документах и памяти живущих.
Да, в диких местах Сибири, и в особенности Северного Китая, могло случиться всякое. Но перспектива быстрого богатства перевешивала возможный риск. В конце концов, десятилетия приграничный стык между Россией и Китаем был пристанищем самых отчаянных и предприимчивых людей всех народов и национальностей. Возникали стихийные поселения, рылись неучтенные шахты и рудники, добытчики толпами мыли золото, образовывались даже целые непризнанные квазигосударственные образования со своими законами и укладом. Образовывались, существовали месяцы или годы, а потом, сметенные правительственными войсками Китая или России, покидали историческую сцену, уходя в небытие. И через некоторое время образовывались вновь, когда центральному правительству обеих империй становилось особо не до них.
Но всё изменилось в некоторых пор.
Нет, неслучайно в эти края сейчас потянулись активные люди всех родов и сословий. Здесь перспектива. Но теперь уже не аморфная стихия авантюристов-одиночек, а железная империя протянула свою предприимчивую и жестокую руку в эти земли. А значит, риск становится меньше, а шанс на богатства намного больше. Не просто же так здесь появилось столько иностранцев, которые остро чуют запах наживы и успеха и спешат застолбить самые выгодные места для себя.
Иностранцев, которые в том числе любят комфорт и приличные поезда. Примерно вот такие, как этот. Дорогие. Очень.
В общем, поезд был хорош во всех смыслах.
Во взглядах элитных пассажиров читалась высокомерная брезгливость от вынужденного созерцания «красот» Харбина, но стоящее на соседних путях зрелище заставило многих «снизойти» на грешную землю и выйти из вагонов, совершая променад вдоль платформы, раскланиваясь с приличными попутчиками и осматривая местную достопримечательность – бронепоезд № 15 «Меч освобождения», ощетинившийся во все стороны своими орудиями и пулеметами.
Дойдя до стоявшего у броневой двери стального монстра часового, Иван представился:
– Специальный корреспондент Телеграфного агентства России и Ромеи Иван Никитин, вот моё служебное удостоверение.
Часовой окинул мельком бумагу и кликнул дежурного офицера. С ним картина в целом повторилась, с той лишь разницей, что офицер никого кликать не стал, а указал Никитину на стоявшего поодаль полковника, недобро разговаривавшего с неким заплывающим жирком господином в белоснежном железнодорожном кителе.
Остановившись для приличия в нескольких метрах от говоривших, Иван, тем не менее, прекрасно слышал их разговор, поскольку говорили они весьма на повышенных тоннах, явно враждебно относясь друг к другу.
Круглый железнодорожный господин раздраженно выговаривал полковнику:
– Вам, милостивый государь, предписано обеспечивать нашу безопасность! И вот перед самым отправлением я узнаю, что бронепоезд не на ходу! Это чёрт знает что, милостивый государь!
Полковник огрызался:
– Бронепоезд на ходу. Но, по независящим от нас причинам, случилась поломка на водонапорной башне, и мы не получили достаточного количества воды для паровоза. Поломка устранена, и мы уже принимаем воду, так что через четверть часа мы сможем развести пары.
Круглый буквально взвизгнул:
– Четверть часа! Бог ты мой, четверть часа! Да мы отходим через семь минут, милостивый государь! Извольте закончить прием этой вашей воды раньше!
Офицер отрицательно покачал головой:
– Вы, господин Арбузов, как человек, носящий форму железнодорожника, сами должны понимать, что если в котле паровоза будет недостаточно воды, то мы просто взорвемся в пути! Я и так приказал наполнять только до минимально необходимых значений! Задержите отправку буквально на десять минут! Ничего с пассажирами не случится!
Господин в белом кителе заявил с неописуемым апломбом:
– «Дальневосточный экспресс» никогда не отклонялся от графика ни на одну минуту! И пока я обер-кондуктор поезда, этого при мне не случится, милостивый государь! Мы отправляемся строго по расписанию, а по прибытии во Владивосток я подам рапорт! И посмотрим, что скажет ваше начальство, когда получит нагоняй из Москвы!
Арбузов развернулся и покатился по перрону, перекатываясь на своих коротеньких толстеньких ножках.
Полковник лишь припечатал его вслед одним-единственным словом:
– Дурак!
Но тот катился дальше, уже ничего не слыша, да и не желая ничего слышать.
Смирнов в сердцах сплюнул, а затем, обратив взор на Никитина, спросил недружелюбно:
– Вы кто и что вам надо?
Иван представился.
– Специальный корреспондент Телеграфного агентства России и Ромеи Иван Никитин, вот моё служебное удостоверение.
Но полковник лишь бросил:
– Я занят.
И куда-то поспешил вдоль перрона.
– Хм…
Этот нечленораздельный звук стал яркой иллюстрацией недоумения прибывшего из самого Города гостя.
Тут ударил станционный колокол, и прогуливающиеся господа с дамами заспешили занять места в своих вагонах. Обер-кондуктор дал свисток, паровоз дал протяжный гудок, и игравший легкую музыку станционный оркестр заиграл невесть почему «Прощание славянки». В клубах пара отошел от станции «Дальневосточный экспресс», и его сверкающие вагоны застучали колесами, унося пассажиров к океану.
Минут через пять появился на перроне спешащий полковник Смирнов. К нему тут же подскочил с докладом дежурный офицер и принялся что-то эмоционально объяснять. Командир бронепоезда прервал его объяснения и что-то жестко приказал. Офицер коротко козырнул и бросился исполнять приказ.
Смирнов бросил взгляд на Ивана и лишь простонал в сердцах:
– Ну, что за день! Господи, за что мне всё это? – Поиграв желваками, он сообщил: – Мне сообщили о необходимости принять вас на борт. Признаться, я не в восторге от вашего визита. Мягко говоря.
– Отчего же?
Полковник смерил его недружелюбным взглядом и ответствовал:
– Да, милостивый государь, есть у меня причины, уж не обессудьте. Всякий раз, когда какой-нибудь из ваших коллег появляется на борту моего бронепоезда, у меня приключаются всякого рода неприятности и даже события. Так что постарайтесь не путаться у меня под ногами и не отвлекать от дела моих подчиненных всякими глупыми и никому не нужными разговорами. Вам всё понятно, милостивый государь?!
Ещё посверлив прибывшего взглядом, он с вызовом уточнил:
– Во время войны, сударь, вы в каком полку служили?
Никитин внутренне усмехнулся.
– Господин полковник, представляюсь по случаю прибытия для временного прохождения службы. Подпоручик запаса Иван Никитин, честь имею. Во время Великой войны проходил действительную службу в лейб-гвардии Его Императорского Величества Финляндском пехотном полку, после чего был переведен в состав 777-го запасного полка полковника Слащева. Затем был прикомандирован к Особому информационному управлению Генерального Штаба армии Единства. В настоящее время – сотрудник Константинопольской дирекции Министерства информации. Принимал участие в качестве военного корреспондента в освобождении Города от осман. Временно прикомандирован сюда для помощи местным коллегам в развитии местного отделения Мининформа, а также для передачи объективных сведений о событиях региона и о службе наших доблестных войск в центральные подразделения нашего министерства.
Иван демонстративно щелкнул каблуками, хотя и находился в цивильной одежде. Конечно, практически всё, что он сейчас поведал полковнику, была чистая правда. Хотя и не вся. Например, в составе Финляндского полка он, перепуганный
