька.
— Неа, отмазка про «тренировку» проканала, как ни странно, — я чуть сдвинул назад капюшон, чтобы видеть собеседника. — Но зарываться не надо, а то Василь Иваныч забухтит.
