короткой паузы:
— Но мы с тобой скоро увидимся. Потому что у меня к тебе, зятёк… есть вопросы.
— У меня к вам, Юрий Фёдорович, тоже есть дело. Очень важное. Не менее важное, чем предыдущее.
— Даже так? Интересно.
Каховский кашлянул.
— Тогда до скорой встречи, Миша Иванов, — сказал он.
— До встречи, дядя Юра, — сказал я.
Ветеран Великой Отечественной войны, генерал-майор авиации Лукин Фрол Прокопьевич проживал не так уж далеко от меня: по адресу улица Первомайская, дом тридцать семь, квартира три. Если бы к нему пришлось ехать на автобусе, я бы еще раздумывал, не остаться ли дома. Или если бы начался дождь (снег, град). В среду утром я проводил на работу Надежду Сергеевну. Размял связки и разогрел мышцы коротким комплексом упражнений утренней зарядки (сегодня установил рекорд: отжался от пола десять раз!). Выглянул в окно. Погода восьмого августа выдалась замечательной: солнечной, безветренной. Потому я всё же натянул футболку с корабликом и прогулялся по улице (по дороге прикупил у предприимчивой женщины на автобусной остановке стакан жареных семечек — потратил пять копеек).
Двор, куда смотрели окна квартиры Фрола Прокопьевича Лукина, прятался в тени древесных крон. Я посчитал это хорошим знаком (на солнце бы долго не просидел). Не встретил конкуренции со стороны местных пенсионеров — присел на недавно выкрашенную в зелёный цвет лавку, уставился на окна первого этажа. Окна квартиры генерал-майора отыскал быстро. И не только потому, что вычислил их, зная номер квартиры. А потому что в одном из них увидел свою подвеску — ту самую, которые продавались теперь в комиссионном магазине. Я усмехнулся, забросил в рот семечку. Белоснежная подвеска под кашпо смотрелась за оконным стеклом замечательно. Чего не сказал бы о подвешенном в ней цветке — о большом кактусе, похожем на зелёный колючий волейбольный мяч.
Я хмыкнул, вынул из кармана газету; развернул её. Хотел поначалу прихватить с собой книгу, но передумал. Боялся увлечься чтением — позабыть, зачем сюда явился. Да и подумал: десятилетний мальчик с «Пионерской правдой» в руках будет смотреться более естественно (и в духе времени), чем тот же ребёнок, но читающий томик Достоевского. Вчерашний звонок Каховского, подвеска на окне — всё это намекало на то, что делать в этом дворе мне теперь нечего. Но других занятий я себе на это утро не придумал. Денег на походы по магазинам у меня не осталось (просить их у Нади я не захотел). Не стал беспокоить с утра пораньше и Зою. Подумал, что с превеликим удовольствием проведу это чудесное утро на свежем воздухе, слушая голоса птиц и потакая своей подозрительности.
Тем более что заподозрил: принципу «доверяй, но проверяй» сегодня следовал не только я. Подвеска на окне третьей квартиры чётко говорила о том, что Каховский всё же явился к ветерану (и не забыл наш с ним договор). Должно быть, старший оперуполномоченный Верхнезаводского УВД не мечтал встать в неудобную позу перед московскими гостями. Юрий Фёдорович пожелал полностью исключить даже малейшую возможность такого развлечения — подстраховался на случай «а вдруг». А таких «вдруг» я сам (уже здесь, во дворе) вообразил не меньше десятка. Начиная с того, что Тёткина могла работать не одна — с сообщником. И заканчивая совсем уж конспирологическими предположениями.
Я снова посмотрел на кактус. И опять усмехнулся. Покачал головой. Вспомнил рассказы знакомых и бывших сослуживцев Каховского (расспрашивал их о Юрии Фёдоровиче, когда разбирался в деле отца). Все, с кем я побеседовал, отзывались о тогда уже бывшем майоре милиции, как о человеке умном, дотошном и большом любителе всевозможных шуток и «приколов» (таких, как кактус в кашпо на окне). По материалам отцовского дела я убедился, что Каховский ответственный человек (по этой причине теперь ему и доверился). Потому я почти не сомневался, что «дядя Юра» сегодня «проявил паранойю» и всё же лично следил за безопасностью ветерана войны.
В документах дела об убийстве Лукина значилось, что смерть Фрола Прокопьевича наступила в промежутке от десяти до одиннадцати часов до полудня. Тело генерал-майора в той (возможно уже изменившейся) реальности обнаружила его невестка — в двенадцать часов дня. Сорокавосьмилетняя женщина пришла проведать тестя в привычное время: ровно в полдень. И обнаружила того на полу в луже крови. Сегодня старика не убьют — в этом я почти не сомневался: Тёткина арестована, на окне висит кактус. Фрол Прокопьевич Лукин не станет жертвой «Врача-убийцы». Он преспокойно выпьет днём вместе с невесткой по чашке чая — это случится скоро. Потому что полдень наступит всего через несколько часов.
А это значило, что долго мне на лавке сидеть не придётся. Только и успею просмотреть газету, да заплевать двор скорлупой от семян подсолнечника.
Я встряхнул газетой — прочёл название передовицы…
* * *
Невестка генерал-майора явилась чётко по графику.
Она задела меня по пути к подъезду взглядом — не улыбнулась, но и не нахмурилась (лишь прижала к бедру дамскую сумку).
Зато сбилась с темпа, когда увидела висевший на окне кактус.
Я проследил за тем, как знакомая по фотографиям из другой жизни женщина шагнула в полумрак подъезда. Зевнул, подмигнул возившимся в песочнице малышам. Шикнул на голубей, долбивших клювами по шелухе от семечек (мои запасы семян подсолнечника истощились до обидного быстро). Поправил свой головной убор. Ещё час назад превратил прочитанную от «корки до корки» газету в модную пилотку. Тени к полудню стали короче и уже не прятали меня от прямых солнечных лучей. А я только выглядел десятилетним балбесом. Но хорошо представлял последствия солнечного удара.
Только благодаря обильному потоотделению я всё ещё спокойно сидел на лавке (не вся вода устремлялась в мочевой пузырь — большая часть влаги находила короткий путь: через поры в коже). Однако чувствовал, что высижу в этом дворе не больше часа. Потом либо пойду искать укромный угол, либо побегу домой. Да и желудок напоминал, что пора бы перекусить: воспоминания о завтраке уже подёрнулись дымкой забвения, а полученные от семечек калории растущий организм давно израсходовал. Я подумал, что обещанных «дядей Юрой» двух порций мороженого сейчас будет… маловато.
Взглянул на циферблат наручных часов, подаренных Мише Иванову три года назад в честь первого дня в школе — спрогнозировал, что Юрий Фёдорович покинет квартиру генерал-майора в ближайшие пять минут.
И не ошибся.
* * *
Старший оперуполномоченный Каховский уложился в рассчитанный мной норматив — с запасом. Он вышел из подъезда до того, как
