Из всего услышанного Григорий понял разве что половину. Он, конечно, за последнее время ощутимо прибавил в знаниях (как сказал старичок-профессор — скоро можно и к университетскому курсу подступаться), но все же не настолько, чтобы так хорошо разбираться в точных науках. А вот в организации любого процесса и прочих управленческих делах Долгин уже соображал на вполне приличном уровне, так что следующий его вопрос был, что называется, в кассу:
— Зачем тогда оставлять ему лабораторию и финансирование?
— Ну финансирование я ему, положим, урезал.
Аккуратно миновав крупную лужу, князь продолжил свою мысль:
— И лаборатория несколько обеднеет, на кое-какие приборы. Нынешних своих помощников он тоже лишился — эти, вне всякого сомнения, достойные господа согласились на именные контракты и переезд в Кыштым. Думаю, Пильчиков в качестве нового руководителя их вполне устроит.
— А Попов?
— Наберет себе новых ассистентов и пусть дальше долбится о свой любимый когерер. Публикует результаты, обсуждает их с другими учеными… С паршивой овцы — хоть шерсти клок. Глядишь, его стараниями хоть кто-то из научной братии свернет в тупиковый путь — все радость.
— Мне за ним присматривать?
— А есть когда?
— Хм. Нету. Но как из Варшавы вернусь, могу подыскать подходящего отставника из наших, специально для этого занятия.
— Если твоя поездка пройдет удачно, то всеми этими делами у нас будет заведовать человек, имеющий хотя бы минимальный опыт в столь многотрудном занятии. А солдат-отставник Попова скорее прибьет, нежели чему-то там воспрепятствует.
— Тоже неплохой результат.
— Верно.
Григорий поглядел в небо, затянутое серой хмарью, повертел головой и неожиданно предложил:
— Может, заглянем кое-куда на пару часиков, немного развеемся? Есть тут неподалеку одно заведение… Получше французских будет, проверял.
— Причем неоднократно. А?..
— Так я же инспектор, вот и инспектирую. В меру своих скромных сил.
Теперь уже князь в сомнении потер подбородок. Подумал. Еще раз подумал.
«Да пошло оно все!»
— Говоришь, получше французских?
— Ну!!! Только надо в аптеку заглянуть, за амуницией. Как раз одна подходящая по пути и будет.
«Подходящая аптека» оказалась весьма и весьма немаленькой, причем расположенной не абы где, а на Невском проспекте. И пока отставной унтер ожидал своей очереди, дабы без помех отовариться разноцветными резинотехническими изделиями, его командир коротал время разглядыванием витрин, заставленных многочисленными баночками-скляночками, бумажными пакетиками, упаковками и даже хирургическим инструментом. Собственно, именно последняя витрина и заинтересовала князя — наличием на ней логотипа его собственной компании.
«Хороший набор: ампутационная пила, ножной протез и щипцы для удаления зубов. Лучшая реклама здорового образа жизни…»
Полюбовавшись на хирургическую сталь, Александр медленно двинулся вдоль других витрин. Перебегая глазами с одного названия на другое и время от времени практикуясь в латыни (некоторые препараты имели этикетки именно на этом языке), он неожиданно споткнулся о короткую надпись. Подошел поближе и вчитался еще раз. Странно посмотрел в сторону аптекаря за прилавком, подумал… и двинулся дальше. Потом была еще пара остановок, недоверчивое разглядывание мази кислотно-зеленого цвета, соседствующей с банкой бензина, и долгое разглядывание полочек с патентованными лекарствами от заграничных производителей.
— Вот эти три. И вот этих шесть… Хотя лучше сразу дюжину. На этом все.
— Прошу-с.
Жестом фокусника спрятав свою покупку в карман, Григорий спокойно принял полтора рубля сдачи и отошел от прилавка. С тем чтобы обнаружить у оного своего командира.
— Скажите, милейший. Вон те папиросы тоже относятся к лекарству? Или в них обычный табачный лист?
— Как можно-с! Специальный травяной сбор, с преобладанием индийского каннабиса, дым которого весьма благотворно воздействует на особ, склонных…
«Папиросы с анашой продаются прямо в центре города. И кто-то еще смеет утверждать, что Российская империя — отсталая страна! Да мы на острие прогресса, блин».
— Хорошо, я понял. А тот препарат? Да, в зеленой коробочке. Каково его действие?
— Новейшее средство, успокаивает кашель и укрепляет организм. В основном героин назначают детям, для взрослых болящих требуется средство посильнее.
— Вроде вон того, в синей коробочке?
— Ну что вы, господин, кокаин не лекарство в полном смысле этого слова. Это скорее для людей, подверженных частым приступам ипохондрии, меланхолии или некоторым видам нервических припадков. Средство для творческих натур, так сказать.
— Легкий стимулятор.
— Как, простите-с? А, да-с, весьма верное определение. Могу ли я помочь чем-то еще?
— С вашего позволения, да. Вон тот препарат?..
— Уротропин? Хорошее средство, помогающее при болях в… — Аптекарь понизил голос и склонился поближе, — …некоторых интимных органах, да-с. А также при сложностях с мочеиспусканием.
«А еще, если моя память мне с кем-то не изменяет, он очень близок по своему составу к гексогену. Хм, надо бы озадачить Менделеева — мощная взрывчатка в хозяйстве завсегда пригодится».
— М-да, и кто бы мог подумать?..
— Что-с, простите?
— Скажите, а чем различаются вон те ампулы с морфином?
— Те, что слева — исключительно для ветеринарных нужд-с, и при неосторожном обращении могут нанести некоторый вред.
«Вколоть такой морфин вместо обычного, и четырехкратная передозировка гарантированно убьет любого. Весьма перспективное лекарство. О, а вот и стрихнин. От крыс. Ну да, а для людей он совершенно безвреден! Как и мышьяк. Спорынья для хорошего „лечения“ тоже сойдет, как и синильная кислота. Кислота серная, немного азотной… Как много полезного может найти думающий человек в обычной аптеке! Я-то, дурак, только морфий да снотворное и видел, остального же в упор не замечал».
— Пожалуй, я возьму по две упаковки всего.
— Прошу прощения-с, но рецепт от врача?.. Без него-с приобрести мышьяк и ему подобные препараты никак не возможно-с.
К счастью, за рецепт вполне сошла сторублевая купюра, представленная сразу в трех экземплярах (впрочем, немало помогло и отсутствие других покупателей). Приняв красивую коробочку с патентованным средством от детского кашля, легким стимулятором для творческих личностей и прочими безвредными лекарствами, Александр вышел на улицу, где его друг от нетерпения уже начинал «рыть копытом». Вдохнул свежий воздух, выгоняя из легких специфические ароматы фармацевтики, и тихо-тихо пробормотал:
