– Эй-эй! – искренне возмутился Егор. – Чего это ты творишь, морда невежливая, поволжская? А? Мы с тобой так не договаривались!
– Извини, командир, увлёкся немного! – покаянно и виновато улыбнулся Федонин. – А, с другой стороны, как ещё разговаривать с этими погаными уродами?
– Господа! У нас, кажется, намечаются незваные гости, – голосом светской львицы оповестила Санька, не отрывая глаз от немецкого бинокля.
Егор внимательно посмотрел в том же направлении: со стороны Алёховщины к пещере приближалось несколько тёмных точек.
– И кто это будут такие? – обеспокоено поинтересовался он у жены.
Сашенция загадочно улыбнулась и царственным жестом протянула ему бинокль:
– Очень похоже, милый, что это просто красные койоты конвоируют к нам несчастного Снежного Человека…. Ты же просил об этом Савелия?
Глава тринадцатая
Старый етти по имени Платон и новогодний праздник
Он поднёс мощный оптический прибор к глазам, чуть подкрутил чёрное колёсико, настраивая чёткость изображения, всмотрелся.
Похоже, что Санька была совсем недалека от истины: с десяток степных южно-американских волков, взяв в плотное полукольцо неизвестное лохматое существо, угрожающе рыча и грозно щёлкая жёлтыми острыми клыками, настойчиво теснили своего пленника по направлению к пещере. Только одна пустяковая мелочь не укладывалась в стройную версию супруги: существо, конвоируемое красными койотами по твёрдому и надёжному насту, было обычным, а совсем и не Снежным, человеком.
Конечно же, и у етти могли наличествовать клочковатая чёрная борода и густая неопрятная шевелюра того же цвета. А как быть с самым обычным бараньим полушубком шерстью внутрь? Чёрными валенками и древним рыжим треухом на голове? Да и рост у незнакомца был обычным, средним, где-нибудь один метр семьдесят сантиметров, а вот лицо было, без сомнений, очень старым, густо изрезанным сетью глубоких морщин.
Когда до входа в пещеру оставалась метров триста пятьдесят, старик неожиданно остановился и неуклюже сбросил на снег объемистый вещмешок. Дёрнув за шнурок, он распаковал поклажу и вытащил из мешка два широких предмета, издали похожих на обычные снегоступы, плетённые из ивовой лозы. Сильно размахнувшись, пожилой человек отбросил непонятные предметы далеко в сторону. Койоты, истолковав это действо как сугубо угрожающее и недружественное, тут разразились громким злобным лаем и резко сблизились с обладателем клочковатой чёрной бороды…
И двух минут не прошло, как незнакомец подошёл к пещере вплотную, хмуро и недоверчиво уставившись на встречающих его людей. Ещё через полминуты, окончательно ошалев от количества золотых изделий, украшавших неизвестных ему молодых и симпатичных женщинах, одетых, к тому же, весьма необычно – с точки зрения современной моды – старик тяжело опустился на снег, уткнулся головой в высокий сугроб и, судя по его вздрагивающим плечам, тихонько заплакал.
Койоты, убедившись, что данное им поручение выполнено до конца, дружно развернулись на сто восемьдесят градусов и, не торопясь и не оглядываясь, затрусили по направлению к своему логову…
Егор недоумённо переглянулся с соплеменниками, откровенно не понимая, что ему делать дальше.
– Какой же ты стал чёрствый! – обожгла его гневным взглядом Сашенция, сильно оттолкнула в сторону, уверенно подошла к упавшему старику, склонилась над ним и запричитала: – Дедушка, ты не плачь, милый! Вставай, родимый, ты у друзей…. Сейчас мы накормим тебя, обогреем, потом вместе встретим Новый год. А хочешь, мы тебе баньку истопим? Помоешься! Не плачь, дедушка…
Через минуту и остальные славянки, лепеча и сюсюкая что-то жалостливое, бросились Саньке на помощь.
– Бог с ними! – Егор беззаботно махнул рукой. – Пусть играются в свои слезливые игрушки, женщины, как-никак. Им без милосердия и жалости никак нельзя, природа, она завсегда берёт своё.… Давай, Сеня, пойдём с тобой баня затопим, а то у этого «Снежного Человека» вшей жирных, наверное, без счёта. А ты, друг Геннадий, не поленись: сходи и подбери те штуковины, который нас старичок-етти так бездумно выбросил. Посмотрим, что это такое. Хотя, я и так догадываюсь…
Он специальным бронзовым совком достал из красно-малинового зева печи разогретый до ярко-алого цвета крупный булыжник, осторожно выгрузил его во вместительный медный котёл, ловко подцепил второй нагретый камень, третий…
– Эй, командир, полюбуйся-ка на это чудо! – вошедший «с улицы» Федонин протянул ему странный деревянный предмет.
Егор аккуратно пристроил совок в медный котёл рядом с горячими малиновыми камнями, взял в руки деревяшку, улыбаясь по-доброму, повертел перед глазами.
– Да, не перевелись ещё в родимой России настоящие мастера и уникальные умельцы. Это же надо, вырезать такую натуральную ступню етти…. Ну, молодцы, ну, придумщики! Где, кстати, наш старикан задержался? Горячей воды много, сейчас вот камни отнесу в баню, через семь-восемь минут уже и париться можно.
– Да он это…, там, – смущённо закашлялся Генка. – Нашим сентиментальным девицам на улице рассказывает о чём-то. Рыдают все – в три ручья. Только всхлипы и причитания разносятся по всей округе…
Где-то через полчаса, когда старик ещё усердно плескался в жаркой бане, Санька кратко поделилась с мужем полученной информацией:
– Наш дедушка – его зовут Платоном – настоящий цыганский барон небольшого табора. Вернее, долгое время был цыганским бароном, а сейчас таковым уже и не является – по причине полного отсутствия табора. Умерли все его единокровные и верные подданные: одни – непосредственно во время сентябрьских взрывов, другие чуть позже, один за другим. Он думает, что это последствия радиации, или какого-то другого хитрого облучения…. Последними скончались – чуть больше суток назад – его два маленьких внука. Это для них старик из пугачёвских силков и петель воровал зайцев и рябчиков…. Вот похоронил Платон любимых внучат, сидит у дымного костра, думает: повесится, или всё же, не стоит? А тут красные койоты пожаловали, погнали его куда-то…. Представляю, что он подумал в этот момент. Бедный старик! Сюда добрался, а тут его встречают какие-то совершенно непонятные люди: в странных одеждах, золотом и жемчугами завешенные без всякой меры…. Да, почему Платон тут же не сошёл с ума? Я бы точно сошла…
– Золотом-то далеко не все у нас завешены, – лукаво усмехнулся Егор. – Только отдельные, весьма даже симпатичные, надо признать, особы…. А почему старикан всё это время прятался? Почему помощи не попросил? У нас, или у Пугачёвых? Гордый чрезмерно?
– Трудно сказать однозначно…. Во-первых, он за свою долгую жизнь уже привык, что к бродячим цыганам – в подавляющем большинстве случаев – все относятся крайне негативно. Это в обычное, мирное, так сказать, время…. А чего ожидать в такие жестокие и безжалостные времена? Во-вторых, про нас он ничего не знал, только о Пугаче и Галине. В-третьих, Платон был уверен, что он и его внуки заразны.…У самого-то старика никаких видимых изменений в организме не произошло, я осмотрела его очень тщательно и внимательно, а вот у мальчишек, по словам старика, наблюдались разные нехорошие опухоли, цветные и чёрные пятна, всякие другие гадости…. Ладно, потом сам поговоришь с дедом, задашь свои вопросы…
