– Найн. Ви будешь жить здесь, на второй этаж. Херр Шмидт дает вам один свой комнат и новый одежда. А этот плащ и доспехи тевтонский рыцарь вам надо вернуть.
– Ладно, сдадим, – нехотя согласился Забубенный. С мечом, конечно, было спокойнее. Но какой тут от него прок. В одиночку весь Неаполь не победишь. Да и не собирался Забубенный воевать с местными. Он ведь теперь, можно сказать, эмигрант. Придется привыкать к сицилийским обычаям.
Посмотрев на обиженную физиономию старого механика, Григорий уточнил:
– С чего начнем?
– Ми начнем с прогулки по Неаполь, – неожиданно сообщил Мюних. – Так ви бистрей усвоить язык и узнать город. Это будет урок. Ми ходить, смотреть и говорить. Но, это будет завтра утром. А сейчас ви узнать свой комнат и переодеться. Потом ви есть и отдыхать. Лучше спать. А завтра ми идем в город.
«Вот это да, – удивился Забубенный, – есть, спать и гулять. Отличное обучение. Мне здесь понравится. Видать, за меня замолвили словечко».
– Передайте херру Шмидту большое спасибо за гостеприимство, – выразил свое восхищение происходящим Григорий. – Данкэ шён, как говориться!
Мюних передал. Хмурый механик пробормотал в ответ что-то нечленораздельное, покачав головой.
– Херр Шмидт говорит, что воля императора для него закон. Он выполнит все, что ему приказали. Но пусть херр Грегор готовится хорошо – экзамен будет не легкий.
– Ах, вот оно, что. Приказали, – убедился в правильности своих догадок насчет доброты главного механика Забубенный. – Понятно. А на счет экзамена пусть не переживает. До него еще две недели. Дожить еще надо. Пока время есть. А сейчас пусть добрый херр Шмидт велит подать ужин, а то уже есть охота.
Ужин оставил в душе путешествующего русича тягостное ощущение. Ели всей семьей – главный механик, его жена, почтенная матрона, четверо сыновей и приемный работник Григорий Забубенный. Ни колбасы, ни сосисок сицилийские немцы готовить еще не научились. Макарон тоже не было. Промелькнули сыры, пиво и что-то из овощей.
Зато, осмотрев свою комнату, Забубенный остался в целом доволен. Бедненько, но чистенько. Пенал два на четыре метра с массивной кроватью, столом и одним окном, зато, выходящим на море. Это уже плюс, хотя император мог бы и получше апартаменты предложить спасителю жены. «Впрочем, – заключил Григорий после осмотра, – грех жаловаться. Спасибо, что жив пока». С тем он и уснул, повалившись на кровать.
Рано утром, когда он натянул на себя то, что ему принесли пацаны, одетые снова, как и херр Шмидт, во все черное, механик-чародей, наконец, понял, как должен выглядеть добропорядочный бюргер. Забубенный надел поверх исподнего синюю куртку с короткими рукавами и натянул штаны. Точнее штанишки. Это было коричневое подобие бриджей, которые заканчивались чуть ниже колен. Дальше шли бордовые чулки и башмаки на высокой деревянной подошве. Таких ужасно неудобных ботинок он давно не носил. Лапти не в пример эргономичнее.
Зеркала в комнате не было. Поэтому Забубенный пытался рассмотреть себя как мог, изгибая шею не хуже гуся. Это ему удалось с большим трудом. Наконец, он со вздохом подпоясался тонким ремешком и надел шляпу. Ни золотой цепи, ни ножика на пояс ему не дали. Одно радовало – ему не всучили такого же похоронного наряда, какой носили сыновья главного механика королевства.
«Буратино какой-то», – решил Григорий, сплюнул на пол и спустился в гостиную, где его ждал педантичный профессор местного университета. Первым делом, он проводил своего ученика на пирс, где спозаранку уже толкалось множество рыбацкого народа. Утро на жарком средиземноморском юге, как известно, начиналось рано. К обеду люди успевали так устать, что хотелось отдохнуть, не дожидаясь ужина. Так южане и придумали сиесту. Но сейчас они еще бодро бегали по деревянному настилу, грузили свои шаланды сетями и уходили в море на лов рыбы.
Херр Мюних объяснил своему ученику, как называется по-немецки причал, имевшиеся здесь разнокалиберные подъемные механизмы, сети, море, лодка и корабль. Даже разъяснил разницу между парусным судном в чистом виде и галерой, ходившей преимущественно на веслах.
– А, галеры, – с видом знатока махнул рукой Григорий, – плавали, знаем.
– Ви моряк? – удивился Мюних.
– Да нет.
Мюних немного помолчал, потом переспросил, щурясь на солнце, отражавшееся от поверхности воды.
– Так да или нет? Я не совсем понимайт, херр Грегор.
– Нет, – повторил ответ Григорий, – я не моряк. А вот летать умею. Могу и вас научить летать.
Услышав это, профессор засмеялся и указал пальцем в небо. Забубенный поднял глаза. В небе, прямо над их головами кружила стая чаек.
– Летать могут только птицы… – назидательно произнес Мюних, но Забубенного это не смутило.
– Тоже мне профессор, такой ерунды не знает, – съехидничал Григорий, – летать все могут. Только специальный механизм надо сделать, понимаешь?
– Механизм? – удивился Мюних, – чтобы летать? Энтшульдиген зи. Их ферште нихт.
– Ну, да, – подтвердил Забубенный, – механизм ко всему приспособить можно. И чтобы летать, и чтобы ездить. И чтобы по морю быстрее плавать. Вот, в вашем университете есть кафедра машин на паровом ходу? Ну, там, катера, пароходы, подводные лодки. Вы же у моря живете.
Мюних замолчал ненадолго, потом ответил с сомнением.
– Найн. А что есть такое «паровый ход»?
– Это когда котелок нагревается и пар в небо выпускает, ферштейн?
– Йа.
– А надо сделать так, чтобы пар за зря не пропадал. Ну, пустить его по трубам, так чтобы он выполнял полезную работу, крутил всякие шестеренки и колесики. Ферштейн?
Мюних кивнул.
– А когда вы такую штуку смастрячите, – продолжал вещать Забубенный, – она двигатель, кстати, называется, ее можно и на галеру поставить. Тогда и весла не нужны. Будет летать быстрее ветра и даже против ветра. Такая галера «пароход» называется.
Забубенный заметил, что профессор Мюних больше не выражает удивления по поводу неожиданной лекции иноземца Забубенного. Он даже достал небольшую книжечку, сделал там несколько пометок чем-то похожим на карандаш.
– Пиши, пиши, – подбодрил его Забубенный, – Па-ро-ход. А потом, когда научитесь пароходы делать, можно и двигатель усовершенствовать. Чтобы не только на дровах работал, но и на бензине. Но, это вам еще рано. Пока котлами занимайтесь.
Григорий вдруг остановился и посмотрел на видневшийся за мачтами пришвартованных в гавани кораблей очень красивый замок. Тот, что стоял на недалеком острове и был похож на римскую виллу. Это его Григорий видел с самой верхотуры, когда спускался вместе с женой императора к воротам Неаполя.
– Что это? – поинтересовался любознательный механик.
