— Товарищ командир, по рации передали, вас срочно вызывают в штаб флота. Даже машину выслали.
Положив трубку, Михаил Кузьмич задумчиво посмотрел на документы, пробормотал что-то незлобное про штабных крыс, убрал бумаги в сейф, опечатал его, поправил китель и стремительным шагом вышел из своей каюты.
Поднявшись через рубку наверх, хозяйским глазом оглядел корабль, с удовольствием для себя отмечая, что два боцмана под неусыпным наблюдением старпома рьяно руководят личным составом, не давая рядовым матросам сачковать при погрузочных работах.
Подойдя к своему заместителю, Назаров тихо произнес:
— Виктор Юрьевич, отвлекись на минутку.
Старпом выжидательно на него взглянул.
— Я в штаб флота, действуй по расписанию.
— Понял, Михаил Кузьмич.
Командир лодки козырнул своему заму и, пройдя мимо часового у трапа, сошел на пирс. Автомобиль действительно его ожидал. Это была машина начальника штаба флота. Отметив это про себя, командир «Народовольца» сел на переднее сиденье и коротко сказал матросу за рулем:
— Трогай.
В штабе его действительно ждали. Молчаливый порученец провел его пустыми коридорами до секретного отдела и передал с рук на руки незнакомому Назарову офицеру. Последний сразу проводил кавторанга в небольшой кабинет.
За скромным рабочим столом в кабинете сидел человек, лицо которого Михаилу Кузьмичу почему-то было знакомо. Мужчина взглянул на вошедшего офицера и коротко кивнул, указав на стул возле своего стола:
— Не надо представляться, Михаил Кузьмич. Давайте присаживайтесь, разговор будет долгим.
Назаров разместился на краешке стула. Теперь он вспомнил своего собеседника. Это был исполнительный секретарь Коминтерна Пятницкий. Еще в начале года весь старший командный состав флота собирали на совещание командиров в Ленинграде, и Пятницкий выступил тогда вслед за Кировым с лекцией о грядущей мировой революции.
Подождав, пока Назаров усядется, Пятницкий протянул командиру подводной лодки одинокий лист бумаги и проговорил:
— Сейчас я вам сообщу некую информацию. Перед этим вам необходимо ознакомиться вот с этим, товарищ командир.
Взяв лист в руки, Назаров прочитал:
Секретариат ЦК ВКП(б).
Особой важности. 23.08.33 года.
Я, Назаров Михаил Кузьмич, 1895 года рождения, командир подводной лодки «Народоволец» краснознаменного Балтийского флота, настоящим обязуюсь выполнить все предписания, связанные с выполнением моего задания. Попытка разглашения данного документа или любой его части, а также последующего приказа, переданного в устной или письменной форме, его целей и задач карается высшей мерой наказания.
Собеседник терпеливо подождал, пока Назаров прочтет короткий текст:
— Ознакомились?
— Так точно, товарищ Пятницкий.
Никак не отреагировав на то, что командир подводной лодки знает его фамилию, собеседник Назарова продолжил:
— Надеюсь, вы понимаете, Михаил Кузьмич, что разглашение не допускается также и в отношении любых представителей власти СССР, за исключением тех, кто предъявит вам эту расписку как доказательство того, что имеет доступ к информации особой важности?
— Так точно, понимаю.
— Тогда подписывайте документ.
Командир «Народовольца» не раздумывая подписал страшную бумагу. Он отчетливо осознавал, что в такие мгновенья малейшее колебание будет зачтено далеко не в его пользу. С соответствующими оргвыводами.
Забрав подписанный лист, Пятницкий удовлетворенно улыбнулся и спрятал его в портфель. Через мгновение его лицо преобразилось. Взгляд стал холодным и колючим. Глядя Назарову в переносицу, Пятницкий стальным голосом произнес:
— Слушай боевой приказ. 27 августа сего года, в 04:00, в полной боевой готовности отшвартоваться от пирса и выйти в подводном положении в Финский залив. В 16:00 всплыть в координатах 60°0′36'' северной широты и 27°42′55'' восточной долготы в районе острова Мощный. Координаты повторить?
— Никак нет, товарищ Пятницкий, я запомнил.
— Тогда слушайте дальше. В 17:00 выйти на рабочую частоту 25,53 метра и получить на свое имя радиограмму. Все дальнейшие действия только в соответствии с приказом, полученным вами по рации. Ваше командование о предстоящей боевой операции предупреждено. Для команды — вы просто выполняете боевую задачу. Весь личный состав подводной лодки должен сразу же после всплытия подписать также вот это обязательство о неразглашении.
Пятницкий передал Назарову еще один документ, на этот раз с печатью штаба Флота и подписью командующего. Документ проходил под грифом «Совершенно секретно» и заканчивался словами «карается высшей мерой наказания по законам военного времени».
— Здесь все ясно?
— Так точно.
— Тогда пойдем дальше. После получения задания радиограмму с приказом уничтожить. Запись в книге полученных шифровок и корабельном журнале не производить. И последнее.
Секретарь Коминтерна вынул из папки, лежащий перед ним, два запечатанных сургучными печатями конверта и передал их Михаилу Кузьмичу:
— Вскроете их после получения радиограммы. У меня все. Вопросы?
— Вопросов нет, товарищ Пятницкий.
— Отлично. Готовьтесь к походу. И не забывайте про свою подписку. Вы свободны.
Назаров резко встал, четко повернулся и строевым шагом вышел из кабинета.
Вернувшись на корабль, командир подводной лодки вызвал к себе в каюту своего заместителя:
— Виктор Юрьевич, завтра к 12:00 доложишь мне о готовности лодки к боевому походу. Все отпуска на берег с этой минуты отменить.
Старпом, с которым они друг друга давно знали, нахмурился:
— Уточнения по боевому заданию будут, Михаил Кузьмич?
Назаров пустым оловянным, военно-морским взглядом в упор посмотрел на своего подчиненного:
— Нет, не будут.
Старший помощник сразу приобрел официальный вид:
— Разрешите выполнять?
— Разрешаю. Свободны.
Ранним утром 27 августа 1933 года, в ту пору, которую люди называют «час волка», дальняя подводная лодка «Народоволец» тихо отошла от своего причала и исчезла в надвигающемся тумане. Вся команда корабля находилась на местах согласно боевого расписания. Скомандовав погружение, Назаров передал управление кораблем своему заместителю:
— Виктор Юрьевич, поручите штурману проложить курс к точке 60°0′36'' северной широты и 27°42′55'' восточной долготы в район острова Мощный. Команде, не задействованной на вахте, отдыхать. Я тоже пойду передохну. За час до прибытия в заданный квадрат разбудите меня. И еще, — Назаров оглянулся по сторонам и, понизив голос, чуть слышно, одними губами прошептал: — Юра, не задавай мне вопросы в этом походе. Я тебе на них отвечать все равно не буду. Понял?
