Пока меня никто не тревожил, я попробовал разобраться с наручниками. Тут можно было вполне уверенно говорить о везении. Толстый рукав пиджака, плюс рубашка, плюс плоский браслет часов, скрывающийся под всем этим, удачное совпадение, поверх чего защёлкнулись наручники. Если чуть-чуть повозиться, получается высвободить руку, так как дужка наручника сидит совсем не плотно. Впрочем, был и другой вариант, сломать сами наручники, активировав резерв силы, в боевом режиме это вполне реально, ошибкой было приковывать меня к жесткому креплению, так ведь и самый обычный человек высвободиться может. Кстати, моё состояние реально улучшилось, появилось явственное чувство силы, интересно, что мне влили, похоже, стимулятор какой. И если бы ещё не острый голод, можно было бы считать себя в полном порядке. Но поесть я ещё успею, желательно на земле, что-то совсем не верится в доброту здешних стюардесс. Так, выскальзываю рукой из наручника и вскальзываю в него опять, не буду подавать виду, пока не выясню, как отсюда можно выбраться. Судя по всему, на самолёте совсем мало людей, и если постараться, их можно застать врасплох, боевой режим плюс 'невидимость' дадут шанс. Но что я буду делать потом? Захвачу пилота и заставлю его посадить самолёт? А вдруг он никак не захочет? Убедить силой или сесть за штурвал самому? Можно попробовать, но это не кино, и с самолётом я не справлюсь, чудес не бывает. Это не старик АН-2, который мне доводилось чуть-чуть пилотировать во время хождения в аэроклуб. Риск слишком велик, а если других вариантов нет… Но и прилететь 'в гости' к тем, кто меня заказал тоже не вариант. Уж оттуда я точно не выберусь, там будет серьёзная охрана. Итак, вариант один — выбираюсь и штурмую самолёт, захватываю экипаж, пока они не ждут. Вариант два — жду, пока всё образуется само собой, так я вскоре много узнаю о 'гостях из будущего', но вот воспользоваться своими знаниями для своих интересов уже не получится, я совсем не герой кинофильма, расправляющийся с толпами врагов одной левой. Значит, будем действовать по первому варианту. Едва я собирался начать действовать, дверь в салон снова открылась, и в него вошли двое. Один из них был тем самым первым 'главным', как я понял, а второй был заметно крупнее его, почти моей комплекции или даже чуть больше.
– Итак, Джон, у тебя полчаса на подготовку к прыжку. Сброс на обычной высоте, для тебя это не впервой. Далее планируешь по азимуту сорок семь миль, и ты над 'объектом'. Засечь тебя не должны, всё подготовлено и рассчитано. Карты и конкретное задание в планшете, эвакуация по варианту два или четыре, если что-то пойдёт не так. Всё понятно?
– Понятно, Босс, вы только мою просьбу решите как-нибудь, а?
– Джон, ну, сколько тебе можно говорить, нельзя никого и ничего к нам отсюда перекинуть, что не пришло сюда от нас. Это технически невозможно, у нас нет ничего, чтобы даже думать об этом, дорога только в одну сторону, неужели тебе непонятно?
– Но она же погибнет…
– Не будь ты одним из лучших диверсантов, за такие идеи тебя бы уже давно в рабочие особи отправили. Так что забудь о ней, у тебя 'там' таких сколько хочешь. Или сними с неё мерку, сделают тебе точно такую же, а ты пройдёшь очистку Элементаля и забудешь эту твою идиотскую 'любовь'. Она не человек, а недостойное животное, такое же, как и все они, неужели ты ещё не понял?
– Понял, Босс, — сказал Джон заметно расстроенным упавшим голосом.
– Держи себя в руках, Джон, ты высшее существо, всегда помни об этом, и лучше думай, что у нас впереди ещё много работы. Этот мир уже заметно выбивается из графика, благодаря вон тому телу, — жест был явно направлен в мою сторону.
– А что он сделал, Босс?
– Благодаря ему мы потеряли практически весь оперативный раздел 'Р' и кое-чего ещё. Сорваны многие планы, всё пошло не так. Остальное тебе лучше пока не знать, после выполнения этого задания ты как раз займёшься восстановлением оперативной группы и со всем сам ознакомишься. Помни, у нас очень мало людей, кому мы можем доверить работу в этом грязном мире. Всё, у тебя мало времени, ждём тебя в шлюзе.
Дверь в салон закрылась, оставив меня наедине с Джоном. Он не став обращать на меня внимания, быстро раскрыл один из шкафов, стал облачаться в какой-то чёрный комбинезон. Потом он вытащил что-то явно походившее на оружие тоже чёрного цвета, закрепил его у себя чуть ниже груди, на пояс он навесил несколько тёмно зелёных дисков, попрыгал на месте, проверяя, что ничего не болтается и не гремит. Из соседнего шкафа Джон достал и накинул на себя рюкзак, застёгивая крепления, в котором вполне узнавалась парашютная система. В конце он облачился в чёрный шлем и нацепил на грудь небольшой прямоугольный баллон связанный шлангом с чёрной маской, которую он не одевая, бросил себе через плечо. Когда он направился в мою сторону, к двери, находящейся позади меня, я понял, что это мой единственный верный шанс незаметно выскользнуть отсюда, который никак нельзя упускать. Едва диверсант прошел мимо меня, я бесшумно выскользнул из наручников и смирительной рубашки, одним плавным движением последовав за ним. Боевой режим включился у меня сам собой, время растянулось, всё окружающее стало восприниматься как в замедленной киносъёмке. Вот я иду за Джоном, когда он спускается по лестнице вниз, в полупустой грузовой отсек. Он открывает большой ящик, по виду теплоизолятора крышки — холодильник, выкатывая из него прозрачную каплевидную капсулу с маленькими крылышками на тележке, нагибается, поднимая какой-то трос с крючком на конце. Вот я уже подкрадываюсь к нему сзади, собираясь ударить его в шею своим парализующим ударом, но в этот момент оживает громкоговоритель сверху: '- Джон, готовность к сбросу семь минут, быстро заканчивай и залезай в капсулу, мы уже около самой границы'. Диверсант оборачивается вполоборота и замечает меня. Вижу его расширяющиеся зрачки и резкое движение руки с зажатым в ней парашютным ножом-стропорезом, но я оказываюсь быстрее его. Всё же я здорово перебрал силу удара и несколько промазал, голова Джона выворачивается неестественным образом вбок. Мгновенная смерть от разрыва шейных позвонков, я даже испугаться за него не успел, особенно, если учесть, что в боевом режиме психики за себя страха не возникает вообще. Зато потом достаёт конкретно, когда 'отпускает', всё это 'суперменство' даром не проходит. Но нужно торопиться. Я стаскиваю с мёртвого диверсанта снарягу и быстро облачаюсь в неё. Хорошо, что я смотрел, как он одевался, иначе запутался бы во всех этих застёжках и карабинах. '- Так, это что у нас такое?' — я поднимаю те зелёные диски, что вешал Джон себе на пояс. '- Да это же мины с таймером и клейкой липучкой на дне', — управление элементарное тремя кнопками, всё понятно с первого взгляда. Тут есть разъём для провода-синхронизатора, чтобы взорвать все мины одновременно, но самого провода я не нахожу, сойдёт и так. '- Будет вам сюрприз, супостаты!'. Недолго размышляя, ставлю таймеры взрывных устройств на двадцать минут, размещая их в малозаметных местах грузового отсека. Хоть одна да сработает, а самолёту много и не надо, чтобы развалиться в воздухе. Быстро запихиваю тело Джона в тот самый холодильник, откуда он выкатил капсулу, и закрываю дверь. Теперь надо закрепить крючок троса выталкивателя к тележке, который Джон не успел закрепить, обнаружив меня, и забираться внутрь капсулы. Механизм действия прост и понятен, осталось только воспользоваться плодами чужой весьма кропотливой работы. Всё же десантирование из гражданского самолёта, летящего на высоте девяти тысяч с восемьсот километровой скоростью — совсем не простая задача. В очередной раз поражаюсь оригинальности технического решения — десантная капсула ледяная. Понятно, что она делала в холодильнике, после сброса, оказавшись на земле, она быстро растает не оставив после себя никаких следов. Впрочем, нет, тут ещё вморожены детонационные шнуры и какое-то маленькое устройство подрыва, по идее капсула ещё до земли должна разлететься множеством мелких ледяных брызг. Едва я залез и задвинул верхнюю крышку, снова ожила громкая связь: '- Десять секунд до сброса, держись Джон, до скорой встречи'. '- Ага, ага, вот через двадцать минут вы и встретитесь в Аду, сверхчеловеки недоделанные…', — думал про себя я, когда капсула дёрнулась, набрав скорость, выпрыгнула в чёрную пустоту ночного неба. Сквозь прозрачный лёд я несколько секунд ещё видел удаляющиеся вспыхивающие огни самолёта.
