Пока Дион говорил, у Лены в голове вертелся один вопрос: ты знал?
Леннеей он, может, и не пожертвовал бы. Но отдать в когти Веллета иномирянку, занявшую ее место, — другое дело, верно?
— Айдель пытался оспорить эту поправку, но Лаэрт был зол, как сам льгош, и пригрозил надеть энотли на королевских магов. А тебя отпустил только по просьбе княжны Алиаллы.
— Издержки монархии, — пробормотала Лена.
Дион блеснул глазом, но ничего не сказал.
— Что будет с Веллетом? — зачем-то поинтересовалась она. — Вид у него был, как у тех женщин — просто неживой.
— Его отлучили от истинной силы. Говорят, это неприятно. Возможно, даже более неприятно, чем потерять дар. А женщины… — Дион помолчал, странно взглянув на Лену. — Обычно у истинных рождаются сыновья. Дочери — это отклонение от нормы, уродство, если угодно. Считается, что женщины не способны вместить в себя истинную силу, их просто выжигает изнутри. Не остается ни разума, ни голоса, ни воли. Все, что они могут, это выполнять приказы, подпитанные истинной силой. Из них получаются хорошие надсмотрщицы. В том числе потому, что они нечувствительны к магии.
Лена на миг прикрыла глаза. Да что же у них тут все не как у людей!
— Это истинные придумали, что женщины-одаренные могут быть только целительницами? — догадалась она.
Дион неопределенно качнул головой.
— Во времена империи магами были и мужчины и женщины, в хрониках сохранились упоминания о мужчинах-целителях. В Иэнне, насколько я знаю, женщины тоже практикуют магию.
Лена закусила губу. С каких пор ей стало страшно обидеть Диона? Притворяться ласковой кошечкой больше незачем, можно быть собой.
Она задержала дыхание, будто перед прыжком с трамплина:
— Извини, что спрашиваю… Ты в курсе, что твоя подруга Мида меня сдала?
Мысль пришла еще в застенке надзирающих. Приятно видеть в людях хорошее. Думать, что модистка помогла рэйди Дювор ради счастья любимого мужчины — как она это счастье понимала. Но похищение явно было продумано от и до. Веллет собирался тихо вынести уснувшую Лену через черный ход. Змея Альмар наверняка поставила условие: помогу, но чтобы без скандала. Увидела, что снотворный чай остался не выпитым, связалась с надзирающим по зеркалу-сонику, и в действие вступил план Б: спровадить рэйди Дювор на улицу, в заранее согласованное место — дабы не тащить, брыкающуюся и визжащую, через весь салон.
Вот почему медовая Мида сначала твердила "скорей", а потом задержала и принялась изливать душу. Ждала, когда мимо просвистит черная родда — как сигнал… Слишком точно Веллет перехватил Лену на безлюдном перекрестке. А кафе там и в помине не было.
Миду понять можно: законопатят надзирающие рэйди Дювор в кутузку — и нет соперницы.
Но Агата Кристи с ней, с Мидой!
Хуже, если ее попросил об услуге сам Дион — во исполнение воли драгоценного монарха. Вряд ли он хотел, чтобы Лену действительно законопатили. Думал, возьмут Веллета за ушко, а "невесту" отпустят…
На этом ход Лениной мысли прервался. Потому что Дион нахмурился неверяще и потребовал подробностей. Не ожидал? Нет, правда? Задал пару вопросов и задумался с таким угрожающе-мрачным видом, что Лена поежилась.
— Ладно, брось. Девчонке наверняка не оставили выбора.
Хотела ли Мида выбирать, другой вопрос.
Дион поднял на Лену взгляд, тяжелый и глубоко расстроенный. Стало стыдно. Его, конечно, не морили в темном каземате, но выглядел он усталым и наверняка почти не спал, пытаясь вытащить ее.
Чего ради? Не потому же, что в ответе за ту, кого приручил. То есть ту, на которую надел энтоль — хоть потом и снял. Рискнул королевской милостью, своим положением рэйда. Не из-за чужачки, это точно.
Дион вдруг усмехнулся:
— Девчонке, говоришь?
Лена вернула ему усмешку, гоня от себя еще один вопрос, абсолютно идиотский: за кого Дион переживал сильнее — за Миду сейчас или за Леннею вчера? Для нее самой — что в лоб, что по лбу.
На его лицо вновь легла тень.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я позволил бы использовать тебя, как наживку? Даже по настоянию Лаэрта.
Лена сделала вид, что такая мысль ей и в голову не приходила.
Кажется, оба выдохнули одновременно. И она решила, что верит ему. Может, потому что ей просто необходимо кому-то верить. Или потому что для него это важно — чтобы она верила. Она, а не Леннея.
Тогда он не откажется кое-что объяснить…
— Почему маги чувствовали во мне дар, а истинные нет? И Веллет, и этот, как его — Коллар? — видели что-то еще. Ты ведь знаешь, что, правда? И перстень тут не причем. Это тайна? Почему ты мне не говоришь?..
Дион моргнул, слегка обескураженный Лениным напором.
— Я не был уверен. Да и сейчас… В Иэнне мне сказали, что грань между мирами способны преодолеть только свет и мысль. А потом напомнили легенду о том, что носители истинной силы пришли к нам из другого мира.
После этих слов у Лены появилось нехорошее предчувствие. Она задержала дыхание, дожидаясь продолжения.
Ужин был давно съеден. Они с Дионом сидели в романтическом полумраке и смотрели друг на друга с видом путешественников в утлой лодочке, которую подхватил горный поток и несет к водопаду.
— У меня возникли подозрения, — сказал Дион. — И я поделился ими с княжной Алиаллой. Говорить пришлось намеками, не знаю, верно ли мы поняли друг друга. Но если предположить, что да…
Лена не выдержала:
— Ты хочешь сказать, что я обладаю истинной силой?!
Глава 24. Твоя навеки?
Дион
Этого не могло быть. Как не могло быть переселения душ, странствий между мирами и призраков в зеркалах. Но Дион догадался, что за тень заслонила Елену от взгляда нового главы надзирающих. И даже удивления не почувствовал. Все на свете возможно, когда в деле замешана Иэнна.
Скоро Алиалла будет в Гадарии. Одна — без отца, без свиты и прислуги. Таково условие осторожного Лаэрта. И сколько бы иллюзий ни набросила на себя княжна, ей не спрятаться.
Князь приедет позже — на королевскую свадьбу. К тому времени Дион должен вытрясти из красавицы ответы.
Чего хочет Иэнна? Зачем понадобилась такая сложная комбинация — свадьба с Лаэртом, обмен Леннеи на Елену, поездка в Иэнну самого Диона, странные разговоры, подарки. Два птичьих перстня. И отец… Он-то здесь при чем?!
Наверняка княжна едет торговаться — и она уверена в своей силе. Чего потребует князь устами дочери?
Обо всем этом Дион раздумывал, не спеша облачаясь в темно-синий костюм. Позволил Берту повязать и расправить галстук, белый на белом, и скрепить его бриллиантовой булавкой.
Лицо прикрыла маска.
Ощутив щекой прикосновение пористой подкладки, Дион поморщился: надо же, отвык. Бросил взгляд в зеркало. Вид, как у собаки в наморднике.
Поторопить Елену он решил сам. Время в запасе было, но женщины склонны затягивать со сборами. Стукнул в дверь и вошел, не дожидаясь ответа, уверенный: Елена не рассердится. К светским условностям гостья относилась проще гадарских дам. Зато ограничений личной свободы не терпела. Хорошо хоть, перестала возражать против свадьбы. Лаэрт обещал, что рэйда Герд не будет жить в казармах при училище, а аудиторную учебу ей заменят частные уроки на дому. Рэйди Дювор на такое исключительное отношение рассчитывать не могла. А если вернется Леннея…
Думать об этом было тяжело. Что ж, нынче он вправе позволить себе маленькую слабость. Нынче все его тревоги — о другой невесте.
Елена сидела на диване с лилиями, болтала с Лисси, и одинокий солнечный луч верным псом лежал у ее туфелек. При виде Диона служанка вскочила, суетливо расправляя широкий подол. Елена отпустила ее и сама плавным движением поднялась ему навстречу.
Полностью готовая.
Платье традиционного кроя, плотное и глухое, очерчивало естественные контуры тела. Никаких стягивающих поясов и многослойных юбок. Казалось, под матовой, чуть шероховатой тканью вовсе нет белья, и это делало точеную фигурку более соблазнительной, чем самый открытый вечерний наряд.
