натянуто улыбнулся — желания планировать, спорить, что-то доказывать и вообще, вести бессмысленные разговоры у него не было. Завтра будет ясно, что к чему…
Кажется, его ждет еще одна бессонная ночь…
Спал он неожиданно крепко, не просыпаясь. Утром проснулся мгновенно, рывком, сразу стряхнув всякую сонливость.
Капсула была такой же обезличенной и пустой, как и вчера, когда он только вселился в нее. Он не потрудился создать интерьер, хотя для этого требовалось лишь высказать вслух свои пожелания. Когда ужин завершился, иллюзия большого помещения с окнами пропала, и его снова окружали бело-серые стены и куполообразный потолок. Единственным, что Алан “создал”, была кровать.
— Который час? — спросил он, обращаясь в пустоту.
Из стены напротив выпятились, обрели форму и цвет громоздкие напольные часы — такие были в родительском доме в Галльфране. Алан подумал, что бесплотный дух Оазиса читает мысли и образ часов разыскал среди воспоминаний. Стрелки показывали четверть десятого.
Алан не удержался и фыркнул — хорошо поспал, однако, и ни разу за ночь не проснулся! Не слишком-то он и переживает по поводу встречи с убийцей. Вот что значит молодой организм, утомленный долгим переходом по Дебрям. Кстати, о молодых организмах: как там, интересно, принц Хорвэш?
Неважно. Принц наверняка прошел испытание. А если не прошел, то придется ему пожить с низким рейтингом. Алану не до него — неизвестно даже, доживет ли он до сегодняшнего вечера…
Посетила новая мысль: допустит ли дух Парадайза убийство на своей территории? Есть ли у Осаму власть в этом месте? Если нет, то зачем он привел команду Алана именно сюда? Не для того ли, чтобы Алан не страшился его? Это значит, что Осаму хочет сделать предложение, от которого Алан вправе отказаться.
— Ванна и туалет! — приказал он. И добавил: — Пожалуйста…
Рядом с часами обрисовался контур двери — опять-таки такой, к каким Алан привык в Галльфране: массивной, из мореного дуба, с бронзовым набалдашником-ручкой. За дверью открылась просторная полукруглая ванная комната с фарфоровой раковиной, над которой нависали два крана, чуть дальше на стилизованных под львиные лапы опорах возвышалась глубокая ванна. В углу, за загородкой был ватер-клозет.
Не успел Алан разоблачиться и погрузиться в пенную ванну, как прямо посреди комнаты бесшумно возник сухопарый старик в смокинге с выправкой заправского лакея. Костлявый нос с горбинкой задран кверху, глаза под седыми глазами полуприкрыты — не понять, куда он смотрит.
— Простите, мастер Аркон, к вам посетители… Вы не оставляли пожелания, чтобы вас не беспокоили, посему вынужден объявить об этом…
Алан выругался сквозь зубы, сообразил, что это очередная иллюзия, собрался с мыслями. И удивленно спросил:
— Уже? Так рано? Еще нет десяти.
— К вам ваши друзья. Вы можете отключить изображение. Они будут вас слышать, но не видеть.
— Отлично, — проворчал Алан. — Валяйте.
Лакей исчез, и вместо него появились Матиас, Димитрий и Тэн. Матиас стоял, остальные, очевидно, сидели, но сидений видно не было, и создавалось впечатление, будто они висят в воздухе в довольно вальяжных позах.
— Где ты, Алан? — Матиас завертел головой. — Ты слышишь нас?
— Да, слышу, я в ванне.
— Я же сказал, что он не беспокоится! — возликовал Димитрий. — Стальные нервы!
— Мы волновались, — признался Матиас, глядя не совсем туда, где находился Алан. — Я поговорили со своим духом — он называется Синтет, — и он заверил, что в Парадайзе не может пострадать ни гость, ни гражданин. Всё контролируется синтетами. Даже Осаму не справится со здешней магией. То есть технологиями.
— Но Осаму — злобный тварь, — добавил Тэн. — Он сказать тебе что-то, отчего ты потерять голова.
— Например? — насторожился Алан.
— У него Кассия, — сказал Матиас. — Понятно ведь, что он будет использовать ее как козырь. Мы хотим попросить тебя держать себя в руках…
— Я буду держать себя в руках, — пообещал Алан. До него вдруг кое-что дошло. — Осаму не будет меня шантажировать. Он собирается меня уговорить.
— С чего ты…
— Он привел нас сюда, в самый безопасный Оазис из известных. Он пожелал, чтобы мы поели и отдохнули. Чтобы я говорил с ним будучи свежим и отдохнувшим. Если б он намеревался надавить на меня, он взялся бы за переговоры, когда мы были уставшими и голодными. Верно ведь?
— Резонно… — Матиас вздохнул. — И всё же, что бы он тебе не предлагал, помни, что у тебя есть друзья, которые всегда помогут.
***
Лакей, он же Синтет, объявил о том, что прибыл гость, без минуты десять. Алан, который уже помылся, оделся и сидел на созданном кресле, чуть дрогнувшим голосом велел впустить.
В пяти шагах от Алана возник мальчик лет двенадцати в потрепанном камзольчике, с черными волосами и живым взглядом. На мгновение Алан поразился: он где-то встречал этого мальчика… Потом сообразил: это он сам в детстве!
— Кто ты? — спросил Алан.
— Алан! — то ли назвался, то ли позвал мальчик, улыбнувшись. Он повернулся, двинулся к стене, обернулся через плечо. — Следуй за мной.
Как завороженный, Алан поднялся и пошел следом. Он ощутил, что пол под ногами заскользил назад, а стены капсулы изменились, потемнели, так что появилась иллюзия, словно он действительно куда-то перемещается. На самом деле он находился на одном месте.
Поверить в это было сложно — иллюзия ничем не отличалась от реальности.
Маленький Алан шагнул в темноту, которая тут же рассеялась, когда открылась входная дверь дома Арконов, ведущая на улицу Галльфрана, по которой сновали курьеры, бегали дети, степенно прогуливались дамы и господа и ездили конные экипажи.
— Себ!
Навстречу маленькому Алану выскочил мальчишка — того же возраста, веснушчатый, добродушный, с более короткими и более светлыми волосами.
— Ну что, готов? — спросил Себастьян Келлер, друг детства Алана.
— Я-то готов, — насмешливо проговорил маленький Алан, будто забыв о существовании Алана-настоящего, — а ты прихватил чистые штанишки на случай, если обделаешься?
— Я прихватил тебе платочек, если ты расплачешься! — парировал Сэб.
Они побежали по улице. Алану не пришлось бежать за ними — он двигался за ними, не шевеля ни рукой, ни ногой, просто летел за ними, подобно бесплотному духу.
Кажется, он помнил этот день. Но всё было не совсем так. Алан тогда вышел из школы фехтования, его встретил Себ, и они направились к Черной границе…
А еще они встретили Эмиля Ламара…
Но иллюзии Парадайза показывали ему другую историю. С тем же сюжетом, но с разницей в деталях. Так, Эмиля мальчишки не встретили, хотя сердце Алана сжалось в ожидании. Маленькие Алан и Себ пересекли границу и подошли к колодцу Твари.
Тварь с отвратительным визгом вылетела вверх, и вдруг наступила тьма.
Алан уже
