На голову Ибрагима немедленно обрушились окованные приклады винтовок. Панцергренадеры били и пинали бесчувственное тело бывшего курбаши почти пять минут. Наконец, умаявшись, отошли. Только укушенный солдатик тоненько подвывал:
— О-оо, Майн Готт, азиаты… Wild-Division!
Нет, камрады, пока еще — нет… пока нет! Но уже грузятся в эшелоны туркестанские дивизии в Кзыл-Арвате, и в Алма-Ате (панфиловская!), и в Ташкенте, и на станции Мары…
И наступит волей Пророка назначенное время — вы с ними обязательно встретитесь. Иншалла!
23 июня 1941 года. 11 часов 03 минуты.
Лесная дорога вблизи местечка Пелишчи
Пикирующие на лесную опушку «юнкерсы» ясно обозначали, что впереди идет упорный бой. Но кто его ведет — было непонятно. Поэтому командир 30-й танковой дивизии отправил вперед весь приданный ему корпусной мотоциклетный полк. Всех! Девятнадцать мотоциклистов…[86]
У опушки изрубленного осколками бомб леса, по которому среди умолкших навеки орудий бродили немецкие пехотинцы, добивая русских раненых, разведчики нашли старшину в комсоставовской фуражке, с медалью «За отвагу» на широкой груди, который упрямо тащил на спине батальонного комиссара…
Увидев красноармейцев, комиссар собрался с силами. Оперевшись на плечо старшины, выпрямился… Потом задрал вверх подол гимнастерки, и бойцы увидели тяжелый, пропитанный кровью бархат, на котором кровь была не очень-то и заметна…
Молча, с суровым достоинством, солдаты отдали честь Знамени погибшего, но не побежденного полка…
23 июня 1941 года. 11 часов 03 минуты.
Лесная дорога вблизи местечка Пелишчи
— Стой, я говорю!
Танк резко, будто налетев на преграду, замер, качнул стволом пушки и…
Красноармеец Эспадо посмотрел вправо и, досадливо поморщившись, отжал тангенту ТПУ-3:
— Товарищ генерал, почему стоим?
— Молча-а-ать, идиот! Слушать, что Я говорю!
Ну, молчать так молчать…
Через стабилизированный прицел ТОС-1 сидящий на месте наводчика Адольфо с тоской смотрел, как вперед уходила, обходя его замершего «саблезубого», колонна полка…
Как бы он хотел, чтобы сейчас на левом сиденье сидел его башнер, великолепный наводчик, хоть и ленивый донельзя (по субъективному и не вполне справедливому мнению Эдбертовича), а сам Эспадо был бы на своем, законном, командирском…
Осторожно звякнула крышка люка. Сандалов чуть высунул голову наружу и опасливо огляделся.
— Эй, ты, урод! — это генерал сказал водителю, младшему сержанту Иванову, — видишь рощицу? Давай туда, только осторожнее мне, придурок, на открытое место не выезжать!
Танк негодующе рыкнул и двинулся к рощице.
23 июня 1941 года. 11 часов 23 минуты.
Лесная дорога вблизи местечка Пелишчи
Когда из леса стали выезжать на опушку — один за другим, один за другим, один за другим — танки…
То немецкие зольдатен, собиравшие трофеи на месте гибели артполка (кто выворачивал карманы убитым, кто заглядывал в кузова разбитых машин… кто-то горстями жрал муку из запасов разбитого ПХЗ… а кто-то пополнял коллекцию отрезанных ушей…), даже и не всполошились.
У нищих, грязных Иванов просто НЕ МОГЛО быть СТОЛЬКО танков!
Ведь все свои танки русские купили у англичан на деньги, вырученные от продажи японцам Китайско-Восточной железной дороги, это доктор Геббельс давно и внятно пояснил.[87]
Только два любителя, прозванные в роте «заклепкомеры», привычно спорили — это выехали панцеры из 17-й или все же из 18-й Панцердивизион, и какие именно это танки?
Ганс ставил на то, что это трофейные польские «Виккерсы „шесть тонн“», а Фриц, горячась, утверждал, что это трофейные польские 7ТР…
А танки все выезжали, выезжали, выезжали… Выезжали!
Автор злоупотребляет терпением? А попробуйте дождаться, пока неторопливо, на 30 км/час, выедут и развернутся все 186 танков дивизии, которые вообще добрались до поля боя. «Пусть в походе едем шагом. Зато уж в атаку — идем рысью!»(с) Шутка кирасирского Е.И.В. лейб-гвардии полка.
Наконец, показался замыкающий танк неимоверно длинной, как боа-констриктор, колонны… Танки развернулись, замерли, секунду постояли, занимая всю опушку, слева направо, что видит глаз… А потом…
«Тогда нажмут водители стартеры,
И по лесам, по сопкам, по воде…
Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И Первый Маршал в бой нас поведет!»
Вот представьте немецкую дивизию…
Легко можно отразить атаку танковой роты… В конце концов, 3,7-см «Рейнметалл» делает 16–20 прицельных выстрелов в минуту. Несложно отразить атаку и танкового батальона… Против легкого танка годится и 10,5-см легкая гаубица, и 15,5-см тяжелая. И зенитные «флаки»-задаваки из Люфтваффе тоже охотно поучаствуют! Принципиально возможно отразить атаку даже танкового полка… Во всяком случае, под Аррасом это как-то получалось, не правда ли, майне херр?
Но здесь была целая танковая ДИВИЗИЯ!
Если бы не та задержка в два часа, которую подарил погибший артполк…
Тогда бы 60-й и 61-й танковые полки вводились бы последовательно, один за другим, по мере прибытия на поле боя. И были бы отбиты![88] Но теперь…
«Броня крепка, и танки наши быстры…» Ну не совсем крепка 15-мм броня, и не так уж быстры «пехотные» Т-26…
«И наши люди мужества полны…» А вот это — совершенно верно!
И очень, очень долго, как бульдог, они добирались до вражьей глотки… наконец, вцепились! И теперь расцепить бульдожьи челюсти — напрасный труд!
МАССА советских танков медленно, но неостановимо, как горный оползень, двинулась на врага… Вот теперь количество явно перешло в качество!
Немецкие пушки били, били, били и вновь безостановочно били и били в надвигающуюся стальную стену. Русские танки послушно останавливались, вспыхивали, поднимались столбы черного дыма. Но оставшиеся смыкали строй и, как ни в чем не бывало, накатывающейся океанской волной упрямо шли, шли, шли… И все-таки захлестнули позиции немецкой артиллерии!
А немецкие танки? Что вы, майне херр, «Танки с танками — не воюют!»(с)
Немецкие панцеры благородно отошли! Немецкая инфантерия бежала гораздо раньше…
Вот только в отличие от быстроходных «гоночных машин Круппа» — на двух ногах от «Железного Ивана» не убежишь…
Смяв немецких артиллеристов, прогрохотав траками по окрашенному в «полевой серый» железу, русские танки очень скоро догнали немецкую пехоту…
