— Не знаю. Об этом Мардар не сказал… но он передал с рыбаком другое… — Сунув руку в переметную суму, кабальеро вытащил оттуда небольшой флакон из толстого голубого стекла, какие делали когда-то в Египте. — Это снадобье нелюдь должен выпить… и тогда он сделает для нас все, что нужно. А что нужно — вы знаете.
— Выкрадет Черную Деву! — стукнув себя кулаком в грудь, восторженно выкрикнул Заир. — Но… выкрадет ли? Подействует ли снадобье?
— Если не подействует, мы нелюдя убьем, — спокойно пояснил Халед. — Зачем он нам тогда нужен?
Заир вдруг сверкнул глазами:
— А мы сами? Разве мы сами не можем ее похитить? Напали бы на монастырь и…
— В том-то и дело, что не можем, — грустно улыбнулся красавчик. — Думаете, никто не пробовал?.. Даже сами неверные захотели перенести Деву на другое место, в Манресу…
— И… что?
— Не удалось! Ее могут выкрасть очень и очень немногие… так говорил Мардар.
— Немногие… и тот… халиф неверных?
— Да, и тот бы мог. Но мы его упустили, увы… Тем более Мардар просил пока халифа не трогать. Нам остается только нелюдь. — Халед приосанился: — Да, мы не ведаем его облика, но хорошо знаем его внутреннюю суть и вполне можем представить все его действия. На этом и будем ловить. Только бы поскорей найти — где. В Террасе расходимся, посидим в майхонах, послушаем разговоры… Можете даже выпить вина — Всевышний простит вас ради благого дела!
* * *
В Террасе люди Халеда ибн Хасана встретились со своим господином уже к концу дня, на постоялом дворе, расположенном на самой окраине, у полуразрушенной, построенной еще римлянами, стены.
— Вот ведь народ! — Сидя в саду, красавчик покосился на старинную кладку и одобрительно поцокал языком: — Язычники, а как строили! И не только стены, дороги, но и государство — Империю! Впрочем, и наши халифы когда-то… О Всевышний, ведь вся Испания еще не так давно была нашей… Почти вся! Мы вернем это время, клянусь! Ну, — Халед окинул столпившихся вокруг воинов быстрым пронзительным взглядом, — докладывайте! Начни ты, Заир.
— В тавернах болтают, будто совсем недавно волки порезали пастушков где-то неподалеку…
— Э, Заир! — недовольно прервал красавчик мавр. — Что это за слова такие? «Недавно», «где-то», «неподалеку»… Не должно быть таких слов!
— Я понял, — кивнул воин и тут же поправился: — Четыре дня назад, на заливном лугу в трех римских милях к востоку от южных ворот, были найдены мертвыми трое отроков возрастом от двенадцати до шестнадцати лет, и у всех троих разорвана шея. По словам служки, им просто вырвали кадыки.
— И?
— И никого вокруг не видали, но слышали волчий вой.
— Понятно, — сухо кивнув, Халед ткнул пальцем в следующего: — Теперь ты.
— Три дня назад в десяти милях к северу, у деревни Сан-Себастьян, точно так же растерзали девушку-крестьянку.
— Ты!
— Два дня назад… в пятнадцати милях… двое подпасков…
— День назад у южных ворот — заснувшего под деревом пьяницу…
— Ну, это, может быть, и в самом деле волки. Или, скорее, бродячие псы. Достаточно! — покривив губы, Халед ибн Хасан жестко прищурился. — Вы не узнали почти ничего! Что смотрите? Увы, это так. Завтра же отправитесь обратно в таверны… Вижу, вы именно этого и хотели?! Вам так понравилось пить вино? Еще бы…
— О господин, прошу, не оскорбляй нас понапрасну, — с глубоким поклоном вступился за всех Заир. — Мы просто делали то, что ты велел.
— А подумать своей головой было лень?! — С презрением дернув шеей, Красавчик повысил голос: — Да, мы знаем, где и кого убили, догадываемся кто, и я даже могу предположить — как… Но, может быть, есть что-то общее между жертвами? Кроме того, что все они — простые, беззащитные люди… Ах, нелюдь вовсе не глуп и не ищет трудных путей! Ищите! Спрашивайте! Не знаю — что! Может, все убитые как-то похоже себя вели… или похоже выглядели… Ищите!
* * *
И снова вечер, но уже на следующий день, и снова сходка у римской стены в дальнем углу сада, и — приглушенные голоса воинов, внимательный взгляд Халеда…
— Те, трое, были одеты в рубища, двое — светловолосые, один — с темными кудрями…
— Та несчастная девушка, крестьянка… одета в обычное платье, босая, волосы светлые, карие глаза…
— Двое подпасков… одеты… волосы светло-русые, глаза…
Выслушав всех, красавчик ненадолго задумался и, удовлетворенно кивнув, обвел своих верных людей враз повеселевшим взглядом:
— Ну вот! Совсем другое дело. Наконец-то Всевышний вас вразумил. Заир, Нусрат! Завтра с утра отправитесь на рынок и купите там рыбацкую сеть и юную светловолосую рабыню… или мальчишку-раба, но тоже светловолосого. Лучше, чтоб они были родом из той местности, где нет гор. Поняли? Хорошо. Остальным быть готовым к отъезду! И да поможет нам Аллах.
* * *
Недалеко от деревушки Сан-Себастьян, на горе Монтсеррат, притаились четверо мусульманских храбрецов: Халед ибн Хасан, Заир, Нусрат и еще один молодой воин, Хаким ибн Раис. Остальные остались внизу, в долине, сторожили дорогу и следили, чтоб — если что-то случится не так — никто не ушел. Никто… Ни Нелюдь, ни купленный на рынке светловолосый мальчишка в рубище, с босыми ногами в цыпках.
Под скалой, где сидели четверо, шла горная тропа, вообще-то узкая, но в этом месте расширяющаяся так, что двое всадников вполне могли бы разъехаться, а вот две телеги — уже нет. Поросший редким терновником и ежевикой край тропы круто обрывался в ущелье, густо усыпанное серыми обломками камней и полускрытое туманом. Как ни странно, но здесь, на горе, было куда теплей, чем в долине, может быть, потому, что мощные скалы не давали свободы ветрам.
— Смотрите-ка, а вон там скала, словно палец! — осматриваясь, удивленно шепнул молодой Хаким ибн Раис.
— Ее называют Божий Перст, а вон ту, левее, Головой Слона, — негромко пояснил господин Халед, откровенно любуясь открывавшимся, несмотря на серые языки тумана, пейзажем. — Клянусь Пророком, красивые места! Но у нас, в Сеуте, куда красивее, верно? Было… и будет еще!
— А мальчишка не сбежит? — поглядывая вниз, на тропу, на притулившуюся спиной к скале фигурку, озабоченно прошептал Заир.
— Не сбежит, — ухмыльнулся красавчик. — Ему же сказали, где ждать.
— Но он может уйти…
— Один? Чтобы заблудиться тут и сгинуть? Ну нет — наш парень не такой дурак… К тому же мы ему ничего плохого не сделали, ведь так?
— Так, — кивнул юный Хаким ибн Раис; высокий, с тонким станом и черными бровями вразлет, он был похож на девушку, чего очень стеснялся и, когда дразнились, немедленно лез в драку. — И ел он из общего котла, и сказки слушал… Верит, что мы выкупили его из рабства ради Монтсерратской Девы.
