– Нет, не эта. Тут все ровные, как мачты.
Стали повторно обходить холм и, задрав головы вверх, рассматривали кроны.
– Вот, наверху что-то похожее.
– Нет, эта слишком близко к вершине холма, та должна стоять у подножия.
Я поднялся на вершину, благо что холм был небольшой, и стал вглядываться в макушки деревьев. Потом спустился по откосу левее и, хмыкнув, решительно показал на одну из сосен:
– Вот она.
– Ты уверен?
– Да.
Я прошел от сосны несколько шагов и показал перед собой:
– Где-то здесь.
– Ты так уверенно показываешь, – удивился дед Матвей, – как будто сам схрон закладывал.
– Сам мне про него рассказывал. Вы ведь его на восток от Китежа закладывали? Вот, определившись по сторонам света, я нашел сосну, глянь, наверху что-то похожее на трезубец.
– Погоди, а как ты стороны света определил?
Я объяснил. Кубин хмыкнул и, потыкав через мох грунт, удовлетворенно кивнул:
– Вот и вход.
Быстро расчистили от мха и лесного мусора проем люка. На вид все было трухляво. Я постучал по доскам – крепкие.
– Дай топор.
Поддев топором край двери и навалившись на него, с трудом подняли и сдвинули дверь в сторону. Толщина ее впечатлила – три вершка мореного дерева! Темный проем уже манил, не терпелось узнать, что с порохом и змеевиком.
– Будем остальных звать?
– Нет, Власыч, давай сами сначала посмотрим.
– Хорошо. Расположение простое – с одной хранится порох, с другой оружие. Куда сначала?
– К пороху, конечно.
– Значит, налево.
Входим в схрон. Он больше всего напоминает мощный блиндаж, только без амбразур. Темно, хоть глаз коли. Обрывая головами паутину, в темноте на ощупь находим бочки, осторожно снимаем одну из них и несем наружу.
При попытке сковырнуть пробку ломается вся крышка. Как и ожидалось, порох слежался. Кончиком ножа наскреб немного от монолита, затем, ссыпав в кусок коры, идем в сторону на испытание.
Зажег спичку – порох вспыхнул, оставив густой сизо-белый дым. Мы посмотрели друг на друга.
– Нормально, если перетереть и загранулировать заново.
– Посмотрим на остальное?
– Давай.
Во втором отделении лежали плотно уложенные тяжелые скатки. В темноте нащупали и вытащили один наружу. Развернули, точнее – срезали, так как слежавшиеся промасленные полосы ткани представляли как бы единое целое. После очистки перед нами предстала вполне приличного вида кольчуга.
– А ты говорил, что все поржавеет, – удовлетворенно произнес дед Матвей.
– Ладно, зовем остальных и выносим наружу. Эта скатка была сверху. А в каком состоянии нижние? И где твой змеевик?
– Не терпится глотнуть чего покрепче?
– Угу, напиться бы до невменяемого состояния. Шучу. Ладно, зовем рабочую силу.
После того как все, что было в схроне, вынесли наружу, стали осматривать и считать, что, сколько и в каком состоянии. Все бочки с порохом выглядели нормально. Осталось только увязать их и навьючить на лошадей. Стали разворачивать упаковки и скатки с оружием и бронью. Как я и ожидал – все, что было на самом низу, придется отчищать от ржавчины и чинить.
Кубин довольно потирал руки:
– Сабель – два с половиной десятка. Мечей – пять десятков. Кольчуг в хорошем состоянии – около сорока, там еще с десяток починки требует, это кузнецам работа. Сорок пять бочек с порохом и десяток с серой. Еще есть запас наконечников к рогатинам и стрелам. К стрелам в основном срезни, есть и обычные.
– Хорошо, а змеевик?
Кубин наклонился, поднял небольшой сверток и развернул.
– Вот.
М-да, а что я ожидал? Правильную пружину главной части самогонного аппарата? То, что показывал Кубин, больше походило на изваяние постмодерниста-сварщика. Хотя какие тут еще могут быть умения в изготовлении трубок? Если этот зигзаг будет работать и давать самогон, то на внешний вид можно не обращать внимания.
– Что, впечатлило?
– А он в работе был?
– Был, я же рассказывал.
Пожимаю плечами:
– Надеюсь, самогона нагоним и этим недоразумением.
Холопы под нашим надзором начинают увязывать все в походные тюки и грузить на лошадей. Бочонки увязывались попарно, на каждую лошадь по четыре. Открытый бочонок заткнули обломками крышки и навязали кусок промасленной ткани, но это больше от попадания лишнего мусора. Все погружено, и караван медленно начинает путь назад.
* * *
– Вот смотри, Власыч, несколько туменов под командованием самого Бату идут от Владимира на Юрьев-Польский, затем до Кснятина и Кашина, потом поворачивают на запад и по льду Волги двигаются к Твери. – Я нарисовал череду стрелок между городами и подписал – «Батый». – Два тумена под командованием Кадана и Бури направились от Владимира до Стародуба, затем вышли к Городцу и далее – по льду Волги до Косторомы.
Уголек истончился, я взял другой и продолжил хронологию, отражая движение монгольских отрядов на карте:
– Третий тумен под командованием Бурундая выступил на Ростов, затем к Угличу. Часть сил Бурундая совершила марш-бросок до Ярославля. А в начале марта Бурундай безошибочно нашел в заволжских лесах стан Юрия Всеволодовича, которого и разгромил в битве на реке Сить. Это доказывает, что все пути монголам известны.
Кубин вгляделся в карту, затем показал пальцем на реку Сить и сказал:
– А может, это совпадение? Просто Бурундай шел на соединение с Батыем от Галича. Ну и вышли случайно к стоящему русскому войску.
– Не случайно, – возразил я, – совсем не случайно. Отряд, что сжег Китеж, как раз разведкой и занимался. Наверняка этих спецов раскидают по туменам, чтобы указывали путь. Они же и связь будут обеспечивать. Только этим можно объяснить логичность их маневров.
– М-да, похоже, ты прав, – согласился Кубин. – И что ты предлагаешь сделать?
Хороший вопрос – что? И я опять всмотрелся в карту, нарисованную на выбеленной холстине. Никакой топографии, лишь нитки рек да города, где отметились полчища Батыя.
– Эх… – вздохнул дед Матвей, – отец Григорий очень бы помог. Не голова, а целый генеральный штаб…
– Да, теперь мы сами генштаб.
Помолчали, разглядывая карту.
– Начнем сначала, чтобы понять – где и как мы можем остановить монголов. Итак, первыми под удар попали Ижеславец, Белгород и Пронск. Эти грады монголы взяли без особых усилий, на каждый потратили всего лишь день. На Рязань они потратили пять дней. Далее орда проследовала к Коломне, причем несколькими направлениями. У Коломны они задержались, так как знали, что навстречу движется владимирская армия. Монголы засылают посольство с предложением – стать данниками. Но великий князь Юрий Всеволодович отказывается. У него рать в шесть тысяч человек против двенадцати туменов Батыя, и это вместе со всеми данниками. Сражение под Коломной было жестоким и закончилось поражением русских войск, но оно показало силу русского воинства. Всего лишь шесть тысяч ратников на несколько дней сковали стодвадцатитысячную орду.
