Корабль держал предписанную скорость вдоль побережья Югославии для облегчения взлета-посадки самолетов. На горизонте виднелись корабли, освещаемые всполохами выпускаемых ракет. Вот пилот получил отмашку и стал разгоняться. Мгновение — и истребитель-бомбардировщик в воздухе. Я стал повторять движения летчика, управляющего штурвалом. В какой-то момент словно произошло слияние, и я почувствовал обратную связь — штурвал давил тяжестью, отдаваясь вибрацией в руках. Я резко потянул штурвал влево — прочь от темнеющего впереди берега. Машина легко отозвалась на мой маневр и стала заваливаться на крыло, приближаясь к темному морю. Предупреждающе заверещали приборы, а впереди и внизу вдруг озарился корабль выхлопом очередной ракеты, стартующей с американского эсминца. Не долго думая, я направил самолет прямо на корабль. Да! У меня получилось! От переизбытка чувств я заорал: «Банзаааай!», и мир потонул в ослепительной вспышке взрыва.
Ракетный эсминец типа «Арли Бёрк» USS Gonzalez повторил свою судьбу: в прошлой жизни он был по ошибке атакован своей же авиацией и выбыл из военных действий, отправившись на ремонт. В этой же реальности ему повезло меньше — от детонации ракеты Томагавк в ракетной шахте и бомбовой нагрузки самолета F/A-18 «Хорнет» корабль разломился надвое и затонул в считаные секунды. Из всего экипажа смогли спасти всего десять человек.
* * *
— Отменить! Срочно отменить все вылеты! — орал в рубке флагманского корабля адмирал Джеймс Эллис — главнокомандующий военно-морскими силами США. — Всех! Вы слышите, всех летчиков к безопасникам! Вы слышали, что орал этот придурок? Как могло получиться, что кто-то из летунов стал камикадзе?!? Все! Вы все пойдете под трибунал!!!
«Подумать только, всего третьи сутки операции, а в безвозвратных потерях уже целый эсминец! Еще один такой провал, и его отправят в отставку! Тогда прощай почетная пенсия и надежда на свой домик в Калифорнии. Нет, этого решительно нельзя допустить!» — решил адмирал и запретил все полеты палубной авиации до прибытия новой партии летчиков.
История балканской войны покатилась по новым рельсам.
* * *
Очнулся на полу в перевернутом кресле. Нормально я так полетал. В голове своей жизнью жили знакомые гномы-молотобойцы и пытались выбраться наружу. Мутило, словно с жуткого похмелья, и опять кровь. Со стоном оторвал себя от засохшей бурой лужи и пополз на четвереньках в санузел. Опять горсть таблеток и голову под холодную воду. Минут через десять гномы-диверсанты угомонились.
Это сколько я так без памяти провалялся? На часах уже четыре ночи, значит, минимум три часа в отключке. Рекорд, однако! А, может, ну ее, войну эту? Своя рубашка ближе к телу, как говорил Дюша. Сдохну здесь, никто и не заметит. Отложив малодушную мыслишку на потом, принялся приводить себя в порядок. Ну, рубашку точно на выброс, а вот джинсы живые.
Приняв душ и отмыв с волос заскорузлую кровь, я уставился на себя в зеркало. Бггг, надо будет скоро менять псевдоним с поручика Ржевского на графа Дракулова! С той стороны на меня смотрел бледный осунувшийся вампир с черными кругами под налитыми кровью глазами. Открыл рот. Нет, клыки пока нормальные, но кто знает?
А ведь у меня, и правда, получилось! Я не знаю, гипноз это или прямое воздействие на материю, но сомнений у меня не было — в какой-то момент я перехватил управление самолета на себя. Кто молодец? Я молодец! А теперь спать!
* * *
В субботу поздно вечером позвонила Наталья. Она подъехала к условленному времени к башням-близнецам на Бирюзова, и уже ждала внизу. Оделся в кэжуал без лишнего пафоса и спустился вниз. Подошел к знакомому гелику, около которого замер охранник. Посмотрел на него вопросительно, но тот кивнул в сторону впередистоящей спортивной двудверки. Мда, красиво жить не запретишь. Из новенького черного Доджа вайпера выбралась пацанка в кожаной куртке.
Минимальный макияж, черные кроссовки, черные зауженные джинсы, перфорированные перчатки для вождения, и черная бейсболка с эмблемой гадюки, только пышный хвост светлых волос из под нее торчит сзади. Мой красотомер пробил планку и показал двенадцать из десяти. Она махнула рукой, призывая занять место пассажира, и залезла обратно в теплое нутро машины. Чо, ну, и я сел.
— Привет, игроман! — дались им эти игрушки. За прошедший день я чуть восстановился — порозовел и отоспался, но синяки и красноватые глаза заставили ее скептически оценить мой внешний вид.
— Ага, привет, Петровна! Я вижу, ты вся на стиле. И бейсболка такая самокритичная. Цвет настроения черный?
— Смотри ка, угадал! Еще немного, и я поверю, что ты настоящая гадалка. Ты чего ночами не спишь? Выглядишь не очень.
— В морской бой играл.
— И как?
— Один ноль в пользу славян.
— Че это, какая-то новая сетевая игрушка?
— Ага. Новее не бывает. Вояки разработали, а я тестю.
— Так ты компьютерщик, что ли?
— Нет, продвинутый пользователь. Так и будем болтать? Смотри, мне-то пофиг, часики тикают, денежка капает. Куда ты там хотела ехать?
Она завела машину и не спеша тронулась, давая время мерсу охраны пристроиться сзади.
— Планы поменялись. Надо было заехать к Земфире, утрясти детали, но она перенесла встречу на завтра. Ты, наверное, и не слышал о такой. У нее песни — бомба! Она будет выступать на свадьбе перед диджеем для разогрева. Мне ее посоветовали пригласить, — похвасталась, словно так, между делом.
Я пожал плечами: — Да, мне тоже ее песни нравятся. Особенно «Аривидерчи» и «Почему». Уверен, они войдут в топ лучших песен российского рока. «Ромашки» еще ниче так, для свадьбы самое оно. «Ракеты» — тоже очень актуально.
— А ты где их слышал? Они же только недавно записаны и еще никому?
— Да так, был рядом, когда Земфира Толгатовна исполняла, — я вспомнил посещение одного концерта в будущем. На мой ответ Наталья лишь досадливо поджала губы — она пока ознакомилась только с парой песен и не могла поддержать разговор, тем более еще не видела певицу вживую. Земфира взорвет российскую эстраду в 99-ом, ее дебютный альбом выйдет в мае, и абсолютно все ее песни будут крутиться на российских радиостанциях.
— Хорошая машина. Дали покататься? — я провел рукой по торпеде родстера.
— Угу, — легкомысленно отмахнулась. — Нравится?
— Сойдет для разнообразия. Сколько лошадей?
— Почти пятьсот. Вэ-десять, восемь литров, до сотни три с половиной секунды!
Она дала пинка машине, и болид, утробно зарычав, начал резко ускоряться. Меня вжало в кресло, а пацанка счастливо рассмеялась. Где-то далеко позади судорожно заморгали фарами. Девушка сбросила скорость, и гелик опять пристроился сзади.
— Так какие планы? Зачем меня от дел оторвала?
— Какие дела могут быть у игромана? Скажи спасибо, что из дома вытащила проветриться!
— Премного благодарен, сударыня!
— Какой высокий штиль! Входишь в образ поручика? Ну, когда уже будешь говорить мне комплименты и стараться затащить в постель?
— Уже пора?
— Что, совсем не нравлюсь? — она явно провоцировала.
— А ты всегда такая прямолинейная?
— Конечно, я же катерпиллер, как ты меня назвал. Всегда пру напролом и добиваюсь чего хочу!
— И чего же ты хочешь?
— Я же сказала, комплиментов!
— Не, комплименты идут по другому прайсу, у тебя денег не хватит. По текущему прайсу только гадания и выгул по клубам.
Она довольно улыбнулась: — Значит, комплименты все-таки есть! Подождем!
— Ну-ну, блажен, кто верует! Твои подруги говорили, у тебя жених есть?
