меня для подобных ситуаций в организме нужные педали.
— В уголовном деле видел, — весомо роняет прокурор.
— Так это он, тот парень, о котором вы мне рассказывали? — Леман выдаёт обаятельнейшую из улыбок. — Бедный мальчик! Какая кошмарная история! Нападавшего ведь так и не нашли. Правда, Сергей Устинович⁉
— Раз вы заняты, Людмила Прокофьевна, то я пойду, — сухо уходит от ответа прокурор.
Он коротко кивает, старорежимно прищёлкнув каблуками, и скрывается за дверью. Едва его шаги затихают в гулком кафельном коридоре, как Леман заливается хохотом.
— У вас проверка, что ли? — спрашиваю.
— Чур тебя, — отмахивается заведующая. — С чего ты взял?
— А чего к вам тогда прокурор ходит? — задаю слегка дурацкий вопрос.
— К Галке из отдела канцтоваров пожарный ходит. Так что у неё пожар, что ли? — продолжает веселиться она.
Тут я замечаю на краешке стола, коробку конфет «Птичье молоко» и бутылку болгарского вина «Медвежья кровь».
Вот это да, не обманули меня инстинкты. Прокурор, оказывается, здесь не по служебным делам был и перед дамой пёрышки распускал. А тут я со своим подростковым гонором.
Понимаю, что на таком же глубоком рептильном уровне приревновал его к гламурной мымре. И не собирался ведь закусываться. Чего меня понесло?
Я смотрю на Людмилу Прокофьевну и вижу, как у неё в глазах пляшут весёлые чертята. Понимаю, что сегодня отнюдь не я был главной жертвой розыгрыша, но при этом стал прекрасным поводом, чтобы сплавить назойливого кавалера.
И почему-то эта мысль меня радует.
А уж на самой заведующей я отыграюсь. Теперь для этого даже повод имеется.
— А меня он откуда знает? — уточняю.
— Так это ж ваш районный прокурор Яцко, — удивляется заведующая. — Ты с ним не знаком, что ли?
Всё же дела, которыми мы с Женькой занимаемся при содействии Людмилы Прокофьевны, законными не назовёшь. И то, что рядом с ними оказывается какой-то прокурор, меня не слишком радует. Этой мыслью я делюсь с Леман.
— Да хватит тебе, — говорит она пренебрежительно. — Он мышь-то у себя на кухне не поймает.
От лёгкого презрения, которое звучит в её словах, мне вновь становится приятно.
Вот что значит соревновательный дух. Ещё пять минут назад я и думать не думал о том, чтобы соперничать с каким-то там Яцко.
Мужики, они и есть мужики, только дай нам чем-нибудь помериться. Так что я старательно вытряхиваю из головы образ Леман в качестве ценного приза, меняя его на делового партнёра, и спрашиваю о свадьбах.
— Есть целых две, — радует она меня. — Сейчас Петров пост пройдёт, так они и пойдут косяком. На обе сразу ты, понятное дело, попасть не сможешь, так что придётся выбирать. Сразу предупреждаю, обе они непростые.
— И в чём же сложности? — спрашиваю я.
— Погоди, — Людмила Прокофьевна встаёт со своего места и проходит мимо меня, окатывая запахом дорогих духов.
Это точно не Красная Москва. Я невольно раздуваю ноздри, улавливая знакомый запах.
Чёрт возьми, да это же Шанель! Та самая «номер пять»! Нестареющая классика! Интересно, их тоже подарил кто-то из поклонников, или заведующая сама себя побаловала? По идее, вполне может себе позволить. Из недолгого опыта нашего общения я убедился, что хватка у неё стальная и возможность получить дополнительный к официальной зарплате доход эта дама не упустит.
Возвращаясь к столу, она вроде как невзначай касается моего плеча, и от этого мимолётного прикосновения моё тело вдруг словно пробивает электрическим током.
Чёрт, невероятная женщина. В масштабах нашей провинции так просто бриллиант, у неё же поклонников должно быть море, а она сидит в своей каморке словно в берлоге. Почему? Загадка.
— Нравится? — спрашивает Леман.
Я, даже не глядя, по её словам слышу, что произносит она это с улыбкой. Значит, догадалась и о произведённом эффекте, и о моей реакции.
— Приятный запах, — говорю. — У вас в универмаге такие продаются?
— А тебе зачем? — удивляется она.
— Маме хочу подарить.
Улыбка Леман становится шире.
— Нет, к сожалению, сейчас таких духов нет, — объясняет она. — Давно не завозили.
— Жаль, — я пожимаю плечами. — Так что там со свадьбами? В чём сложности?
— Ты погоди, не спеши, — Леман смотрит на меня задумчиво. — Ты ведь теперь за деньги их снимать будешь? Не бесплатно, как у Авдеевых?
— Разумеется, Людмила Прокофьевна, — говорю, — в этом и весь смысл.
— Тогда объясни мне, слабой и одинокой женщине, какую пользу буду с этого иметь я.
Она наклоняется вперёд, глядя на меня с лукавинкой.
«Ну вот это уже деловой разговор», — думаю.
А то я уж удивляться начал, с чего такая мощная артиллерийская подготовка: кофе, духи… А меня, оказывается, уже походя по плинтусу размазали. Лишили всякой потенциальной способности к сопротивлению. Ну-ну.
— А что очаровательная и слабая женщина хочет за свои необременительные хлопоты? — интересуюсь.
— Ну, — она задумчиво накручивает на палец прядь волос, — всё зависит от того, сколько ты рассчитываешь получить за свои труды.
Тому, что Леман подняла эту тему, я даже рад. Я прекрасно понимаю, что на чистом энтузиазме Людмила Прокофьевна помогать мне не будет. Может быть, поначалу один-два раза на чистом любопытстве, но уж точно не на постоянной основе.
Благотворительность ей чужда, но даже не в силу какой-то особой жадности или чёрствости. Ей попросту не интересны люди, которые нуждаются в подачках. Она, скорее, кошечку бродячую накормит.
Избытка клиентов я не испытываю, обо мне ещё, попросту, никто не знает. Мало того что я предлагаю совершенно новую услугу, постановочные художественные свадебные фото Такое сейчас попросту никто не делает, поэтому и объяснить потенциальным клиентам непросто, за что они должны отвалить свои деньги. Так ещё и репутация не наработана.
А вот заведующая, чувствую, заинтересовалось, можно сказать, поверила в меня. Потому что коммерческий интерес с её стороны — это самое наглядное проявление.
— Я — человек в этих делах неопытный, — говорю. — Понятия не имею, сколько люди готовы за это платить. Может быть, вы мне подскажете?
— С альбомом? — уточняет она.
— Конечно, с альбомом, — говорю, выкладывая прихваченный специально для этих целей ещё один экземпляр свадебного альбома Авдеевых. — Тут ведь не простые фотографии, их любой может сделать. Тут товар штучный, уникальный. Вопрос престижа, чтобы такое было.
— Ну, если с альбомом, — задумчиво тянет Леман, — рублей пятьдесят, — выдаёт она, сама наблюдая за моей реакцией.
— Ну, тогда даже смысла нет возиться, — говорю. — Я лучше в Телепень поеду, на химзаводе работников на пропуска фотографировать. Времени меньше, а денег больше.
Леман посмеивается.
— А говоришь, не понимаешь ничего в торговле. Я могу попробовать предложить за сто, — задумчиво растягивает слова Леман. — Но ты же должен понимать, что свадьба фотографиями не ограничивается, там и других расходов немало.
— Вот как раз это и может сыграть, — говорю. — Люди уже готовы к тратам. Как говорится, «сгорел сарай,
