И выясняется, что астероид Харон движется в сторону Земли и вероятность столкновения составляет более девяноста восьми процентов. Диаметр астероида более шести километров, поэтому, как я думаю, о возможных последствиях рассказывать не стоит.
А нашу пятерку для полета к Харону выбрали только потому, что мы были единственными, кто успел пройти подготовку на корабле серии «Белый Дракон», а именно корабль этой серии был выбран для полета к Харону.
Зашли мы с Бобом в гостиницу, а там уже Миягава, Векторов и Ханцубоси нас встречают. В полном сборе наша пятерочка, и все, смею заметить, в отличной форме.
Два дня ушло на ознакомление с системой «разгонки», типом горючки, которую нам предстояло использовать, монтажно-крепежными схемами. Следом за нами предстояло лететь пятерке Кречмера, но у них было еще полмесяца в запасе. Сами знаете, система страховки у нас была отработана и до этого времени сбоев не давала.
Короче говоря, готовились мы к привычной работе, но то, что человек обычно предполагает, Бог планирует по-своему, а Сатана вносит во все свои коррективы.
Через месяц нашего полета с Базы пришла радиограмма, что вторая пятерка, Кречмера, значит, на старте приказала всем жить долго и счастливо. Что-то там у них с реактором случилось, кажется, до сих пор в причинах аварии не разобрались.
По времени получалось, что отныне к Харону успеваем только мы.
Ну, страшного тут ничего нет. Дело привычное, как-никак наша пятерка уже три рейса сделала — Икар уводили, Клеменс и Грушу Мичурина. Ребят, конечно, жалко, настроение у всех гнилое, откуда оптимизму прибавиться!
Быть может, это и повлияло. Короче, при приближении к Харону все и произошло. Очнулись мы с Бобом, огляделись немножечко, и стало нам ясно, что влипли мы, как никогда еще никто не влипал.
Реакторная часть нашего «дракона» канула в космической неизвестности, в живых остались только мы с Бобом, да и то, если говорить по совести, Боба назвать жи-вым можно было только условно. И что интересно жилой и транспортный отсеки почти не пострадали. А потому встала перед нами задача — покончить со всем разом или все-таки попытаться увести астероид подальше от Земли, а там уж как Бог даст. И предстояло мне в одиночку «разгонку» монтировать. Боб мне к тому времени только советом помочь в состоянии был. Когда в сознание приходил.
«Что, — говорит однажды. — Влипли мы, Фоке?»
«Прорвемся!» — говорю я ему, а сам думаю: «Как же, прорвемся! Обязательно прорвемся. Только вот непонятно куда — в Рай или в Ад».
Если по совести, то на райские блаженства нам с Бобом рассчитывать не приходилось, разве что за героизм наш да Бобовы страдания.
В общем, Боб лежит и постанывает, я потихонечку «разгонку» монтирую, а в свободное время за ним ухаживаю. И становится ясным, что «разгонку» смонтировать я скорее всего не успею. Хорошего в этом, разумеется, мало. Встретят нас истребители из БКС и начнут из лазерных пушек расстреливать. Надежды на то, что они Харон уничтожат, мало, но, ясное ведь дело, на Земле никто не будет сидеть сложа руки и ждать, когда астероид обрушится на какие-нибудь густонаселенные районы.
Однако работу я свою не бросал. Наверное, потому, что всякая надежда умирает последней. Поставлю рядом с Бобом обед и тубы с водой, а сам на поверхность. Только и возвращался, чтобы кислородные баллоны да регенеративные патроны заменить. Но впятером монтаж осуществлять — это одно, а тут ведь, как назло, буровая с кораблем сгорела, а ручным турбобуром только колодец на ранчо копать, а не скважины в металлическом астероиде. Честно говоря, я больше для очистки совести копался.
Связи с Землей не было, поэтому о том, что с нами случилось, никто не знал. Но догадывались, наверное, — связи ведь нет!
И вот однажды сижу я в котловане, варю монтажные конструкции и вдруг чувствую — темнеет вокруг. Обычно от звезд на поверхности астероида полумрак некоторый наблюдается, а тут полное ощущение, что со спины тень какая-то наползает. Наползла и закрыла звезды. Поднимаю голову вверх — Матерь Божия! Прямо надо мной висит какая-то конструкция, и даже все заклепочки и непонятные устройства на днище видны. Трудно сказать, на что эта штука похожа, это все равно что гризли на ощупь пытаться определить. Главное, что все это металлическое безобразие голубоватым светом освещено.
Я поначалу обрадовался, слава Богу, думаю, помощь подоспела. Теперь-то мы точно и с монтажом управимся, и Боба обратно вытянем, а то он уже вечерами заговариваться стал.
Прыгаю на дне своего котлована, только что шлем вверх от избытка чувств не'подбрасываю. И тут в днище корабля открывается даже не люк, а отверстие огромное, и из отверстия этого концентрическими кольцами все тот же голубоватый свет распространяться начинает. И тут я понимаю всю тяжесть нашего с Бобом положения: мало того что корабль наш вдребезги разбит, мало того что цивилизации нашей грозит скорая и неминуемая гибель, тут еще и инопланетяне нас с ним вот-вот в плен возьмут! А в том, что это инопланетяне, я уже не сомневался. Уж слишком диковинный вид у этого их аппарата был.
Пока я все это соображаю, из инопланетного корабля прямо ко мне начинает опускаться прозрачный шар, а в глубине его я замечаю странные фигурки. Нет, что-то человеческое в них, конечно, наблюдалось, но сходство было небольшим — и рук у них, судя по скафандрам, побольше, и с нижними конечностями они особых затруднений не знали. Так могла бы выглядеть сколопендра, если бы на нее космические скафандры шили. Особого страха я не испытал — чего уж там, в детстве столько фантастикии прочитал а в ней каких только разумных форм не встречалось!
Вылазят эти многорукие ребятишки из своего шара и ко мне.
И начинают квакать по-своему. Понимаю, что они меня о чем-то спрашивают, но только руками развожу, дескать, извиняйте, господа, по-инопланетному не говорю, так что давайте переходите на мой родной английский, если и в самом деле хотите что-то узнать.
Техника у них оказалась хорошая, через некоторое время мы уже друг друга понимать начали. Сколопендры эти довольно дружелюбными оказались, в первую очередь они Бобу здоровье поправили.
И так поправили, что хоть на пляжную дискотеку выпускать, кадр подходящий снимать.
А дальше начинается совсем уж невероятное. Встают эти сколопендры в позу просителей и начинают нас с Бобом уговаривать продать наш астероид. Там, видите ли, какие-то ценные для этих сколопендр минералы обнаружились, и они без этих минералов никуда. По всей галактике разыскивают месторождения. А потому не будут ли добрые благородные астероидяне любезны подобрать себе более подходящий объект для проживания. А искомый уступить им за определенное вознаграждение. Тут я смекнул, что они нас с Бобом за уроженцев и хозяев астероида считают. Я Бобу подмигиваю и говорю: чего же, говорю, хорошим людям не помочь. За определенное, разумеется, вознаграждение. Тем более что и нам с Бобом этот астероид надоел до такой степени, что мы его видеть больше не желаем. И чем быстрее этого астероида в системе не будет, тем мы, значит, счастливей будем. Сколопендры наши аж прослезились. Вот, квакают, вот оно, бескорыстное межгалактическое братство и взаимопомощь! И спрашивают нас, куда мы с Бобом переселиться хотим. Обвел я взглядом космос и небрежно этак показываю на Землю да вот, говорю, хотя бы на эту планетку. Пусть она даже побольше нашей будет и сила тяжести там другая, но это ничего, мы с Бобом крепкие — освоимся помаленьку. Тогда сколопендры нас и спрашивают, какую цену мы за эту кучу железа и камня хотим.
Тут уж мы с Бобом задумались. Потом высказали свои желания, и сколопендры нас перебросили на околоземную орбиту в нашем «скорпионе». Орбиты там исхоженные, поэтому нашли нас довольно быстро.
Правда, никто не верил, что в таком искалеченном планетолете можно задание выполнить и тем более назад вернуться.
А задание мы выполнили. Мы еще на орбите с Бобом кружились, смотрим, там, где, по всем расчетам, Харон должен был находиться, вдруг как полыхнет! Наверное, сколопендрочки наши удрать торопились. Все им казалось, что мы с Бобом прогадали, вот они и смылись вместе с астероидом, пока мы не передумали.
В общем. Землю мы от смертельной опасности спасли, с инопланетным разумом пообщались и даже сами внакладе не остались.
Фоке Трентелл развел руками и покинул трибуну.
— Hi, хлопч1ку, год! — сказал Мыкола Свиристюк. — Слухай, хлопче, а ти не брешешь?
— Та Hi, дядьку. — Фоке Трентелл сказал это и расплылся от удовольствия — сразу было видно, что дед у него из канадских хохлов.
Свиристюк покачал головой:
Справд, жбито не брешешь… Але, мушу сказати, виходить,
Зовсим незрозумла стория… Дуже дивно!
— Постой, постой, — задумчиво проговорил пан Пет-люра. — Ты ж нам так и не рассказал, какие вы с Бобом желания инопланетянам загадали. Что вы с них потребовали?
