Грохнул близкий выстрел фальконета, но заряд ушел в небо, а успевший отклонить его ствол Гриттер, получил удар саблей в живот. Клинок сабли скользнул по кирасе, вонзаясь в бедро, и Гриттер рухнул на колени. Прямо через его голову я выстрелил в табрисца, целясь в лицо. И попал, черт побери, хотя в последний момент кто-то толкнул меня в лечо. Уже в падении я развернулся, ища стволом цель, и только в самый последний миг сумел удержать палец на спусковом крючке. Это Фред толкнул меня, он единственный из нас имел шлем с острым навершием, и для того чтобы толкнуть меня, у него имелась веская причина, выстрел другого табрисца прошел мимо. Фер Груенуа с ходу упал на колено, сжимая в каждой руке по пистолету. Два выстрела слились в один, затем Фред прыгнул прямо с этого положения, держа в вытянутой руке клинок, который до этого держал в зубах, целя им во врага.
Вот и капитан табриского корабля, в горящей золотом кирасе, со шпагой и пистолетом в руках, и с искажённым лицом, а у меня остался ещё один заряд. Вот только выстрелил я не в него, правее и за его спиной Сотнис бился сразу с двумя офицерами. И снова я не промахнулся, хотя и выстрел на этот раз оказался не слишком удачным: пуля попала в плечо. Но Сотнису хватило и такой помощи. Быстрым выпадом он атаковал раненого мною, целясь в горло поверх кирасы, и тут ударил по предплечью второго своего оппонента, оставив того с обрубком руки.
А это уже Иджин со своими парнями, красиво работают, черт бы их побрал, сразу видно выучку вместе прошедших не один абордаж людей.
Иджин и занялся капитаном, убив его, на что ему понадобилось всего пару финтов и единственный удар, пришедшийся на узкую полоску шеи между кирасой и шлемом.
Всё, мостик наш, только надолго ли он нам достался? Табрисцев по-прежнему в несколько раз больше, и им не понадобится много времени, чтобы собраться с мужеством, и атаковать.
Но большая часть дела сделана, и, даже если мы все погибнем, смерть наша уже не будет напрасной, корабль остался без старших офицеров.
Среди оставшихся табрисцев офицеров ещё немало, они где-то там, на палубе, но былой боеспособности корабль иметь уже не сможет.
Что там у меня с ногой? Пуля прошла по касательной, и, пробив одежду, обожгла кожу. Ничего страшного, кровотечения почти нет, как нет причин беспокоиться на этот счет. Тем более, сейчас.
Ко мне подошел Иджин, без шлёма, с залитой кровью левой половиной лица. Кровь сочилась, заливая глаз, и он тер его ладонью. Второй глаз блестел всё ещё не остывшим возбуждением, оставшимся после ненадолго прерванного боя.
Вот ему точно нужна перевязка. Вряд ли мы продержимся долго, но шансов с одним глазом продлить свою жизнь на несколько минут, у него значительно меньше. А жизнь — она такая замечательная штука, и сейчас это понимаешь как никогда хорошо.
— Мы сделали это, Артуа — Иджин провел вокруг себя рукой, указывая на валявшиеся на палубе мостика трупы офицеров, ещё недавно командовавших кораблем. — Нам бы продержаться еще немного, и тогда мы точно погибнем не напрасно.
Да ни черта мы ещё не сделали, если разобраться, мы только дали отсрочку «Морскому Воителю». Он остается практически в одиночку против двух кораблей Табриско, потому что оставшийся без главной мачты корабль не помощник, а тримура, потерявшая ветер, все ещё не может справиться со своими проблемами.
Пройдет немного времени, нас сомнут, и к ним присоединится этот, на чьей палубе мы сейчас находились.
Я извлек из кармана рулон тонкого полотна и начал обматывать им лоб дир Пьетроссо. На лбу у него было глубокое рассечение и по-хорошему сначала её необходимо заштопать. Ещё и продезинфицировать рану не мешало бы, хотя бы тем же уксусом, коль скоро других антисептиков нет. А вот уксуса достаточно, и где его только не применяют, начиная от того, что им охлаждают пушки и заканчивая тем, что пьют, хорошенько разбавляя водой.
Но и так сойдет, это всего лишь для того, чтобы подарить ему при удаче несколько лишних минут такой сладкой жизни.
— Столько проблем, Артуа, столько проблем. И все они из-за одного человека, ты знаешь о ком я.
После этих слов Иджин ткнул через плечо большим пальцем, указывая на «Морской Воитель», что заходил в новую атаку на корабль, что уже успел пострадать от огня его пушек.
Какая разница, в ком причина, дир Пьетроссо. Ведь все мы, кто находится сейчас на мостике, ожидая атаку экипажа, добровольно сделали свою судьбу именно такой. И если мы полезли в эту заварушку, что может закончиться для всех одинаково, то должны держаться до конца.
После того, как я закончил бинтовать его голову, Иджин поблагодарил меня легким поклоном. Ну и к чему такие церемонии, дир Пьетроссо, достаточно сказать «спасибо».
Все, лицо от крови оттирай сам, мне ещё нужно успеть зарядить свой пистолет, и желательно оба ствола.
Очень давно, уже больше четырех лет назад, когда мне впервые в руки попал пистолет с кремневым замком, я смотрел на него весьма скептически, детская игрушка. Сейчас я уже так не думал. Сколько раз он спасал мне жизнь, этот вот пистолет, а сегодня он помог Сотнису. Спасибо тебе Аманда, спасибо тебе девочка, и как замечательно, что я смог тебя отблагодарить. Тогда…
Подошел Прошка, отвлекая от воспоминаний, протягивая уже заряженный пистолет.
Тебе тоже спасибо, Проухв, лишним не будет. По-моему этот пистолет я видел в руках у капитана корабля, слишком уж он выделяется своей отделкой. Калибр тоже подходящий, в такой ствол оба ствола моего пистолета можно вставить, и кому-нибудь из табрисцев теперь точно не повезет, куда бы не угодила в него пуля.
И ещё спасибо тебе, Господи, за те несколько минут передышки, что ты нам подарил. Какой он, вкусный воздух, свежий, так бы дышал им и дышал. Правильно говорят, что перед смертью не надышишься.
Ко мне снова подошел Иджин, успевший размазать кровь по лицу бледно-розовыми потёками и произнес:
— Они зашевелились, Артуа, сейчас начнется.
Ну что ж, начнется — так начнется, теперь уже можно.
Мы стояли втроем, фер Груенуа, дир Пьетроссо и я. Стояли посреди мостика, а за нами вытянулись от борта до борта все оставшиеся у нас люди. Примерно трети мы лишились при прорыве, да и многие оставшиеся на ногах успели получить ранения в бою.
Сейчас враги покажутся, шум и звяканье оружия всё ближе.
— Как вы думаете, господин Пьетроссо, есть у нас шансы дотянуть во-о-н до того корабля? — и я указал рукой на парусник Скардара. Тот, что остался сейчас в одиночестве, потому что третий корабль Табриско бросился в погоню за «Морским Воителем», справедливо посчитав его в создавшейся ситуации самым опасным. Спросил отстранённо, потому что это казалось таким нереальным.
