Но полностью эти приказы выполнить было уже невозможно…
Тот, кто хотел бы прорваться на базу по основной дороге, должен был сначала преодолеть пост, находящийся в глубоком ущелье и перекрывающий его полностью. Как минимум полкилометра ему пришлось бы ехать под прицелом старой, но предельно эффективной пушки североамериканской десантной установки М551 Шилейла. Ее короткая, но очень мощная гладкоствольная пушка калибра сто пятьдесят пять миллиметров могла одним только выстрелом снести все, что поедет по этому отрезку дороги. И возможности для маневра у противника не было — ущелье. Но вот про то, что противник захватит сразу две патрульные машины — об этом не подумали. Если бы думали — не давали бы в патрули в каждую машину аж по два переносных противотанковых комплекса последнего поколения. И гранатометы тоже не давали бы. Лучше потерять при нападении патруль — чем создать предпосылки к тому, чтобы отряд противника, используя трофеи, вынес ворота на базу. Тут про это не подумали…
Не сделали и еще кое-что — хотя тут это сделать было невозможно. Обычно, на подходе к чек-пойнту на дороге выкладывают в шахматном порядке бетонные блоки чтобы сделать невозможным силовой прорыв в периметр на скорости. Тут же дорога была узкой, а по дороге гоняли транспортные конвои, здоровенные машины да еще с прицепами. Если бы положили «шахматку» — такие машины просто не прошли бы на территорию базы. Поэтому — не положили, понадеялись на самоходку, да на крупнокалиберные пулеметы…
Хотя нет, подумали. Существовал условный сигнал, пароль-отзыв на воротах, при его неполучении местный устав караульной службы предписывал открывать огонь. И все было бы хорошо — но службу несли тоже люди. И в патрулях были люди. И службу они тут несли не первый год. А теперь скажите — на месте старшего наряда, отвечающего за ворота на базу — станете ли вы отдавать приказ открыть огонь по двум знакомым машинам, если они сходу не отсигналили условный отзыв — тем более, если в машинах сидят ваши друзья?
То-то и оно. Относительно спокойная служба всегда расхолаживает…
А еще допустил ошибку Лидер-девятый — он вовремя не передал всем постам, что машины Ястреба-три и Ястреба-четыре возможно захвачены. И Багаутдинов, Первый это знал, потому что прослушивал эфир по трофейным, имевшимся в каждой машине радиостанциям. Поэтому и отдал приказ — идти внаглую и быть готовым…
А вот Пирсон, офицер, старший наряда на главных воротах базы, только что получивший сигнал тревоги, должной бдительности не проявил. Когда ему доложили по связи, что машины Ястреба-три и Ястреба-четыре приближаются к воротам и не ответили на условный сигнал, он промедлил. И подумал: торопятся вернуться на базу, скорее всего раз «пламя» объявлено. И сказал…
— Запросите опознание по связи!
— Это Лидер-девять, цели перед главными воротами уничтожить! — включился в радиообмен полковник, Лидер-девятый, исправляя допущенную им самим же ошибку.
Но было уже слишком поздно — Третий поднялся во весь рост в люке головной машины, держа в руках готовый к стрельбе противотанковую реактивную гранату…
Полыхнуло — шаровая молния метнулась к главным воротам, в мгновение проделала в них большую рваную дыру. Выстрел был точным — Третий перебил балку, блокирующую ворота — и через несколько секунд головной Хаммер на скорости смял их таранным бампером, прорываясь внутрь. Не успели расчеты крупнокалиберных пулеметов — оба они сгорели в огненном аду, который порождает в укрепленном бункере точное попадание термобарического снаряда, не успев сделать ни единого выстрела. И опять излишне тяжелое оружие патрульных машин обернулось теперь против самой же базы, против ее защитников.
— К бою!
Пирсон не успел даже выстрелить — его и еще нескольких солдат смела длинная очередь бортового MAG, разнеся вдребезги караулку. Караулка была поставлена из легковозводимых конструкций, она не давала никакого укрытия от пуль личному составу — это был еще один просчет проектировщиков. Укрытием были ворота и самоходка перед ними в капонире, в которой дежурили. Никто не подумал, что кому-то удастся сходу проломиться через ворота и открыть огонь по находящемуся в караулке личному составу…
Один из бойцов головной машины перед самыми воротами соскочил и через пару секунд взлетел на броню десантной самоходки, люки которой по инструкции должны были быть всегда задраены. Но это по инструкции — а на самом деле попробуйте-ка посидите под жарким афганским солнышком в запечатанной коробке несколько часов. В общем — не только люки в нарушении инструкции были открыты — но и один из бойцов высунулся, чтобы посмотреть что происходит.
Выстрелом из пистолета в голову Седьмой убил его, затем прижавшись к бронированной башне, аккуратно забросил в распахнутый люк светошумовую гранату с выдернутой чекой. Выбросить обратно ее не успели, взрыв в замкнутом пространстве временно ослепил дежурный экипаж, от ударной волны полопались барабанные перепонки — ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Парой выстрелов Седьмой добил выживших…
Вертолет взлетел — маленькая, черная, смертельно опасная птица, едва заметная в темном небе — и упал, срезанный двумя скрестившимися на нем стальными струями очередей крупнокалиберных пулеметов. Выживаемость этой маленькой птички была обусловлена исключительно ее маневренностью и незаметностью, если заметили, да если на пулемете стоит толковый пулеметчик — пиши пропало. Вертолет камнем рухнул вниз, лопаясь на бетоне ало-желтой вспышкой разрыва — а через минуту рядом с ним упал еще один, успевший взлететь и тоже попавший под огонь двух станковых пулеметов. Два взрыва повредили и третий и четвертый вертолеты, которые лихорадочно перевооружали техники. Еще один, пятый был неисправен — а шестой взлетел-таки, сходу нырнув на предельно малой вниз от находящегося на самой высокой точке базы вертодрома, прикрывшись горой от разящих пулеметных очередей. На подходе было еще два вертолета — но у них кончалось топливо. Они возвращались после патрулирования и баки их были сухи как хороший мартини….
А вот у этого, шестого вертолета запас топлива был.
— Что это?
— Всем стоп! — Ругид среагировал быстрее всех. Они уже готовились к прорыву…
— Сэр, это перестрелка…
И тут погас свет — он просто выключился, а через несколько минут снова включился, но уже в виде тусклых плафонов аварийного освещения.
— Приготовиться к прорыву! — Ругид понял, что судьба дает морпехам шанс — вперед, огонь!
В узком проходе, ведущем из блока, куда их поместили, мог поместиться только один человек — но этот человек был вооружен самым мощным оружием поддержки, которое у них было, не считая пулеметом — четырехзарядным помповым гранатометом М41 с лазерно-оптическим прицельным комплексом. Вооруженный им солдат быстро, как можно быстрее, выпустил все пять гранат, которые у него были по тому месту, где должны были быть британцы. Расстояние до поста, блокирующего выход было всего метров тридцать, промахнуться было невозможно. Пять выстрелов, пять вспышек, один выстрел вошел точно в амбразуру — и сорокамиллиметровая граната лопнула роем осколков, нашпиговывая ими британцев, так и не успевших сделать ни единого выстрела…
