Справа мелькнула желтая грязная надпись "Сток ?192". Наконец-то!
Впереди зияло круглое темное отверстие, ведущее наружу. Тонкий вонючий ручеек убегал по чуть наклонной трубе вперед, выливаясь в Неву. Антон оттолкнулся от края трубы и прыгнул в Неву, вдохнув поглубже.
Вода обожгла его ледяным холодом; сердце, казалось, пропустило такт. Он набрал воздуха и нырнул. Когда-то Антон хорошо плавал, правда уже давно не практиковался.
Он нырнул, проверяя свои силы, поплыл под водой направо, к Обуховской набережной. Катер, на котором они приплыли, еще должен быть на месте. Если только случайные мародеры не увели его.
Пули начали вспарывать воду справа и слева от него - охотники палили в воду наугад, стоя на краю стока. Овчарки надрывалась лаем, эхом отдававшимся в коллекторах и далеко разносившимся ад водной гладью ночной реки. Вплавь никто его не догонял - костюмы охотников были слишком тяжелы для плавания, Антон это знал. Хороших пловцов в Спарте не водилось - это было ненужное умение для спартанцев, поэтому никто так и не решился плыть за ним. Вынырнул парень метрах в пятнадцати правее стока, набрал воздуха, снова нырнул.
Во второй раз он вынырнул уже далеко от стока; стрельба стихла, позади была полная тишина - ни голосов, ни лая собак.
Это было понятно- охотники двинулись к выходу на поверхность. Выйдя через один из вертикальных стоков, они продолжат преследование. Спартанцы не были бы самими собой, если б так быстро сдались. Да, ночью в городе было слишком опасно, но поймать беглеца было для них делом принципа. В любом случае, у него еще было в запасе время.
Антону повезло - причал был пустынен. И самое главное - катер Базы все еще покачивался на причале. Дрожа от холода, беглец вскарабкался на него. Мешковина намокла и неприятно липла к телу. От плаванья Антон разогрелся, но стоя на катере, почувствовал, что снова начинает замерзать под промозглым питерским ветром.
Антон приложил палец к панели зажигания; Комбат занес в компьютер его отпечатки пальцев на всякий пожарный, словно предвидя, что может случиться. Глухо заурчал заведшийся с первого же раза мотор; он активизировал в GPS-навигаторе программу возвращения на базу. Катер дрогнул и начал выруливать на середину реки, пеня воду. Антон бросил взгляд через плечо на набережную. Никого не было. Автопилот вывел катер на середину Невы и взял курс на Стрелку.
Слева уже тянулась колоссальная махина "Александра Невского", закрывая собой катер. Если группа захвата уже добралась до набережной, из-за лайнера охотники не увидят цель. Мельком взглянув на лайнер, Антон похолодел еще больше - на третьей палубе в нескольких каютах горел неяркий свет; кто-то обитал на гигантском судне. Огни в каютах выглядели зловеще и дико посреди погруженного в кромешную тьму города. Опасаясь наскочить на мель, Антон включил прожектор на носу катера; едва лишь он миновал лайнер, с набережной по нему открыли огонь. Рефлектор потух, подбитый метким выстрелом. Однако, расстояние уже было довольно значительное, и вскоре стрельба утихла. Преследовать его на катере, охотники не решились.
Антон мчался по темной Неве против течения, с каждой секундой приближаясь к Васильевской Стрелке. Что, если он застанет Базу покинутой или разрушенной? Эта мысль сжала сердце. На ветру он никак не мог согреться; зубы остервенело стучали друг о друга, но ледяной холод проник, казалось, в самое нутро Антона; он превращался в комок льда.
Сразу после Большой Охты он сбавил скорость. Здесь Нева поворачивала на запад, открывая перспективу на Васильевский Остров. Опасаясь не увидеть огней на острове, Антон сжался в тревожном предчувствии.
Повернув, Антон сразу же увидел маяки Ростральных колонн; сразу за ними горели мощные огни на крышах южной башни и Биржи и навесные прожекторы на стенах - территория Базы была как всегда, хорошо освещена. Подплывая к Зимней Канавке, он различил на набережной Стрелки две фигуры. Это были ночные патрульные, Хмельницкий и Русинов.
Катер четко отработал парковку к причалу, автопилот не подвел. Мотор заглох, дрожащий замерзший Антон неловко выбрался из катера, побрел к лужайке, а люди уже бежали к нему со всех ног...
Он стоял в нескольких шагах от бетонной стены, внимательно прислушиваясь к доносившимся из-за нее звукам. Крупный, бугрящийся мышцами, невозмутимый. Щурился слезящимися глазами на пробивавшийся из-за высокой преграды свет прожекторов, освещавших кусочек суши по ту сторону. Инстинкт охотника долгое время звал его вперед, призывал преодолеть барьер, и он вдруг что-то ощутил. Кажется, он догадался, что следует делать. Не понял, а скорее, вспомнил. Он бросил взгляд на свиту, почтительно остановившуюся на отдалении. Он не любил, когда ему мешали. Охотник передал своим целую гамму чувств - жажда крови, азарт, возбуждение, досаду, озарение, даже восторг... Ухватив, наконец, то, что ему не давалось, он спокойно удалился. Теперь это будет просто...
Глава VII
Крах Стрелки.
Вслед за слизистой рта спирт обжег горло и потек расплавленной рекой вниз по пищеводу. Из глаз брызнули слезы. Барин раздраженно глянул на него.
-Говорю же, сразу глотай. Чего во рту держишь! - рявкнул он в сердцах.
Антона отвели в радиоузел, укутали с головой в шерстяные одеяла и налили полный стакан спирта. В комнате как всегда, собрались все, кроме Димки, все так же сидевшего на губе и женщин с детьми, эвакуированных на "Циолковского" накануне.
Как узнал Антон, если бы не Комбат, предупредивший оставшихся людей о засаде, вполне возможно, что Антон вообще не застал бы никого на Стрелке. Поздним вечером того же дня, когда группа отправилась на задание, тот связался с Барином по рации. Ему показался неестественным голос командира - слова давались Комбату с трудом, он едва ворочал языком. Он вкратце рассказал о положении дел. Группа столкнулась с вооруженным подкреплением, требуется военная помощь. И отправился бы Барин с людьми на выручку, да только насторожило его всего одно слово - Комбат назвал его в разговоре не Петром Николаевичем, как обращался обычно , а именно Барином. Это был условный код, означавший, что группа попала в плен, и идти на выручку ни в коем случае не следовало. Комбат давно условился с ним, что клички в эфире означают, что дело плохо. Внезапно разговор оборвался на полуслове. Возможно, те, кто слушал разговор Комбата с Базой, догадался о том, что тот пытается предупредить своих. Больше никаких известий о судьбе ушедших на юг Барин не имел.
Он понял, что соваться в Кристалл - безумие и решил связаться с Бахаревкой по радиосвязи и вызвать помощь. Майор Шалый, командир Бахаревского гарнизона, давно говорил, что располагает вертушкой и в случае чего, может прислать группу десанта. Это была отличная идея, вертушка могла одолеть несколько сотен километров часа за полтора-два и быстро доставить штурмовой отряд прямо к институту, вот только и здесь Барина постигла неудача.
