Когда Айвен рассказал об этом Джози, та, как всегда, насмешливо улыбнулась.
– Агри напоминает мне мою матушку, готовую благословлять все подряд. Знаешь, она всегда учила меня видеть во всем хорошую сторону.
– Да нет, не в этом дело, – стал объяснять Айвен. – Для Агри эта буря была просто пустяком. В отличие от меня она ее нисколько не тревожила. Агри вроде как… доверяла ей, что ли?
– Хочешь сказать, что она не думала о том, что может погибнуть?
– Вовсе нет! Она отдавала себе отчет в том, что мы оказались в трудном положении. И она первая начала копать нору, чтобы укрыться от ветра. Но она не смотрела на непогоду как на врага. Братец-ветер, называла она его, как будто это член клана и она рада видеть его.
– Рада? Как, черт возьми, можно радоваться буре?
– Ну, может, радовалась – это не совсем верное слово. Я хочу сказать, что она не возражала, а принимала все как есть. Понимаешь, о чем я?
– Если честно, нет, – призналась Джози. – Хотя здесь все так устроено. Вот и Леппо тоже. Он считает, что все взаимосвязано, ничего не происходит по отдельности. Вот на днях он мне заявил: «Я – это охота».
– Что он хотел этим сказать?
– Я точно не знаю, во всяком случае, не могу объяснить словами. Но иногда, когда мы вместе выслеживаем какого-то зверя, я чувствую, что мы все связаны друг с другом невидимой нитью, которая тянет нас вперед.
– Да, вот только куда вперед?
– Этого я тоже не знаю, – ответила Джози. – Я только знаю, что во время охоты могу забыть, кто я такая. Есть только ветер, голые деревья и следы на снегу, которые, кажется, никогда не оборвутся. И еще биение моего сердца. Я его все время слышу. Правда, оно уже не мое. Оно больше похоже на барабан. И еще одна удивительная вещь: когда я часами пробираюсь по снегу, я клянусь, что чувствую, если впереди есть зверь. Ты видел, как Харно и Леппо поднимают голову и принюхиваются к воздуху? Вот так и я – я вдруг чувствую запах зверя так явственно, как… как вижу следы, и деревья, и все остальное.
Когда Джози попыталась передать свои ощущения от охоты, в ее глазах появилось мечтательное выражение. Казалось, что ее вдруг охватило то самое чувство полного самозабвения, которое она и пыталась описать. Как будто лес звал ее, тянул той самой невидимой нитью, о которой она говорила. Неудивительно, что уже через полчаса они с Леппо снова отправились на охоту, стараясь успеть сделать, как можно больше за короткие зимние дни.
Они оба, и Джози, и Айвен, жили каждой минутой, как будто каждый день мог стать для них последним здесь, и надо было наполнить его до предела. Даже ранние зимние сумерки не портили им настроения. Они сидели в пещере вместе с остальными, и ревущий огонь у входа отгонял пронизывающий холод. Теперь они полностью сроднились с культурой этого народа. Они уже не замечали убогости обстановки. Таинственная игра теней и света на стенах пещеры, запах потных тел, песни и общий смех – все это полностью завладело ими.
Ну и конечно, танцы.
Для Айвена в большей степени, чем для Джози, танец стал главной особенностью их нынешнего существования. Без танца рассказы были не больше чем нагромождением слов. Для Айвена древние легенды приобретали смысл, только когда их разыгрывали. Шуршание одеяния из перьев или ритмичное притопывание ног служили некоей связкой между сегодняшним зимним днем и давным-давно забытым миром прошлого. Он чувствовал себя абсолютно в своей тарелке, сидя у теплого очага и наблюдая, как вокруг него кружатся танцоры – их руки блестят от пота и жира, а тени, будто призраки, мечутся от стены к стене.
Лучше этого было только одно: танцевать самому. Вот тогда он, как Джози во время охоты, почти забывал, кто он такой. Казалось, танец вытряхивал его из собственной шкуры и нес туда, где слова «я» и «ты» не имели никакого значения. Когда он начинал кружиться в танце, стены пещеры исчезали, и его обступал вечный лес, а вокруг были не люди из клана, а бессмертные духи – истинные творцы мира. Под монотонное пение Льены, песни которой он уже знал наизусть, он словно соприкасался с духом птицы, или с небесными демонами, или с обманчивыми душами огня и льда – этими близнецами, правящими сменой времен года.
– Реми, – пели люди, когда он падал, обессиленный, после одного из своих танцев, – Реми Лаан, огненный дух, был среди нас. Он протянул руку через зимнюю стужу и говорил сегодня с нами.
* * *
Если бы присутствие Айвена в клане было связано только с тем, что их посещал тот самый мифический огненный танцор прошлого, все было бы неплохо. Длинные зимние ночи перешли бы в весну, а потом и в лето, без всяких тревог. Но Айвен точно знал – и это знание, как чувство вины, все время жгло его, – что всех их ждет визит несколько иного гостя.
Корабля.
И, конечно же, он прибыл в тот момент, когда он и Джози меньше всего его ждали.
Прошло уже два месяца зимы. В тот день была снежная буря. Ветер усилился еще на рассвете, тучи нависали очень низко, а снежинкам было тесно в воздухе, поэтому было темно, как вечером. В такую погоду никто не выходил из пещеры, разве что для того, чтобы собрать дров для костра. Некоторые даже не вставали с постели. Пригревшись под теплыми одеялами из меха, люди дремали или лениво переговаривались между собой. Вот почему они так долго не могли расслышать за воем ветра низкого гула двигателей корабля.
Первым встревожился Харно, хорошо знавший все звуки леса.
– Слушайте! – гаркнул он и, откинув одеяло, вскочил на ноги.
Ветер на некоторое время затих, и тогда уже все услышали мерное гудение моторов, которое, казалось, передавалось даже земле.
Джози уселась, потрясенно глядя на вход пещеры. Леппо чуть слышно застонал и спрятал глаза, не смея глянуть на нее. Все остальные молча ждали, даже Айвен, который продолжал неподвижно лежать в своей постели, не сводя глаз со снежинок, круживших на фоне входа.
– Ты пойдешь к ним? – спросила наконец Агри. Ее испуганный шепот был еле слышен из-за воя ветра и шума двигателей.
Айвен набрал побольше воздуха.
– Я должен… должен, – выдавил он из себя и замолчал.
Что он должен? Что именно он обязан сделать? Он ведь свободен, не так ли? Свободен делать то, что пожелает. Если он действительно хочет, то может остаться здесь и не обращать внимания на этот призыв из его будущего. Он мог снова улечься спать, и пусть улетают с пустыми руками.
Да, но действительно ли он хочет этого?
Он повернулся за советом к Джози, но увидел в ее лице лишь отражение своих собственных сомнений. Тем временем двигатели продолжали призывно гудеть, словно какой-то механический зверь, помеченный его кровью.
Он мог бы перестать обращать на него внимание, если бы не зарево. Где-то вдалеке раздался взрыв, яркая вспышка и грохот, и заснежённую поляну залило красноватым светом, а кружащие в воздухе снежинки стали напоминать брызги крови.
