Пришлось попаданцу читать очередную лекцию, на сей раз о «тонких» и «толстых» звуках и несовершенстве человеческого слуха. Кстати вспомнилась история о контрабандистах и «собачьем» свистке. Юхима эта история заинтересовала почти так же, как перспектива улучшить материальное положение за счет производства оружия. Аркадий заподозрил, что в его бедовой головушке уже созрела какая-нибудь очередная каверза.
– Когда появится нужная реакция, проверить на ком-то другом, если и тому станет э-э-э… неуютно в шароварах, начать производство трубок или прорезей именно этого размера, добавляя на ракеты для маскировки камыш.
Срачкороб внимательно слушал.
– А здесь есть-то кому и где сделать эти самые трубки? – спохватился Аркадий.
– Сделаем. И медь найдем, и в трубки ее превратим. Не беспокойся.
Тут же прикинули втроем, из чего эти ракеты делать. Решили, что лучше всего подойдет тонкий медный лист. Легок, удобен в обработке. Железо подешевле, но с ним и работать труднее. Опять-таки припаять к меди разные приспособления для звучания легко.
Иван пообещал договориться с донцами о покупке у них пороха для ракет и закупке ими уже произведенных ракет. Начали прикидывать стоимость одной ракеты. Дорогим это оказалось удовольствием. Аркадий тут же объяснил Юхиму элементы мануфактурного производства, когда много самых неквалифицированных, следовательно, низкооплачиваемых работников делают сложную, дорогую вещь. При этом секрет производства ракет такие работники не смогут выведать, даже если захотят. Сборку-то будет производить сам Юхим. Заодно договорились (устно) о выплате Аркадию десятой части за каждую проданную Срачкоробом ракету. В будущем прибыль от этого предприятия должна была, по прикидкам Аркадия, стать весьма приличной и здорово облегчить ему жизнь.
Надежды на будущие доходы могут немного согреть, однако жить одними надеждами – сомнительное удовольствие. Пришлось идти к куреню на завтрак. Который несчастный попаданец с удовольствием отдал бы злейшему врагу, если бы имел возможность чем-то заменить.
После завтрака был уже традиционный консилиум.
«Впрочем, учитывая славу характерников, возможно, это собрание правильнее было бы называть шабашем? Хотя, с другой стороны, дьяволу характерники не поклонялись, их отношения с чертями, если верить легендам, были хм… сложными. И собрались они надо мной сугубо по медицинской части. Будем считать, консилиум».
Насколько Аркадий смог понять (не смейтесь, но разговаривая о его болячках при пациенте, характерники объяснялись на польском и латыни), его здоровье шло на поправку. Правда, нельзя сказать, что он это почувствовал. Боли он не ощущал, только хорошенько приняв на грудь. Зато потом… Да и пить ему в последние дни не хотелось, употреблял за компанию.
После консилиума он запрягся в работу. Пытался довести до ума и внедрить в жизнь свои нововведения. Ему оставалось завидовать самой черной завистью почти всем попаданцам, о которых он читал. Разве что за исключением героев Горелик и Ивакина. Новшества шли туго.
«Интересно, новинки людей не интересуют, потому что я по тупости им не могу их полезность объяснить? Ведь их можно назвать по-разному, если они не слышат, но на глупых они походят менее всего. Или здесь работают законы истории, чтоб ее… ни разу не науки. Жаль, что в фэнтези не попал. Вон, Романов (роман «Человек с мешком»), приличный человек, дал своему герою волшебный мешок, и у того огромной кучи проблем даже не возникло. А у меня одни неприятности и напасти. И на кого пожалуешься, если к тому кургану сам полез, несмотря на все предчувствия».
Благодаря открытой Васюринским линии финансирования, печь для обжига будущих гранат сооружалась стахановскими темпами. А пока пользовались, за немалую плату, печью веселого гончара. Экспериментировали с величиной, толщиной стенок, формой кувшина. Привлеченная по совету Аркадия пацанва 12–15 лет активно включилась в работу. И они не только раздувались от сознания важности своего дела, но и энергично участвовали в конструкторских и технологических разработках. Предложивший им, поначалу ради шутки, давать советы по улучшению работ или изделий Аркадий быстро обнаружил, что некоторые из высказываний вполне конструктивны. Их решено было внедрить, а двоих из советчиков попаданец мысленно взял на карандаш как возможных будущих конструкторов оружия.
Граната получалась большой, тяжелой и на порядок менее эффективной, чем лимонка. Но по сравнению с обычным кувшином с порохом она, безусловно, олицетворяла прогресс.
«Плохая граната все же лучше, чем отсутствие гранат. За неимением гербовой…»
В столярные работы по сооружению деревянных полукирас и личин попаданец почти не вмешивался. Работа там шла и без него. Казаков идея покрасоваться в чертячьем виде совсем не смутила, скорее, воодушевила. И запорожцы и донцы охотно заказывали их себе. Некоторые сами себе принялись мастерить. Им также подсказал идеи разделения труда. Вот ремесленники, начавшие трудиться над его разработками, подсказки, как избежать самых нудных работ и получить при этом больше денег, встречали вполне положительно и не задумываясь внедряли в жизнь.
Юхим смог-таки организовать производство медных трубок. Первая была литой: Аркадий указал ему, что и стоит она больше, чем хотелось бы, и весит немало. Срачкороб договорился с кузнецами о расплющивании медных брусков в тонюсенькие ленты. Весили трубки из такого эрзац-проката много меньше, чем литые, а вот обходились не дешевле. Кузнецы за расплющивание драли, будто алхимики, сотворяющие медь из пыли. С высокой ценой трубок пришлось смириться, заложив ее в стоимость готовой ракеты.
Нужного эффекта Юхим добился на третий день. Прибежал, запыхавшись, к Аркадию, обсуждавшему с производителями гранат некоторые проблемы производства, и заорал:
– Получилось! Получилось! Все усрались!
Разговоры, естественно, утихли, и все уставились на Срачкороба. В общем-то, доведение им кого-то до пачканья шаровар было, можно сказать, делом уже привычным. С ним такое и до всяких новомодных ракет случалось. Например, когда он в козлиной маске с ревом полез в хату, где посиделки проводились.
– Кто – все? Ты вроде бы не усрался.
Срачкороб, уже открывший было рот для продолжения своего сообщения, растерянно замолк и посмотрел вниз. Потом пощупал свои шаровары сзади, в понятном по такому случаю месте. Хотя, учитывая их объем, ему бы лучше было бы принюхаться. Потому как при наличии определенной ловкости в его шароварах (и кто усомнится, что она, эта ловкость, у Юхима была?) можно было спрятать пару поросят. После чего Юхим почесал затылок и растерянно, несколько огорченно ответил:
