– День добрый, Ежи! Это ваши друзья, или я могу их убить?
– Дах!
Услышав ТАКОЙ вопрос, один из охотников резко дёрнулся и едва не схлопотал пулю в спину. Но фонтанчик пыли впереди, и вид оружия позади, резко отбили всё желание возмущаться и спорить. Не доходя до места обмена метров десять, Александр остановился и подождал пока троица охотников-дилетантов добредёт до бедной жертвы вымогательства.
– Надеюсь, больше неожиданностей не будет? Я всё ещё не хочу вас убивать.
– Держите ваши деньги!
Маленький чемоданчик вылетел из рук купца и, пролетев метра полтора, плюхнулся в дорожную пыль.
– Отлично. Двадцать шагов назад!
Подобрав хоть и маленькую, но увесистую тару с ассигнациями внутри, поручик открыл её прямо на месте и быстро скользнул беглым взглядом по аккуратным рядам пачек, не поленившись достать одну с самого низу и проверить. Закрыл, и… не торопясь, пошёл обратно в кустарник, краем глаза следя за своей безопасностью. Уже у самой границы высокой травы и хаотичного переплетения веток и кривых стволов кустарника, его догнал истошный крик:
– Бумаги!!!
– Вышлю по почте!!!
" Осталось только решить, на чей адрес: купца первой гильдии Ежи Ковальски, или штабс-ротмистра Сурикова…"
Ради разнообразия, Александр скинул все деньги в тайник прямо так – в чемоданчике, правда, прежде обернул промасленной бумагой. Закопал, притоптал, уложил дёрн обратно и нагрёб углей и золы с недавнего кострища. Напоследок, не жадничая, усеял всю прогалину самым вонючим табаком, который только смог найти, а остатки кисета бросил в рдеющие до сих пор угли, с парой толстых сучьев впридачу. Пан Ковальски так тяжело переживал потерю половины состояния… И ведь вполне может поискать чего-нибудь в этом лесу. Нехай старается, аппетит нагуливает, хе-хе…
* * *
Практически одновременно с возвращением "блудного сына", то есть корнета Дымкова, приехал стряпчий, и не один. Слегка раздобревший, лощёный и явно не бедствующий Вениамин Ильич первым делом представил своего спутника:
– Ваше Сиятельство, позвольте рекомендовать вам господина Вальтера Грейна, германского промышленника.
– Рад нашему знакомству.
Придавив недовольным взглядом стряпчего, князь из вежливости задал следующий вопрос на родном языке своего гостя, с едва заметным баварским акцентом:
– Чем обязан нашему знакомству?
Забавно, но гость ответил на русском, и тоже довольно чисто:
– Я бы желаль приобрести некоторые ваши патенты и готов дать хорошую цену. Господин Лунев уверил меня, что этот вопрос можете решать только вы, Ваше Сиятельство, и я настояль на личной встрече…
– Любопытно. Что конкретно вас интересует?
– О! Пробки "Кронк", новая застёшька по названию… смэйка, если я не путаю, и приспосопление для быстрой перезарядки револьверов.
– Интересный выбор… Патенты не продаются. Но! Вы можете получить генеральную лицензию, и не только на эти патенты. Взамен вы будете представлять мои интересы в своей стране.
Улыбка стряпчего заметно поблекла, а в глазах появилась тревога. Не обращая внимания на его мимику, гость из недалёкой Немеччины поинтересовался:
– Позвольте узнать точно, каковы же ваши интересы?
Вместо ответа Александр достал из ящика в письменном столе сразу три пистолета и молча положил их перед Грейном.
– Оу!!! Вы позволите?
– Прошу…
Пока гость восторженно вертел в руках незнакомое оружие, хозяин лениво перечислял, потягивая при этом ликёр:
– Самозарядный пистолеты… именно этот? Рокот. Четырнадцать патронов в обойме, мягкая отдача и очень большое останавливающее действие пули. По результатам испытаний – пять тысяч выстрелов до первой поломки. А это Орёл… Калибр? Девять миллиметров… Плётка…
Германский промышленник даже как-то растерялся от такого изобилия. Вытерев белоснежным платком выступившую на лбу и висках испарину, он с надеждой поинтнресовался:
– Майн гот! Сколько ви сможете поставлять и когда?
– Хороший вопрос… Первая поставка не раньше, чем через восемь месяцев… да и то… По пятьсот штук в месяц, плюс патроны к ним. Устраивает?
Патенты были забыты: остаток дня стряпчий и Вальтер Грейн увлечённо составляли многостраничный договор, затем утрясали детали, потом переделывали – князь вычеркнул три пункта и добавил пять новых… Когда же всё закончилось и гость наконец-то отправился в гостиницу – переписывать всё набело, Александр достал очередной перечень заявок на привилегии. Газовый и разводной ключ, пружинная рулетка и ещё с десяток разных полезных в хозяйстве вещей.
– Как обычно, Вениамин Ильич. Теперь следующее… Вот по этому адресу находиться Общество первого антрацито-чугуноплавильного и железоделательного завода. Проведите предварительные переговоры с его акционерами, на предмет продажи… и желательно – недорого. Затем… Не знаю, слышали ли вы о неком Мальцове Сергее Ивановиче, генерал-майоре в отставке?
– Э… Не тот ли, что из промышленников будет?
– Он самый. Читая старые газеты, я частенько встречал его имя, и неизменно – лестные отзывы о нем. Потом, правда его все покинули, даже жена с детьми… Так вот, необходимо отыскать сего несомненно достойного господина, и лично передать ему моё письмо. Вот это.
Повертев в руках тоненький конверт, и бережно уложив его в кожаный портфель, Вениамин Ильич осторожно поинтересовался:
– Ваше Сиятельство, мне следует знать его содержание?
– Это не тайна. У господина Мальцева когда-то во владении было немало заводов и фабрик и наверняка он знает всех толковых управляющих. В письме я прошу порекомендовать кого-либо из них, а ежели будет на то желание – пожаловать самому, почётным гостем на открытие моей фабрики. Опять же, его связи… Нда. Вам всё понятно?
– Не извольте сомневаться, Ваше Сиятельство, исполню со всем прилежанием!
На следующий день, вместе с Луневым и Грейном ещё и почтальон заявился, и опять с толстой пачкой писем.
" Этак скоро мешками таскать будет…"
Два раза прочитав окончательный вариант договора, и только после этого подписав, Александр привёл своего иностранного гостя в предоргазменное состояние: Вальтер получил монопольное право торговать ВСЕЙ продукцией Р.О.К. в Германии, Австро-Венгрии и Бельгии. Правда он согласился на маленькое условие в договоре: торговая наценка не могла быть выше – десяти процентов от стоимости изделия плюс накладные расходы.
" Пускай старается… И конкуренты будущие, пусть заранее вешаются – я их задавлю научной организацией труда и конвейерным производством. А не получиться – диверсии буду устраивать, что бы жизнь малиной не казалась!"
