– И ты там уже был? Ну, отчаянная голова – спасибо!
Я попросил его передать всю эту информацию Жукову, а Жуков как раз был у Хрущева, он взял трубку, я и ему все рассказал, а он мне и говорит:
– Я сразу понял, когда ты уезжал, что ты едешь в Китай, очень правильно и своевременно ты это сделал! Только пойми, тебе отдохнуть надо бы, ты не замечаешь, как сдаешь физически.
Попрощавшись с С. Б. Ниязбековым, я выехал домой, в совхоз Мичурина, где жила мама. Я уже был переведен в совхоз имени Джамбула на должность главного инженера. Работы было по горло, но так как бывший директор М.М.Чепурин, который работал в совхозе Мичурина, дал зеленый свет на перевод механизаторских кадров в этот совхоз, в который я переведен, где каждый механизатор ценился дороже золота, то работа оживилась и стала улучшаться, а это значило, что смена руководства улучшила работу. Забежал я к Михаилу Михайловичу, поблагодарил его за помощь и опять вернулся в совхоз, где уже жила моя жена с детьми. Побыл там дней пять, и меня командировали в Москву, на ВДНХ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРАВ ЛИ БЫЛ ПРОРОК ИСАЙЯ?
1. КЕННЕДИ, КАРИБСКИЙ КРИЗИС И ЦРУ
1 июня я прилетел в Москву и в этот же день вылетел в Канаду, где мы должны были встретиться с Василием Вершининым, который находился при президенте Кеннеди и который обещал мне устроить встречу с Джоном Кеннеди. При встрече с Вершининым, который помимо всего прочего был другом Роберта Кеннеди, родного брата президента США, мы договорились организовать мою встречу с Джоном Кеннеди, хотя бы на конец 1960 года, откладывать дальше было нельзя. Тучи сгущались, и юинственно-разрушительный империализм США, за спиной Кеннеди, вполне вероятно, развяжет всемирную адерную катастрофу. Я передал сообщение Василию Сергеевичу о том, что его повысили в звании до генера-лмайора, наградили орденом Ленина, я также отдал некоторые копии переписки Гоищы Меир – Шамира с израильской стороны и Аллена Даллеса – Трумэна с американской. Я сказал Вершинину:
– Передай все это Джону Кеннеди и скажи прямо, что на тебя вышел советский контрразведчик, который дважды предотвратил покушение на его жизнь во время предвыборной кампании. Посмотри на его поведение и, если он проявит к этому интерес, то скажи, что я жду ответа- дату и место встречи.
На том мы с Вершининым и расстались. Я оставил ему московские телефоны Г.К. Жукова и 5 июня вылетел из Канады в Москву, хотя туристическое время мое по Канаде не закончилось, у меня было еще 7 дней. Но так как наша встреча была неподготовленной, да и само предложение мое, которое я сделал Вершинину, и самому мне казалось дерзким, пришлось свой туризм прервать до лучших времен.
По приезде в Москву, мы обсудили все вопросы с нашей дружной компанией, и я вылетел в Чимкент. Хрущев в это время находился в Казахстане, в своем Целинограде. Когда же мы дозвонились до него, Хрущев и Юсупов сразу вылетели в Чимкент, на горе некоторым руководителям Чимкентской области. Для встречи Хрущева в аэропорт я не приехал, поскольку открывать себя «большой шишкой» я не имел права. Его встретили Ниязбеков, Макаров и другие. Как всегда, свита была большая. Но Хрущев чуть меня не выдал, здороваясь со встречавшими его товарищами, он спросил:
– А где же он?
Когда расселись по автомобилям, Ниязбеков ему объяснил, что я в крайкоме, и не хочу рисоваться на виду у всех. Хрущев сказал:
– Вот ведь какая жизнь, выполняет такую работу, а приходится прятаться и от своих, и от чужих!
Приехали в крайком, всех отпустили, остался Хрущев, Юсупов и Ниязбеков, тогда зашел и я. Поздоровались, и Хрущев заметил:
– Ты что-то, сынок, так похудел – замотался совсем!
– Ничего, – говорю, – кости есть и мясо будет.
Ниязбеков распорядился подать обед на 4 персоны. Откровенно сказать, аппетит у меня был волчий, так как в этой суете я перешел на одноразовое питание, поэтому, когда подали на стол, а мы сидели в столовой комнате, которые были у каждого большого руководителя, я предложил:
– Давайте покушаем, я голоден с самой Канады.
Все поддержали мое предложение, и никто не задавал вопросов. Никита Сергеевич произнес тост за мое возвращение, и все мы, в том числе и я, выпили по сто граммов коньяка, покушали, потом повторили еще по сто под шашлыки.
Закончили трапезничать быстро, все сидящие здесь давно привыкли экономить время на собственном желудке.
Я подробно рассказал о положении дел на Кубе и в США, особенно в штате Флорида – это в 90 милях от Кубы. Вместе с общей обстановкой сообщил, какие меры мы принимаем по линии специальной военно-политической контрразведки. Я объяснил:
– В конце этого года встречусь с Джоном Кеннеди, но мои встречи – это подготовка вашей встречи, Никита Сергеевич, с Кеннеди, – либо на конец 1961 года или на начало 1962. Допустить общепланетарный конфликт, но это уже будет ядерный, мы, коммунисты, не имеем права. Я все сделаю, как подсказывает мне обстановка и как диктует мне собственная совесть!
Все какое-то время помолчали, потом поочередно пожали мне руку.
Хрущев спросил:
– Как с работой?
– Пока не набрался опыта, но Чепурин хорошо помог с кадрами, и вроде бы все идет нормально.
Ниязбеков сказал:
– Мы за этим делом следим и в грязь лицом не ударим! Я даже не знал всего объема работ, который ты тащишь. Это же надо, полпланеты облететь за 5 суток, да еще такие дела переделать, к тому же без единой ошибки.
Я добавил:
– С одной стороны – Булганин поступил со мной очень плохо, а с другой – хорошо. Я под личиной гражданского человека превратился в невидимку, правда порой и для семьи, и для себя.
– Вот в чем вопрос, – проговорил Н.С. Хрущев, – от всех всю жизнь надо прятаться.
– Но ничего, Никита Сергеевич, с Китаем почти все улажено, с Кубой, я уверен, все утрясем после вашей встречи с Кеннеди. Что касается известной нам воинственно-разрушительной системы, то с этим сам дьявол по пьянке не разберется. Хотя, конечно, именно дьявол эту систему и создал.
– А сколько километров до твоего нового места работы? – спросил Хрущев.
– От Чимкента, – сказал Юсупов, – это, конечно, далековато и надо что-то придумать другое, Сабир Билялович, – обратился Юсупов к Ниязбекову.
На этом мы и расстались. Мне дали автомобиль из парка крайкома, и я уехал в свой совхоз, теперь уже это был совхоз – Джамбул. Договорился при этом с Ниязбековым, что если Жуков позвонит, то меня известят в этот же день. Домой приехал поздно, но было приятно увидеть семью, которая, почти всегда, оставалась без меня, хотя в этом новом совхозе жили уже две мои родные сестры с мужьями и детьми. В этот раз я долго был дома, только 2 раза съездил в ТуркВО.
