Вообще-то стрелять в спину ничего не подозревающему человеку некрасиво и еще огромное количество «не», но Виктор отчего-то не терзался сомнениями по этому поводу. Все произошло как-то буднично. Он просто вскинул пистоль и нажал на спуск, не забыв слегка подправить прицел. Он не видел, как пуля ударила в середину спины старика, поскольку карета тут же наполнилась дымом, который отнюдь не спешил рассеиваться в тесном пространстве. Но в том, что он попал, Виктор не сомневался ни секунды.
Когда он обогнул карету и был готов бежать на подмогу случайным товарищам, они сами вывалились из кустов, держа наготове клинки. Перезаряжаться им было некогда. Двигались грамотно, широко разойдясь по фронту, чтобы создать засевшему внутри и вооруженному пассажиру максимум неудобств, стремительно вихляя, словно пьяные. Вот только попасть в такого бегуна не так уж просто.
– Стой! – едва осознав, что объектом атаки разгоряченных схваткой наемников вполне может оказаться и он, выкрикнул Виктор. – Все кончено. Здесь чисто.
– Расскажи это бабушке, щенок.
Выплюнув эти слова, Жак тут же приблизился к одному из солдат и коротко чиркнул его по горлу, отчего тот забился в предсмертных судорогах и захрипел. Ну да, конечно, без контроля никуда. Они провели его четко и быстро, впрочем, без участия нанимателя или, если быть более точным, подельника.
Едва открыв дверцу кареты, Виктор тут же понял, отчего барон не спешил покидать убежище и почему простую с виду повозку тянули две пары лошадей. Престиж тут был ни при чем, вес здесь определяло вовсе не наличие украшений. Оказывается, плахи, из которых набран кузов, были весьма толстыми, так что, скорее всего, выдержали бы ружейный выстрел. По всему получалось, что это было самое безопасное место на момент схватки.
– Йошки-матрешки. Так вот ты какой, северный олень, – заглянув внутрь, не удержался Виктор от высказывания.
Иссушенный, словно мумия, старик был мертвее мертвого. Виктор, конечно, проверил пульс, но, как и ожидал, нащупать его не смог. Что ж, с этим покончено, тогда нужно заняться добычей. Ничуть не смущаясь, он быстро ощупал труп в карете и в карманах камзола обнаружил кожаный мешочек, в каких обычно хранят деньги. Ну не станет же барон подвешивать к поясу кошель, как какой-то купец. Виктор быстренько развязал мешочек, там было серебро различного достоинства. По всему выходило, что это деньги на, так сказать, карманные расходы. Вот только, скорее всего, были еще деньги, их не могло не быть. Мелькнула было мысль, что он занимается плохими вещами, но он ее тут же задавил. Он не грабитель и не вор. Этот человек – враг. Неважно, как это случилось, случилось, и все тут. Он с ним разделался, а теперь просто собирает трофеи на поле боя. Все.
Задавив в себе позывы цивилизованного человека, он полез внутрь, поднимая сиденья, под которыми обнаружились ящики со сложенными там коробами и корзинами. Была поклажа и снаружи, вот только в том, что деньги там, были большие сомнения. Этот товар обычно стараются держать поближе к себе. Стоп. К себе. Ну конечно. Он переместил тело на сиденье напротив и заглянул под то, на котором восседал барон. В одном из плетеных коробов обнаружилась шкатулка темного дерева, не особо больших размеров, но запертая на ключ. Действуя по наитию, он ощупал грудь убитого. Как и ожидал, он наткнулся на крест, а еще на отдельной цепочке висел небольшой ключ, который прекрасно подошел к замку.
Внутри шкатулка, обтянутая бархатом, без затей была поделена на три отделения. В одном, самом маленьком, были золотые монеты Сальджукской империи. Гульдия, в отличие от других западников, не имела своей золотой монеты. Впрочем, все западное золото вызывало сомнение в своей ценности, только имперские монеты ценились во всем мире. С недавних пор начал приобретать популярность брячиславский червонец, так как чеканился он только из высокопробного металла, но у него еще все было впереди, а может, и не было. Многие страны начинали гонку с имперским чеканным двором, но затем неизменно скатывались к фальшивомонетничеству, причем на государственном уровне. И, как следствие, их деньги обесценивались. В другом отделении, побольше, монеты серебряные, все достоинством в талер, в третьем, самом большом, хранились золотые перстни с самоцветами, всевозможные печатки, цепочки и медальоны. Сколько здесь было, он не взялся бы сейчас подсчитывать, но по всему выходила просто запредельная сумма.
– Да-а, это куда больше, чем мы могли рассчитывать, – нависнув у него над плечом, проговорил предводитель наемников.
– А ну-ка. Ха! Парень, признаю, что был неправ, это того стоило, – поддержал товарища Жак.
Высказав свое отношение к произошедшему, он тут же переместился к трупу старика и без затей чиркнул его по горлу. Тот даже не дернулся, подтверждая диагноз Виктора, но Жаку было плевать, он предпочитал знать, а не доверяться каким-то там умозаключениям. В довершение он содрал с пальцев трупа перстни и бросил во все еще открытую шкатулку в руках Виктора, демонстрируя чистоту своих помыслов и отсутствие крысиной натуры.
Виктор хотел было предложить ограничиться только содержимым шкатулки и быстренько линять отсюда, но встретился с глухой стеной непонимания. Бросить такое количество добра? Это насколько же нужно заболеть на голову? В ходе схватки ни одна лошадь не пострадала, беспокойство проявляли только те, что были в упряжи, и кляча Виктора, а значит, это были обученные боевые кони, которые стоили более сотни талеров каждый и более тысячи в общей сложности. Оружие опять же, да и в карманах что-то найдется. Нет, этот парень явно не дружил с головой.
– Если все это собрать, то тут получится больше, чем в той шкатулке.
– Звуки схватки могли услышать. Может, сюда уже спешат солдаты.
– Успокойся, – оборвал его старший наемник, кстати, продолжавший оставаться безымянным. – Мы влезли в это по самые уши, а потому возьмем столько, сколько сможем унести. Лучше помоги собрать лошадей, с остальным мы разберемся сами.
– Нам не уйти с таким количеством лошадей так, чтобы не оставить следов.
– Здесь уж доверься нам.
– А что с остальными?
– Андре наповал, о Генрихе позаботится Жак, с такой раной ему все одно не выжить, только промучается перед смертью.
Виктор опять хотел возразить, ему претило убивать своих, но тут же решил не лезть, в конце концов, это не его дело, а вот…
– Тела нельзя оставлять, по ним могут выйти на нас. Навьючьте на лошадей, а когда запутаем след, прикопаем в лесу.
– Так и поступим. Давай, не тяни время.
Вообще-то Виктору казалось, что со всей этой добычей они будут разбираться как минимум час, но уже через пятнадцать минут с делом было покончено. Его помощь понадобилась в одном: увязать лошадей в три нитки и погрузить на них тела погибших товарищей, остальное с явным профессионализмом и небывалой быстротой проделали оставшиеся в живых наемники. Это сказало ему о том, что парни действительно за свою бурную жизнь занимались многим. А может, все дело в том, что разница между разбойником и военным здесь заключалась в том, что последние все же действовали, больше тяготея к закону. Однако и те и другие жили оружием, только то, что у татей было добычей, у солдат считалось трофеями, амуниция подавляющего большинства наемников была именно трофейной. Так что стоило ли удивляться их сноровке? Чем лучше экипировка, тем более удачлив или профессионален боец. А эти и до встречи с Волковым были экипированы весьма неплохо.
